Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Стерв вот тоже хорош, – продолжал живописать Алексей, – уведет ребят в лес, и там все вроде бы в порядке, а вернется в крепость, так словно и не наставник – ни во что не вмешивается.

Мишка глянул на Стерва, интересуясь его реакцией на замечание Алексея, но охотник вдруг улыбнулся и кивнул на пленника. Тот, свесив голову на плечо и приоткрыв рот, спал – Мишкин расчет оправдался. Алексей тоже улыбнулся, кивнул одобрительно и, сделав рукой такое движение, будто хлещет кнутом, вопросительно посмотрел на Мишку.

«Гестаповский метод – дать поспать несколько минут, а потом начать бить. Нет уж, любезный мистер Алекс, есть способы и потоньше».

– Нет, – Мишка отрицательно помотал головой. – Долго он спать не сможет, потому что чуть ли не полведра выхлебал. Как вода насквозь протечет, тут он и готов будет – сам все поведает, и заставлять не придется. Давай-ка пока подумаем, что с новичками делать, чтобы в порядок их привести. Дядька Стерв, почему у тебя на занятиях они себя прилично ведут? Или ты просто не рассказываешь…

– Что ж, я вру, что ли? – обиделся охотник. – Просто дело для них знакомое, дома-то они кто больше, кто меньше, но лесной науке обучались. А тут – либо что-то знакомое видят, либо что-то новое узнают, но такое, что на прежнее знание ложится, вот им и интересно. А когда интерес есть, то не до баловства.

– Значит, интерес… – повторил за Стервом Мишка. – Понятно. Дядька Алексей, а ты чего-нибудь можешь придумать, чтобы интерес у них появился?

– Что тут придумаешь? Верхом почти никто не ездит, разве что охлюпкой – без седла, да и коней на всех не хватает. Самострела никто раньше и в глаза не видел, а с деревянными кинжалами играть им скучно. Но острое оружие, пока к послушанию не приучим, в руки давать нельзя. Я и те ножи, которые они из дому привезли, поотнимал. Ты, Михайла, лучше подумай, как им страх Божий внушить, а то они и при попе-то не слишком усердны в молитвах были, а теперь, я чувствую, начнется… Разве ж это молитва святая, если в заднем ряду то блеют, то кукарекают?

«М-да, последствия притворного крещения. Ребятишки себя сдерживать не умеют, если сразу не пресечь, потом намаемся. Впрочем, способ имеется, а армейского устава, запрещающего наказывать все подразделение за провинность одного, никто и в глаза не видывал».

– Давай-ка, дядька Алексей, сделаем так. На молитву пусть становятся не толпой, а по десяткам. Перед ними будем ставить Артемия, у него слух тонкий, сразу отличит, в каком десятке дурака валяют вместо молитвы. Молимся-то мы перед едой, так тот десяток, на который Артюха укажет, вместо трапезной будем отправлять на пробежку вокруг острова. А чтобы шустрее бегали, пусть их опричники Дмитрия подгоняют. Опричников и потом покормить можно, а провинившиеся попостятся до следующего приема пищи. Один раз без жратвы останутся, другой, а потом, глядишь, и сами своих дурней от кукареканья и отучат.

– А что? Можно попробовать! – согласился Алексей. – Только смотри, невзлюбят опричников!

«Насаждаете элементы «дедовщины», сэр? А что делать? Хотя, правильнее, наверно, было бы назвать это «самовоспитанием по Дитеру Ноллю»[9], да и в современных армиях подобными методами отнюдь не пренебрегают, несмотря на устав».

Спящий пленник вдруг беспокойно зашевелился и попытался подтянуть колени к животу.

– О! Глядите-ка, водичка протекла! – безошибочно оценил ситуацию Стерв. – Сейчас либо проснется, либо обмочится.

«Клиент доходит, сэр Майкл, будьте готовы. Всегда готов!»

– Самое то, дядька Стерв! Чем нелепее и смешнее человек выглядит, тем слабее его воля к сопротивлению.

– Точно! – подтвердил Алексей. – Я и сам так… Гм…

– Ну тогда ставьте его на ноги! – скомандовал Мишка, принимая дедову «боярскую позу» – ладонь упирается в колено, локоть отставлен в сторону.

Вздернутый с завалинки и поставленный перед Мишкой пленник очумело закрутил головой и попытался вырваться.

– Уймись, зассыха! – прикрикнул на него Алексей, сопроводив окрик увесистой затрещиной.

– А? – впервые за все время подал голос «язык».

– Ну вот, сокол ясный, все ты нашей боярыне и рассказал, что она знать хотела, – елейным голосом поведал Мишка. – Теперь тебя и в кузню вести не придется – незачем. Ты ведь и сам не хочешь, чтобы тебя каленым железом жгли да кости ломали? Ведь не хочешь же? А?

