Пока все устраивались, пока Роська, спохватившись, снова вставал и ставил на стол кувшин с квасом, Мишка по очереди обводил глазами собравшихся и невольно сравнивал их нынешних с ними же, но тех времен, когда воинская школа и Младшая стража только начинались.
Петр. Старший сын купца Никифора. Строг, самоуверен, даже, пожалуй, зол. Купеческие детишки с «платного отделения» воинской школы ходят у него по струнке. Некоторые, вернувшись из торговой экспедиции по лесным селищам, попробовали было изображать из себя бывалых купцов, но Петька поставил их на место быстро и беспощадно. Вот и сейчас сидит гордо выпрямившись, выпятив подбородок, одна рука на колене, другая поигрывает ножнами кинжала. И не подумаешь, что еще несколько месяцев назад из-за сломанных рук даже по нужде сам сходить не мог. Но урок запомнил – в конфликт с Мишкой не вступал больше ни разу.
Кузьма и Демьян. Еще два года назад, когда Мишка только начал учить их играть с кинжалами, близнецов было не отличить друг от друга, даже на вопросы отвечали хором. Сейчас – два разных человека. Кузька – живой, веселый, непоседливый, весь ушедший в техническое творчество – наследник тех черт характера отца, которые сделали Лавра редким по искусству мастером кузнечного дела. Демьян же после тяжелого ранения на лесной дороге изменился просто до неузнаваемости. Мрачен, молчалив, неулыбчив и жесток. В рукопашном спарринге с ним стараются не встречаться – не успокаивается, пока не отправит противника в нокаут или не заставит выть от боли, поймав на болевой прием. На Мишкины попытки разговорить его не поддается, только криво ухмыляется и отшучивается на грани откровенного хамства. Явно назрела необходимость сеанса психотерапии у Нинеи.
Роська, во Христе Василий. Урядник первого десятка – лучшего десятка Младшей стражи. Куньевские отроки, набранные из родни тетки Татьяны, лидируют не только в боевой, но и в «идеологической» подготовке – знают больше всех молитв, успешно овладевают грамотой, реже всех подвергаются наказаниям. Но сам Роська… Набожность его усугубилась настолько, что уже может стать помехой в воинском обучении. И к Нинее ведь не отведешь, бесполезно. Конфликт Мишки с отцом Михаилом шокировал Роську настолько, что он впервые за все время посмел не то чтобы нагрубить своему крестному, но открыто высказать недовольство. Что-то дальше будет?
Дмитрий. Надежда и опора, свой в доску. Прирожденный воин и командир. Предан Мишке столь же, сколь и Роська, но по-иному – если Роська способен закрыть от опасности своей грудью, то Дмитрий собой жертвовать не станет, а просто ликвидирует опасность, спокойно, расчетливо и надежно. Если Роська держит Мишку чуть ли не за отца родного и выступить против способен, только будучи переполнен эмоциями и сам страдая от того, что перечит крестному, то Дмитрий противоречить не стесняется, но делает это опять же спокойно, без страстей, и, как правило, бывает прав. Но есть и у старшего урядника Младшей стражи своя ахиллесова пята – изуродованное лицо. Рваный шрам, проходящий наискось через весь лоб – след стрелы лесовика, – по всей видимости, порождает у Дмитрия некий комплекс неполноценности при общении с девушками. На вечерних посиделках он сидит в уголке, опустив на лоб челку, отчего приобретает какой-то туповатый и угрюмый вид. Тоже к Нинее сводить, что ли?
Артемий. Мишкина радость и боль. Талантливый музыкант и педагог, собрал оркестр из шестнадцати человек, на пару с Роськой организовал церковный хор, постоянно терзает Мишку, требуя новых мелодий и песен – весь в музыке, а школа-то воинская. Старательно обучается вместе со своим десятком воинскому делу, но, когда кто-то из его оркестрантов возвращается с тренировок с разбитыми губами, ссаженными костяшками пальцев, прочими травмами, мешающими играть на музыкальном инструменте, чуть не плачет и одолевает Матвея и Юльку просьбами побыстрей вылечить, а Мишку намеками на то, что музыкантов надо бы поберечь. Сам соглашается, что поберечь в учебе – погубить в бою, а потом приходит снова.
