Тут дверь без стука отворилась, и в комнату впорхнули три служанки. Увидев короля, они поклонились и застыли на пороге, глазея на нас.
– Да поторопитесь! Ждем! – раздраженно смял монолог папаня и, так и не дождавшись от меня ни звука, поспешно вышел.
Служанки плотно прикрыли за ним дверь и всерьез принялись исполнять королевскую волю. Привычно раздев, они поставили меня в корыто и принялись поливать теплой водой из кувшина, не забывая натирать ароматным мылом. Затем обмыли, вытерли, побрызгали душистой водой и натянули белоснежные панталоны, гольфы, юбки и корсет, а уж после на меня обрушилось все кружевное великолепие моего свадебного платья.
После мне долго выдирали волосы, пока не смастерили на голове что-то невообразимое, и наконец подтолкнули к зеркалу. Взглянув на свое отражение, я замерла. Неужели эта тоненькая красавица с ниспадающим водопадом светлых локонов, огромными синими глазами в обрамлении густых ресниц, с изящными темными бровями – я?
Моих обнаженных плеч коснулся прохладный ветерок, заставив поежиться. Что и говорить, декольте портниха, на мой вкус, сделала уж слишком глубоким! Надо было все же платье вчера померить. Эх, кого теперь винить?
Сдунув русый локон, строптиво выбившийся из великолепной прически, я прищурилась. Ничего! Еще посмотрим, кто кого! Я не я буду, если не оправдаю данное мне в народе прозвище Василисы Премудрой!
Мазать губы свекольным соком и подводить глаза шамаханской сурьмой я отказалась наотрез. Еще чего не хватало, так выеживаться перед обгоревшем франтом! Только немного пощипала себя за щеки, потому что, по уверению моих «экспертов красоты», я выглядела как покойник, а покойников на свадьбах не очень-то любят…
Очень хотелось им ответить, что по сравнению с женихом я – эталон жизни и красоты, но промолчала. Все равно их на свадьбу не пустят, так зачем распалять любопытство и вызывать жалость?
Затем меня обули в удобные туфли-лодочки и, подхватив под руки, вытащили в коридор.
Потом была лестница. Холл. Площадь. Сад.
Когда мы подошли к часовне, дворцовые часы пробили полдень. Служанки остановились перед скрещенными пиками стражников, а я, в который раз пробормотав молитву, начала подниматься по белокаменным ступеням.
Точно знаю, что у дворцовой часовенки их ровно пять, но сейчас мне показалось, что их на сотню больше.
И все же вечно откладывать неизбежное нельзя…
Едва я появилась на пороге, как сразу все разговоры стихли. Гостей было мало. Несколько папашиных советников с женами да с пяток зажиточных горожан. Скорее всего, о моем бракосочетании среди простого люда решили не распространяться. Мало ли…
Я нашла взглядом отца. Мафани не было.
Что ж, неудивительно. Она терпеть не могла столичных вельмож.
Хотя и жалко… Я до последнего надеялась, что она придумает что-нибудь этакое…
Священнослужитель словно очнулся и срывающимся голосом затянул псалмы. Я глубоко вздохнула и, стараясь ни на кого не смотреть, решительно направилась к алтарю, кожей чувствуя направленные на меня взгляды гостей. Любопытные, скучающие, равнодушные.
Боже, зачем я здесь?
Вдруг сердце уколола обида. Как же все это неправильно – не познав любви, вот так заживо себя похоронить! А что делать? Надо выручать папаню!
У алтаря я остановилась и вопросительно взглянула на священника.
Ну и где Феникс?
А вдруг жених сбежал? Вот было бы счастье!
Но, к сожалению, моим мечтам не суждено было сбыться. Я вздрогнула, услышав, как с грохотом захлопнулись двери часовни. По рядам зевак прошелестело «ох!», и у меня за спиной раздались приближающиеся тяжелые шаги. Затаив дыхание, я будто окаменела, не в силах обернуться. Колени противно задрожали, а когда я увидела тень гостя, коснувшуюся алтаря, и вовсе чуть не уселась наземь. С каждым шагом тень продолжала расти, пока не закрыла собой и алтарь и священника. Мне даже показалось, будто тень – живая!
Наконец мой жених приблизился, и шаги оборвались. Я бросила на него быстрый взгляд, борясь с разрывающим любопытством и обессиливающим ужасом, но ничего ужасающего в высоком, с головы до ног закутанном в черный балахон мужчине не увидела. Лицо скрывала плотная ткань низко надвинутого на глаза капюшона. Вот только я знала, КТО скрывается под ним.
