— Я бы на твоём месте этого не сделал, — меня начало клонить в сон. — Ведь ты сейчас наставляешь оружие на свою любимую тётю.

— ЧТО!?

— Да-да, воительница Тия, она же младший суккуб Тия, ни кто иная, как баронесса Варетия Дольтсей собственной персоной. Проще говоря, это твоя тётя, только в комплекте с рогами, копытами и всем остальным…

— Быть того не может, ты лжёшь!

— Какой мне с этого толк? — нельзя засыпать, никак нельзя! Думай, говори, дыши! — Я… зачем мне тебя обманывать?

Парень не ответил. Но вместо него вновь заговорила вампирша.

— Какая трогательная сцена! Воссоединение давно расставшейся семьи, — деланно умилилась женщина, всё ещё развлекаясь. — Но ваше время вышло! Заклинание спало. Иди сюда, юноша, присоединись к своей тёте в служении Братьям!

На этом моменте я всё же провалился в мутное подобие сна.

* * *

Я плавал в мутном болоте без сновидений, откуда-то издалека доносились звуки, слова, но мне будто кто-то напихал ваты в уши. Хотелось погрузиться ещё глубже и обрести покой, забыть обо всех проблемах, невзгодах, горестях, раствориться в мягком покрывале тьмы, окутывавшей меня.

Но этого делать нельзя.

Почему, вы спросите? Ведь многие в моём положении уже давно перестали бы бороться, опустив руки и дав всему идти своим чередом.

Ответ прост. Я чувствовал, что моя работа ещё не окончена. И мне было не понятно, в чём именно она заключалась. Даже если мои друзья не справятся с Патрицией, на наше место рано или поздно придут другие и пройдут той дорогой, на которой мы пали. Не это не давало мне покоя. В моей душе царило смятение и беспокойство о том, что я упускаю нечто очень важное. Нечто, с которым никто другой не смог бы справиться.

Окружающая меня тьма начала трескаться, как скорлупа яйца и в прорехах забрезжил яркий дневной свет.

Похоже, пришло время просыпаться, а я ведь так хотел отдохнуть ещё немножко…

* * *

Звуки битвы мне не пригрезились в бреду. Сания, с отчаянным выражением на лице, сражалась с вампиршей. Нежить орудовала тонким, похожим на иглу клинком без режущей кромки и единорогу явно приходилось нелегко — пот градом катился с неё, волосы прилипли к коже, а руки и ноги дрожали от напряжения.

Приятной неожиданностью стало то, что я мог всё это видеть. Раны, полученные от вестаро, всё ещё жутко саднили, и ни о какой помощи девушке не могло быть и речи, но пропала слабость, ощущение жжения и туман в глазах. А это означало, что кто-то дал мне противоядие. Рядом стоял Марсель, который занимался тем, что моим же клинком пытался разрезать мою рубаху, дабы приступить к перевязке. Тут же валялся полупустой флакончик с бурой, комковатой субстанцией, от одного вида которой мне становилось не по себе.

— Мэтр, как вы?

— Замечательно! Лучше не бывает! Сейчас вот позагораю ещё пять минуток и пойду искупаюсь, — не удержался я от небольшого сарказма. Парень, обиженный в самых лучших чувствах, нахмурился, но отвечать тем же не стал, понимая, что спорол полную глупость.

— Девчонка молодец, — одобрительно хмыкнул Певец, присевший на ступеньку рядом. Видок у него был тот ещё, недельные покойники и то краше. — Но долго она не продержится, и тогда придёт наша очередь. Я вот думаю, не лучше ли было погостить в гостеприимных застенках Церкви в Нерарете, чем вот так подохнуть от рук какой-то жалкой кровососки.

И вот в этот момент на меня снизошло озарение о том, что же я упускал из сложившейся картины. Запах! В пылу боя не было времени обнюхивать тут всё, а во время церемонии я не обратил на него должного внимания. И вот только сейчас, когда Кристиан упомянул мрачные казематы слуг Всеединых, мой мозг наконец-то связал все необходимые ниточки воедино. Кроме ладана, пыли и воска, тут витал слабый аромат давно сидящего взаперти узника.

Когда-то давным-давно меня угораздило попасть за решётку на несколько дней. Напротив моей камеры находилась другая, и там держали какого-то человека. Парень просидел года три, не видя дневного света. Так вот от него так же воняло потом, грязью и нечистотами.

Но что подобный аромат делает здесь и, самое важное, откуда он идёт?

Я отвлёкся от яростного поединка и попытался сосредоточиться. Зал тут один. Есть основные ворота, задние и еле заметная лесенка, ведущая вниз, в подвалы. Но если бы он исходил оттуда, то мне бы это бросилось в глаза раньше. Нет, он идёт откуда-то… стоп, не может быть.

Пришлось напрячься и, игнорируя протесты Марселя, приподняться на одной руке, тщательно принюхиваясь. Затем я подполз к краю Ковчега и свесился вниз. Так и есть! У этого чёртового ящика имелась крышка и при должном желании её можно приподнять.

— Кристиан… — позвал я мага.

— Да, Эрик? — он в кои-то веки назвал меня по имени.

— Как там Дик?

— Лучше, чем мы, готовится помочь твоей спутнице, если её загонят в угол.

— Пусть немедленно идёт сюда!

— Зачем? — от удивления, он оторвался от созерцания схватки и повернулся в мою сторону.

— Здесь что-то есть. В Ковчеге!

Стоит отдать ему должное, больше задавать вопросов Певец не стал, занявшись делом. Я же с помощью племянника Тии сполз на пол и помог ему перевязать себя. Пока мы возились, Дик и Крист вернулись, поддерживая друг друга.

— Сможешь поднять крышку? — без какого-либо вступления или объяснения спросил я, кивая на золотой ящик, вделанный в постамент.

— Попробую, но меня до сих пор мутит после удара той твари…

Богатырь подошёл к копии святыни, осторожно потрогал её, провёл ладонью по зазору шириной в волос. Затем поплевал на руки, взялся за то место, которое ему показалось самым удобным, и со всех сил потянул вверх. Плита нехотя поддалась, поднявшись на дюйм вверх.

— Вставьте туда что-нибудь!!! — сдавленно попросил Тевталь. На повязках на его спине выступила кровь. Певец не растерялся и в качестве клина использовал рукоять палаша. Дик перехватил крышку поудобнее и ещё раз потянул.

Мгновение скрежета, затем гигант с облегчением вздохнул, отбросив в сторону огромную плиту. Та с грохотом упала и съехала по лестнице. В нос ударил настолько сильный смрад, что мы все вчетвером отшатнулись, прикрываясь рукавами.

— Что за дьявольщина!?

— Какого чёрта вы творите, — послышался визг вампирши, но у неё не было возможности помешать нам. За то что она отвлеклась, Сания чуть не насадила её на вертел.

Ящик оказался большим внутри: туда бы спокойно поместился даже Дик. И там, в дальнем конце, сидел, обхватив колени руками, человек. Точнее то, что осталось от человека. Кожа, обтягивающая выпирающие кости, была похожа на пергамент — сухая и желтоватая. Одежды на несчастном давно пришла в негодность, превратившись в тряпки. Исключением стала лишь серебристая полумаска, скрывающая верхнюю часть лица. Клоки волос, то ли вырванных, то ли выпавших, валялись по всему полу.