— Эй! — негромко позвал я, пытаясь привлечь к себе внимание. Но на меня даже не посмотрели. — Кто вы!? Отвечайте! И куда идёте!? Вас вызвали?

Ноль реакции.

Я уже собирался развернуться и пойти по своим делам, отложив разборки с неразговорчивыми душами до лучших времён, но краем глаза приметил кое-что. А точнее кое-кого.

Одно-единственное знакомое лицо.

Точно так же, как и остальные, глядя себе в ноги, там шла не кто иная, как Амака Тэсс. Судя по потрёпанной одежде, сломанной руке и истощённому виду — девушка умирала долго и болезненно.

А я, ужасаясь своей догадке, начал оборачиваться, заранее зная, что не успею.

* * *

Чёрный клинок невесомой птичкой вспорхнул вверх, затем вниз, без всяких проблем разрубив на две половинки непонятное месиво из лап, костей и щупалец, выползшее из тёмной подворотни. Хина со скучающим видом наблюдала за этим действом со стороны, Сания наморщила свой носик, так как от потрохов твари сразу потянуло, как от ведра с помоями, а Тия постоянно вздыхала и кусала губы, в душе переживая за Эрика. Суккуба никому бы не призналась в этом, но ей очень не понравилось решение отправлять парня в столь сомнительной компании. Атраме демоница, само собой, полностью доверяла, но та вечно ворон считает и может не успеть среагировать вовремя, увлёкшись созерцанием, скажем, ползущей по травинке божьей коровки. А юная магичка ей откровенно не нравилась. Во время скоротечного боя в переулке она не сделала ровным счётом ничего, испуганно забившись в угол. Женщина была уверена, что все, кто поступают в колдуны, так себя не ведут. Если предположить, что Амака — просто трусиха, тогда почему она сама вызвалась показать дорогу? Это же как сигануть со скалы в тёмный омут, надеясь, что там достаточно глубоко. Но Тия так и не успела даже словом перекинуться со своим «хозяином» и поэтому сейчас её терзали всевозможные сомнения и тревоги. А заявление Сании о том, что от этой ведьмочки «странно пахнет» лишь подлило масла в огонь подозрений. Жаль, что единорог никак не смогла оформить свои ощущения в доступные пониманию слова. А потом стало не до того.

Хотя помощь девушек никому пока не оказалась нужна. Клауд не зря звался архимагом, да и тёмным магом он был отменным, уничтожая сходу любую нечисть, имевшую несчастье появиться на его пути. Их отряд шёл, ни капли не скрываясь, как на параде, сминая любое сопротивление, встречаемое по мере продвижения.

Так они добрались до городской больницы. Маг, даже не заходя туда, сотворил заклинание, заставившее шерсть у Тии дымиться. Судя по всему, он просто направил на здание мощный поток энергии, который в два счёта выжег любые начертания, которые там могли бы быть. Живых людей эта штука не тронет — слишком рассеяна, слабую нежить и демонов отправит обратно в Бездну, а сильных, таких, как суккуба, немного заденет. По крайней мере, так сказал сам Клауд. Женщина же, зашипев, как масло на раскалённой сковороде, послала колдуну очень недобрый взгляд, но вступать в открытый конфликт не стала.

Затем они в точно такой же манере отправились дальше, где их ждал старый магистрат. До него идти было гораздо больше. Им приходилось постоянно поворачивать на перекрёстках, выделывая прямоугольные зигзаги. Иногда попадались развилки, где большая улица делилась на две-три поменьше, но бывший учитель Эрика неплохо ориентировался в едва знакомом городе, и карту ему приходилось достать всего пару раз. Ко всему прочему исчезли все твари, так что теперь отряд не замирал на каждом шагу.

В какой-то момент их путь перегородила веретеница из душ, шествующих куда-то в центр. Клауд некоторое время пристально рассматривал мертвецов, тихо бормоча себе под нос неразборчивую скороговорку, затем подошёл вплотную и схватил за отвороты рубахи ближайшего к нему духа, будто тот был сделан из плоти и крови. Это оказался молодой парень в фартуке поверх одежды — не то помощник пекаря, не то подмастерье мясника.

Душа не проявила никаких эмоций, но покорно застыла, не предпринимая попыток освободиться.

— Назовись! — загробным голосом резко произнёс Клауд.

— Кир, господин, — его слова показались тихим шелестом листвы, доносящимся из-за закрытого окна.

— Кто тебя вызывал!? И зачем!?

Молчание. Призрак не поднимал глаз от земли.

— Когда тебя подняли?

Нет ответа.

— Что ты здесь делаешь? — слегка разозлившись, рыкнул маг.

— Иду.

— Куда, демоны тебя подери!?

— Домой…

Почему-то одно это слово заставило Клауда перемениться в лице и отпустить мертвеца. Тот вернулся в шеренгу, отправившись дальше в своё последнее путешествие.

— Что это значит? — после недолгой паузы, поинтересовалась Тия, видя, что иначе объяснений не получить.

— Их никто не вызывал. Они — духи недавно умерших, — отвлёкшись от тягостных размышлений, машинально пояснил колдун. — И сейчас эта процессия направляется в Бездну.

Суккуба почесала за рогами, но так и не разобралась, что же так потрясло тёмного мага. Вроде как, беспокоиться стоило, если бы они ни с того, ни с сего решили остаться здесь.

— А что в этом плохого?

— Долго объяснять, — отмахнулся Клауд, но от зоркого глаза демоницы не укрылось то, что ладонь на рукояти его меча сжалась до того сильно, что костяшки пальцев побелели. А затем он оглядел Тию с ног до головы, и на лице архимага появилось нечто вроде божественного прозрения. — Да! В этом есть некоторый смысл! Но зачем?..

— Что «зачем»?.. — обречённо поинтересовалась женщина.

— Сказал же, долго объяснять, — вздохнул колдун, проходя сквозь цепочку душ. — Прошу, давай отложим длинные разговоры до лучших времён. Могу лишь сказать, что мы сильно недооценили масштаб происходящего!

Тия переглянулась с Санией. Звучало очень обнадёживающе.

— Нужно торопиться. Если мои догадки верны, то всем нам грозит нешуточная опасность.

Дальше они шли молча. Каждый думал о своём. Суккуба всё так же беспокоилась за Эрика и корила себя за нерасторопность, единорог бросала сочувственные и немного шокированные взгляды на свою лучшую подругу. И только драконша не выказывала никакого беспокойства, только в глубине её вертикальных глаз поселилась искорка тревоги. Пусть она плохо понимала язык, но чувствовать обстановку умела на отлично. Поэтому резкая перемена в настроении их лидера не осталась для неё незамеченной.

Наконец, последний перекрёсток вывел отряд на небольшую овальную площадь, в центре которой имелся неработающий фонтан. Покрытые патиной бронзовые скульптуры смотрелись как жертвы чудовищного пожара, от них веяло жутью и древности. Это без сомнения была самая старая часть города, первые камни который были заложены сразу после того, как сюда пришли люди и никогда не подвергавшаяся перестройке. Старый магистрат оказался угрюмым зданием в форме полумесяца из изъеденного временем песчаника, гранита, а так же имел неотъемлемые для этого города архитектурные черты — портик и колоннаду из мрамора. К его входу вела череда ступенек.