– Нет…

– Ну и не будем. Ты хоть понимаешь, что во владениях Великой волхвы находишься?

– У… у колдуньи?

– Для кого колдунья, а для кого светлая боярыня Гредислава Всеславна. Она тебя усыпила, душу вынула и побеседовала с ней. А ты, пока без души был, словно дитя малое, ничего не понимал, вон даже чуть не обделался.

– Как… душу?

– А вот так! Все, что надо, вызнала и обратно душу в тело вернула. Все! Ты нам больше не нужен, можешь идти на все четыре стороны.

Это был самый рискованный момент – пленник мог оказаться просто туповатым и действительно куда-нибудь пойти, раз отпускают. Алексей глянул на Мишку с некоторым сомнением, а Стерв остался совершенно спокойным: он-то в возможностях Нинеи не сомневался.

Пленник бестолково потоптался на месте, то озираясь, то опуская глаза вниз, и попросил:

– Боярин, мне бы по нужде…

– Потерпишь! – буркнул Алексей и, подыгрывая Мишке, добавил: – Сейчас до леса добежишь, там и делай, что захочешь.

Пленный, кажется, не внял объяснению и продолжал просительно смотреть на Мишку, тот решил немного подтолкнуть его мыслительный процесс:

– Домой-то сам доберешься? Дорогу через болото найдешь? Боярыня, правда, тебя не отпускала, но если что, вернет – сам обратно пришлепаешь.

Пленника наконец-то прорвало:

– Боярин! Не губи! Пропаду, не выберусь! – «язык» затравленно огляделся. – Нельзя мне назад, смерть лютая ждет!

«Ну вот, то «не выберусь», то «нельзя назад», и где здесь логика? Нет логики, значит, клиент дозрел».

– Тебя как зовут-то, чудо заболотное?

– Уездом кличут.

«Ничего себе кликуха! Еще бы районом назвали или автономным округом».

– А во Христе?

На ответ Мишка не надеялся, спросил так – на всякий случай, но Уезд неожиданно ответил:

– Ионой крещен, только как же… у колд… у боярыни вашей нельзя, наверно?

– А там можно было?

– И там нельзя. Нас как привели, так сразу кресты поотнимали, требы класть велели отцу богов Сварогу.

– Привели? Откуда привели?

– Ой, боярин, не могу больше! Дозволь по нужде…

Мишка разрешающе кивнул, и Иона сиганул за угол недостроенного сруба, Стерв бдительно двинулся следом, а Алексей удовлетворенно констатировал:

– Все! Сломался! Начал говорить, теперь не остановится. Ты заметил, что он возвращаться боится?

– Заметил, только Нинею он не меньше боится, у него сейчас в голове настоящая каша, самое время допрашивать.

– Верно. А ты-то откуда… Ладно, я твоей матери обещал не выспрашивать, но… интересный ты парень, Михайла.

«Мать велела не выспрашивать? С чего бы это? А-а! Ей, наверно, Никифор поплакался, как его Нинея за излишнее любопытство «приласкала». Ну и ладненько, мне же проблем меньше».

– Ну так откуда вас привели?! – крикнул Мишка появившемуся из-за угла пленнику.

– Мы раньше на другом берегу Припяти жили – недалеко от Пинска, – затараторил тот на ходу. – Деревня большая была, Белянь называлась… Приехал боярин с дружиной, сказал, что нашу землю ему князь за верную службу пожаловал и мы ему теперь должны платить за то, что живем на его земле.

Иону явно понесло, теперь его не требовалось заставлять говорить, наоборот, как бы не пришлось останавливать.

– Я не знаю, как там старики и взрослые мужи решали, я-то еще совсем молодым был, но собрались уходить. Да! Там еще один был – Торопом звали. Он где-то пропадал несколько лет, а тут как раз появился и начал рассказывать, что есть за Припятью места, где никакой боярин не отыщет, земли там много и родит она хорошо. А еще слухи про моровое поветрие пошли, и Тороп все говорил, что от болезни надо уходить… В общем, ушли. На этом берегу Припяти еще несколько дней шли, а однажды, когда встали на ночлег, налетел боярин Журавль со своей дружиной. Никто и оглянуться не успел, мужчин всех повязали, тем, кто сопротивлялся, – по голове кистенем. А Журавль Торопу говорит: «Молодец, Торопка, знатную добычу мне привел». А тот кланяется, Иуда… Ну развели по разным селищам, стали жить.

вернуться

9

Дитер Нолль – немецкий писатель, автор популярного в шестидесятые годы XX века романа «Приключения Вернера Хольта». В романе, в частности, рассказывается о молчаливо поощряемых начальством кулачных расправах старших курсантов над младшими, называвшихся «самовоспитанием».

43
{"b":"170937","o":1}