Матвей. Ходячая загадка, единственный из музыкантов, привезенных в Ратное из туровских «гастролей», чья биография до прихода в «ансамбль» Свояты Мишке неизвестна. Молчит, как партизан. Дмитрий и Артемий тоже ничего не знают – Матвей появился у Свояты до них. Знал что-то Меркурий, но его уже не спросишь. Артемий, со слов Меркурия, рассказал Мишке, что Матвей появился у Свояты в Киеве. «Художественный руководитель ансамбля» принес парнишку страшно избитого, завернутого в какие-то лохмотья и с окровавленным затылком. По словам Меркурия выходило, что Матвею не то вырвали, не то срезали волосы вместе с небольшим лоскутком кожи. Еще Артемий добавил, что Матвей был единственным, кто не горел желанием сбежать от Свояты – от добра, мол, добра не ищут. Это Своята-то добро? Была в поведении ученика лекарки и еще одна странность – брезгливо-презрительное отношение к особам женского пола. Исключение составляли только Юлька, ее мать лекарка Настена и, разумеется, Анна Павловна. Мишка даже было начал подозревать Матвея в нетрадиционной сексуальной ориентации, но потом подозрения оставил. Что-то с парнем в детстве произошло очень скверное, но вот что? Тащить Матвея к Нинее Мишка побоялся – есть воспоминания, которые лучше не бередить, тем более что характер у парня постепенно начал смягчаться, а Юлька обмолвилась, что обучается лекарскому делу он старательно и с удовольствием.
Никола. Вот уж кому в жизни не повезло так не повезло. Мало того что внебрачный сын Никифора оказался под началом законного сына – Петра, так еще и угораздило влюбиться наповал в двоюродную сестру – Аньку-младшую. Но парень оказался крепким – Петькиным наездам давал достойный отпор, да и к прочим превратностям судьбы относился стоически. Учился же лучше всех «курсантов платного отделения». По его поведению было хорошо заметно, что никаких подарков от судьбы он не ждет и готов пробиваться к лучшему будущему не только «зубами и ногтями», но и умом.
Илья. Бывший обозник, единственный взрослый мужчина в собравшейся компании. Как же Мишке повезло оказаться после ранения в его санях! Несомненно умен, хозяйственен, понимает, что воинская школа – единственный его шанс подняться из социальных низов Ратного. Обязанности «начальника тыла» и преподавателя обозного дела исполняет отменно. Как и предполагал Мишка, пристрастие к хмельному у Ильи хоть и не исчезло совсем, но сильно ослабилось. Вот это и называется «человек на своем месте».
«Ну что ж, сэр Майкл, вот с ними и придется начинать. Не Прибалтику, разумеется, завоевывать, а создавать базу для будущей экспансии. И даже это слишком громко сказано – пока речь может идти только об инструменте создания этой базы».
Сам себе удивляясь, Мишка заметно мандражировал, все-таки первая попытка создания легитимной структуры «под себя». Было множество сомнений: правильно ли выбран момент, подходящие ли в наличии кадры, не подведет ли статус несовершеннолетнего мальчишки и, вообще, удастся ли затея?
С другой стороны, только функционирующая структура позволит перестать приспосабливаться к обстоятельствам, а начать самому создавать их. Пусть сначала локально, в малых (да что там – микроскопических!) масштабах. Пусть структура сможет использовать весьма ограниченное количество ресурсов, и ни о какой подлинной самостоятельности пока не может идти и речи. Пусть решаемые этой структурой задачи будут направлены главным образом не вовне, а на себя. Но с чего-то надо начинать!
Главное – правильно выбрать цель. Планировать что-то серьезное невозможно – слишком ограничена кадровая и ресурсная база, совершенно непредсказуем результат наложения управленческих технологий на менталитет людей XII века. Да каких там людей – мальчишек! Правда, эти мальчишки через два-три года женятся и станут главами семей, эти же мальчишки уже убивали и смотрели в лицо смерти (кое-кто и не по первому разу), но тем сложнее представить их реакцию на то, чем им будет предложено заняться!
«Прекратите вибрировать, сэр, два года назад все было гораздо хуже и сложнее. Вспомните: дед отставной инвалид, вы хилый подпасок, ресурсы почти на нуле, о кадрах и вообще речи не было. А какие цели вы себе поставили? Сейчас вспомнить – даже удивительно делается, но ведь получилось! Что вы тогда себе твердили? «Делай то, что должен, и будет то, что будет!» И получилось, потому что вы делали! Сейчас-то что изменилось? Тогда была поставлена цель – собственное физическое развитие, сейчас – физическое и интеллектуальное развитие полутора сотен ребят. Второй целью два года назад была признана необходимость роста благосостояния и восстановление социального статуса семьи, сейчас – рост благосостояния (вплоть до полного самообеспечения) и приобретение официального статуса вашей сотни. Да-да, сэр Майкл, себе-то врать не будем, сотни сотника Михаила. Ну и, наконец, третьей задачей в недавнем прошлом было формирование команды, сейчас – формирование собственной управляющей структуры.