– Горожане, мы собрались здесь… – стараясь не смотреть на нас, начал прерывающимся голосом священник, но Феникс его вежливо перебил:
– Давайте к завершению, отец. Все гости знают, зачем мы здесь собрались, так не будем тратить их драгоценное время.
Я с тревогой вслушалась в глухой, с легкой хрипотцой баритон. Ох как не похож он на старческое дребезжание!
Священник на миг задумался, бросил на него растерянный взгляд и, пожав плечами, выпалил:
– Согласны ли вы стать мужем и женой?
– Да. И закончим на этом, – снова ответил за нас обоих Феникс.
– Пусть и невеста скажет! – вдруг нахмурился священнослужитель.
– Пусть… – Мой жених шевельнулся.
Упрямо разглядывая пол, я почувствовала его полный нетерпения взгляд. Наступила гнетущая тишина.
В глазах вдруг потемнело, и отчего-то вспомнился сон. Я оперлась рукой на алтарь и едва слышно прошептала:
– Да!
Почти сразу же из-под свисавшей ткани черного балахона показалась молодая рука с длинными пальцами и тяжело легла на мою.
От неожиданности и волнения мне показалось, что его ладонь обжигающе горяча. Все вокруг предательски закружилось, и, не в силах противиться липкой, ватной темноте, я начала оседать на пол. Меня подхватили сильные руки жениха, точнее уже мужа, и, прежде чем я окончательно провалилась в беспамятство, передо мной возникли серебристые глаза из ожившего кошмара.
Щебетание птиц, бархатистое гудение шмелей и ветер…
Я улыбнулась. Причмокнула губами и зарылась носом в подушку. Ну и ужас же мне приснился… Значит, ничего не было? Я по-прежнему дома, и страшная свадьба всего лишь сон?
Расскажу папеньке, то-то повеселится. Или к Мафе отправит за разъяснениями.
Послышался тихий скрип двери, шаги. Кровать просела под тяжестью гостя.
А вот это уже не сон.
Ощущая пристальный взгляд, я сделала над собой усилие и вынырнула из пут дремоты. Приоткрыла глаза, ожидая увидеть папеньку, и вытаращилась на застывшую рядом со мной фигуру в черном балахоне. Окончательно проснувшись, я рывком села на постели, едва не запутавшись в свадебном платье. К счастью, жуткое лицо мужа по-прежнему скрывал низко надвинутый на глаза капюшон. Да и на меня он не смотрел, а разглядывал устланный циновкой пол.
Значит, свадьба – не кошмар, а реальность?! И я теперь собственность этого… этого… Я даже не знаю кого!
И интересно – где я?
Я окинула быстрым взглядом небольшую спаленку. Белые стены, стол, стул и кровать – вот и вся обстановка… В распахнутые ставни вливается раскрашенное багрянцем закатное небо, и недвусмысленно уходит ввысь высоченная каменная стена.
Да-а-а, похоже, я еще и узница!
Путаясь в свадебном платье, я торопливо начала отползать к стене, подальше от моего дорогого супруга, но он словно не заметил моих маневров, продолжая все так же старательно разглядывать пол.
Наконец он заговорил:
– Благодарю, что оказала мне честь, став моей женой. Если честно, я не ожидал, что ты согласишься. Не всякая девушка рискнула бы выйти замуж… за такого, как я.
Почувствовав за спиной стену, я вжалась в нее и замерла, вслушиваясь в голос мужа. Если бы закрыть глаза и только слушать, я бы с легкостью смирилась со своей участью: бархатный, мягкий, с легкой волнующей хрипотцой… голос совершенно не вязался с его обезображенным лицом! И его нечеловеческими глазами… Сейчас он не смотрел на меня, но я помнила его изучающий взгляд.
– Такого, как ты? А какой ты? Кто ты? – выдохнула я и тут же испугалась своей смелости. Хотя… Ну не убьет же он меня? Хотел бы – давно бы это сделал, избежав церемонии бракосочетания!
– Я? – Казалось, он замешкался и взглянул на меня. Я сжалась, увидев его блестевшие в тени капюшона глаза. – Колдун. Чернокнижник. Но вообще… никакие аспекты магии мне не чужды. Однажды я даже практиковал некромантию. Еще вопросы?
