Рассказывают Вячеслав и Валентина Жабаровские (г. Нижневартовск, Россия):

Валентина: Познакомились мы с Андреем Затеевым случайно – смотрели телевизор, и там промелькнула бегущая строка, что в город приезжает основатель Школы практического хилерства Затеев Андрей. Утром встретились, пообщались с Андреем. От него шла такая колоссальная энергия, такая доброта, и эта эмоция из души. Потом я решила пойти к нему на занятия, до этого прошла курс обучения рейки, но мне всегда хотелось чего-то большего, хотелось развиваться, а после обучения у Андрея Затеева я начала сама работать с пациентами, вести прием. Потом уже и муж мой Вячеслав с ним познакомился.

Вячеслав: Взаимное доверие возникло у нас с первой минуты. Как-то притянуло к нему, когда он со мной начал работать, возникло ощущение, что скинул 100 килограммов ненужного груза. Постепенно мы сблизились, стали друзьями. У меня на правой руке в 2003 году врачи хирургическим путем удаляли липомы, потом повторно опять понадобилась операция, но все без толку, опухоли продолжали расти. В Москве в 2003 году проводился конгресс, там присутствовали и профессора и академики, и Андрей при журналистах провел мне трансхирургическую операцию, кровь из разреза практически не шла, он остановил ее энергетическим воздействием. Андрей сказал мне: «Ты ничего не будешь чувствовать» – и действительно, никаких болезненных ощущений я не испытывал, было абсолютное доверие к человеку. В Нижневартовске в 2004 году при полном зале людей Андрей удалил мне жировик на руке, чуть ниже того места, где он удалял липому. Так в местах операций на руках и по сей день ничего нет, никакого намека на наличие опухоли.

Валентина: Погодите, это не про трансхирургию, но хотела рассказать еще случай. Я была на работе, а муж пришел с суток, он тогда в СОБРе работал, почувствовал себя плохо. Вызвали скорую, врачи делают кардиограмму, ставят диагноз: инфаркт. Я звоню Андрею, он говорит: «Не волнуйтесь, сейчас поработаю». Потом добавил, что врачи будут удивляться, что ничего не обнаружат. Привезли мужа в больницу, врач говорит: «Инфаркта не вижу, только предынфарктное состояние», а дома-то поставили диагноз: инфаркт! Ладно, завозят его в реанимационное отделение. Никогда в жизни такого не видела, ни разу не отключалась система, а тут в один миг раз – и вся выключилась. Видела сама все воочию, я тогда работала в лаборатории, нигде ничего не выключилось, только в реанимации отключается аппаратура. Подсоединяют к мужу датчики, а они отключаются, врач говорит: «Я ничего понять не могу, такое впервые вижу». Лежит он в реанимации, и предынфарктное состояние не подтверждается, переводят его в кардиологию, цепляют аппаратуру, чтобы проверить на сутки. Аппарат показывает: все отлично, сердце здоровое. Пришел Андрей к нему в больницу и говорит: «Ну, все нормально, выйдешь из больницы, с парашютом спрыгнем». Мой муж пролежал в больнице две недели, обследовался. Врачи говорили, что он уникум, такого не может быть, совершенно здоровый человек.

Потом он выходит из больницы, Андрей приезжает к нам и говорит: «Ну, поехали, будем прыгать с парашютом». Приехали мы на летное поле, надевают на мужа парашют – первый парашют с браком, второй тоже с браком, третий нормальный, но под номером 13. Я говорю Андрею: «Я боюсь за мужа», а он отвечает: «Все будет нормально».

Вячеслав: Андрей выпрыгнул из самолета, затем еще один человек, потом я на высоте 900 метров выпрыгнул, лечу и думаю: «Ну и зачем я это сделал?» Затем думаю: «Какое блаженство, какой полет!» В конце концов я благополучно приземлился на расстоянии около 3 метров от высоковольтной линии. Андрей же говорил, что все будет нормально. Он в этот момент уже стоял внизу и регулировал мое приземление, чтобы я ни на что не наткнулся. Я приземлился точно между домом и высоковольтными проводами.

Я работал в спецподразделении МВД, у нас проводились парашютно-десантные занятия где-то через месяц-полтора после того, как я вышел из больницы. Командир запретил мне прыгать, на что я сказал, что уже прыгал сразу после выхода, и я настаиваю, чтобы меня допустили. И меня допустили, я спрыгнул и приземлился в аккурат на середину озера, дошел до самого дна, увидел, что на дне лежит самолет-кукурузник… И все же мне удалось доплыть с парашютом до берега, считаю, что все это благодаря тем силам, которые во мне пробудил Андрей.

В 2005 году я поехал в Чечню, позвонил Андрею, он сказал мне: езжай, там все нормально будет. В Махачкале приземлились, едем. До Грозного осталось примерно 10 километров, попали в темное время суток, нас обстреляли, но на мне ни одной царапины. Там со мной было три случая, в которых я, по идее, не должен был выжить, но приехал домой живой и без единой царапины. Пока три месяца в Чечне был, все это время постоянно ощущал поддержку Андрея, чувствовал, что он со мной работает. Каждый день в 21.00 становился на медитацию[6], практически каждый день его призывал на помощь – все 92 дня его призывал. О нем можно говорить бесконечно, как он людям помогает…

Еще вспоминаю, как Андрей сказал мне: «Ну-ка, давай сейчас поработай с человеком, сделай ему массаж, а я пока выйду». Толкал меня энергетически, чтобы я работал, чтобы все силы свои приложил к труду. Потом заходил, спрашивал, как я справляюсь. И в дальнейшем я стал профессионально заниматься массажем, мануальной терапией. Даже когда был в командировке в Чечне, в ба не по восемь человек в день принимал. Андрей всегда видит, в каком направлении человек может развиваться – массаж, целительство, прогнозирование, какие-то другие направления, всегда подскажет, толкнет человека.