— L’elamshin d’lil Ilythiiri zhah ulu har’luth ja.[6]
Небольшое усилие воли — и иллюзия разжала лапки, поднялась на них, начала двигаться. Чуть пошатываясь при ходьбе, иллюзорная тварь подошла к основанию безымянного пальца и аккуратно обняла его лапками. Махнув в сторону покрывшегося холодным потом, побелевшего лица капитана хелицерами и издав тихий скрежещущий звук, подобный звуку пенопласта по стеклу, иллюзия поудобнее ухватилась лапками, переползла тельцем на внешнюю сторону фаланги и, покрутив там брюшком, устроилась поудобнее. Дождавшись, когда я переверну ладонь, эта тварь покровительственно скрежетнула и медленно, размеренно замерцала камнем в такт биению моего сердца.
— Капитан Дома СССР, Кадорин Андрей Геннадьевич, глава Дома Риллинтар приветствует тебя.
Несколько секунд тишины и почти слышимое шуршание шестеренок в голове у Андрея. Все же озадачил я его знатно. Но, к его чести, он быстро опомнился и взял себя в руки.
— Так, значит, тебя можно поздравить?
— Угу, поздравить, — скептически хмыкнул я. — Было бы с чем. Связался на свою голову с родиной.
— А что такое? Вроде даже повысили? Ты же ведь, если не ошибаюсь, старшим сотником был? А теперь вон — глава. Это, если сравнивать с нашим миром, чуть ли не глава Республики.
— Да ссылка это, Андрей, — почетная ссылка. Старший сотник наземной разведки — это прямое подчинение главе Дома. Фактически правая рука. Тут интрига почище — навязали мне в отряд одного специалиста. Подсидеть коллеги решили. А отбрыкаться от него не получилось. Так вот, когда мой отряд пропал при выполнении задания, та же команда на совете Дома Риллинтар такой вой подняла… Мол, подрыв обороноспособности, сговор с эльфами, шпионаж в пользу хумансов. Все припомнили. Хоть послужной список у меня чистый, но все равно грязи накопали. Благо в совете моих людей больше было — кое-как отбились. А тут и я нарисовался. Мне предложили поправить свою репутацию, организовав отделение Дома Риллинтар в этом мире. Просто потеря отряда, да и сам факт того, что меня в ваш мир затянуло, все это нанесло очень серьезный удар по моей репутации. Мне даже намекнули, что две-три человеческие жизни пред темные очи Совета Дома мне лучше не появляться. Да и с этой должностью без пакостей не обошлись: назначение на эту должность без высланной в помощь жрицы для работы с подчиненными, коих, кстати, тоже не прислали, — это нонсенс. Ну, подчиненных я в принципе найду, подвижки к этому уже есть. А как, скажи на милость, без жрицы защиту от враждебных богов обеспечить? А… Ссвет! У вас же богов нет… Ну, хоть тут повезло.
— Н-да… Ситуация… Мне почти то же самое предстоит. Как подумаю, как начальству всю эту историю объяснять буду…
— Кстати, ты готов?
— К чему?
Тогда же
Ссешес Риллинтар и капитан Кадорин Андрей Геннадьевич
Письмо Сталину
Недоуменный взгляд капитана попытался проникнуть под тьму капюшона, скрывшего лицо дроу.
— Как — к чему? Ты к своим собираешься? Собираешься. