В третий понедельник февраля Гизелла проснулась в полной уверенности, что она беременна. Сердце учащенно забилось в панике. Уже больше года прошло с тех пор, как муж в последний раз приходил к ней в постель. Ей никак не удастся скрыть свою супружескую неверность.

Она лежала, уставившись в потолок и одной рукой поглаживая бугорки на месте сросшихся ребер. Какой ценой заставит Чарльз оплатить несколько часов счастья, которые ей удалось урвать для себя? Ценой ее жизни? Жизни Брайана? Может быть, при этом пострадает и Сандра? Она вздрогнула всем телом от страха.

Послышались шаги дворецкого, она насторожилась. Фрай шел будить Чарльза. Через некоторое время сам Чарльз постучит в ее дверь. Гизелла с трудом поднялась с постели и подошла к гардеробу. Чем ему сегодня угодить?

После довольно долгих размышлений она остановила выбор на бирюзовом шерстяном платье.

Одевшись, наконец, она внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале и пришла в ужас от вида собственного лица с полоской красной губной помады, подчеркивающей его бледность. Когда Чарльз постучал в дверь, она еще раздумывала, что можно сделать, чтобы он не догадался.

Открыв дверь спальни, Гизелла поняла по недовольному выражению его лица, что выглядит ужасно.

— Я нездорова, — пробормотала она. — Ты не будешь возражать, если я не выйду к завтраку?

На его лице появилась гримаса. Он терпеть не мог, когда кто-нибудь болел.

— Я прикажу принести тебе поднос с завтраком.

— Не беспокойся, — сказала Гизелла, но он уже шагал по коридору.

Когда принесли завтрак, Гизеллу от одного вида пищи замутило. Она оттолкнула поднос и вернулась к туалетному столику. Крем для лица Гизелла всегда держала в красивой розовой баночке. Она открыла крышку баночки и вдохнула знакомый аромат. И не смогла справиться с приступом тошноты. Она вскочила с такой поспешностью, что опрокинула стул, едва успев добежать до ванной комнаты.

Когда в комнату вошла служанка за подносом, Гизелла уже сменила платье. Она попросила девушку привести Сандру. Вместе с Сандрой появилась няня Притчард собственной персоной.

— Послушайте, госпожа Вейл. Мне кажется, что этого не стоило делать. Вы ставите под угрозу здоровье ребенка.

Сандра смотрела на мать в полном замешательстве.

— Не говорите таких вещей в присутствии ребенка, — сказала Гизелла. Она заставила себя улыбнуться и похлопала рукой по постели, приглашая дочь сесть рядом с собой: — Иди сюда, дорогая. Мама хочет, чтобы ты побыла с ней сегодня утром.

Сандра подчинилась. Гизелла попросила няню передать ей расческу и щетку для волос с туалетного столика и наклонилась, чтобы развязать ленту, стягивающую заплетенные в одну косу волосы Сандры.

— Нельзя расчесывать волосы ребенка своей расческой! — возмутилась няня. — У нее собственная.

— Можете идти, няня Притчард!

Гизелла даже глаз не подняла, когда та выскочила из комнаты, хлопнув дверью. Она начала расчесывать черные как ночь волосы Сандры, так похожие на волосы Чарльза. Вейловские волосы. Вейловская внешность. Похоже было, что Гизелла тут вовсе не при чем. Расческа наткнулась на узелок в волосах.

— Ой! — вскрикнула Сандра и попыталась вырваться из рук.

— Прости, дорогая.

— Няня Притчард умеет расчесывать мои волосы лучше, чем ты.

Гизелла внимательно посмотрела на дочь.

— Ты права. Но зато она не позволяет тебе играть с косметикой, не так ли?

Сандра явно заинтересовалась.

— С косметикой?

— А пока ты будешь накладывать ее на лицо, я расскажу тебе историю про бабушку Лилиан. О том, какая она была красивая и храбрая.

— Как принцесса?

— Вот именно, как принцесса.

Сандра наклонилась к зеркалу, уставившись на свое отражение, и стала щедро красить любимой помадой Гизеллы крошечный ротик. В это время раздался стук в дверь.

Няня Притчард влетела в комнату, не дожидаясь приглашения Гизеллы.

— Госпожа Мейнворинг будет здесь через несколько минут, чтобы забрать с собой... О Боже, Сандра! Что ты делаешь?

— Я ей разрешила, — сказала Гизелла, а Сандра от испуга уронила тюбик с помадой. — Перезвоните госпоже Мейнворинг и скажите, что я не хочу, чтобы Сандра сегодня уезжала из дома.

— Сожалею, госпожа Вейл. Она уже выехала. Она узнала, что вы больны, и испугалась, что Сандра может заразиться.

Знаю я, от кого она это узнала, подумала Гизелла, взглянув на строгое выражение лица няни.

— В таком случае, подойди и поцелуй маму на прощанье, — сказала она Сандре.

Дочь подошла к ней, но весьма нерешительно, чувствуя неодобрительный взгляд няни. Гизелла осталась наедине со своими мыслями. И со своими страхами.

Чарльз читал в постели, когда услышал, что открывается дверь в его спальню.

— В чем дело, Фрай?

Не получив ответа, он поднял глаза. На самой границе светового круга, отбрасываемого лампой на ночном столике, стояла его жена.

Гизелла ступила в освещенный круг. На ней был атласный халат цвета слоновой кости, ее золотистые волосы распущены по плечам. Под блестящей тканью четко просматривалось ее тело — от небольших бугорков сосков до мыска мягких лобковых волос. Несмотря на бесспорную красоту жены, его мужское естество на нее не реагировало.

— Тебе что-нибудь нужно, Гизелла? — Не получив ответа, он отложил в сторону книжку. — Ты все еще нездорова?

Она подошла ближе и выключила свет. Затем он почувствовал, как чуть прогнулся матрац под тяжестью ее тела, когда она легла рядом с ним. Она придвинулась ближе и прижалась к нему. Сквозь атлас ее халата и шелк своей пижамы он ощутил ее соски.

— Ты пытаешься соблазнить меня?

Она положила голову ему на грудь.

— Тебе не кажется, что Сандре нужен братик? Маленький мальчик, — сказала она мечтательно. — Светловолосый, как я, и...

— Замолчи! — Вообрази, заставлял он себя, что она выше ростом. Что у нее длинные стройные ноги, чудные черные волосы, глаза, как у тебя... Он почувствовал, как напрягается, увеличивается и твердеет его плоть под простынями. Он повернулся, грубо навалился на нее. У нее перехватило дыхание, но он этого не заметил. Рывком стянув с ее плеч верх халата, он высвободил груди.

— Чарльз, — вскрикнула она, — пожалуйста, не надо...

Тяжелая пощечина заставила ее замолчать.

— Я не хочу слышать твой голос! — Его язык отыскал в темноте твердый бугорок соска и больно впился в него зубами, а рука при этом стаскивала халат, обнажая ее бедра. Она вздрогнула, но не издала ни звука. Он улыбнулся в темноте и погрузился в ее тело. Александра, думал он. Александра...

Вернувшись в спальню, Гизелла стянула с себя безнадежно испорченный халат. Груди ее были покрыты красными кровоподтеками. Завтра они станут черными и синими. Щека, по которой пришелся удар Чарльза, распухла. Но зато, когда в октябре родится ребенок, Чарльз будет уверен, что это его собственное дитя. Разве имеет значение расхождение в сроках в шесть недель? Просто каприз природы. Она почувствовала, как между ног стекает сперма Чарльза. Ее затошнило.

Она бросила халат и направилась в ванную комнату. Открыв на полную мощность оба крана, она наполнила ванну. Из глаз покатились слезы. Она их смахнула. Она не осмелится больше ни видеться наедине, ни говорить с Брайаном. Он никогда не узнает, что она сделала, чтобы спасти его от мести Чарльза. Она вспомнила о своей матери и, упрекнув себя, исправилась. Чтобы спасти себя, подумала она.

Наблюдая, как наполняется ванна, она обняла руками свою талию.

— Ты будешь только мой. — Голос ее звучал призрачно, эхом отражаясь от кафельных поверхностей. — Это единственное на свете, что принадлежит мне одной.

* * *

Брайан провел долгое одинокое утро в небольшой меблированной квартирке, которую он снимал для встреч с Гизеллой.

— Где же она? — недоумевал он. Уже третий раз система связи, которую они придумали — записка от портнихи с приглашением на примерку к определенному часу, — не сработала.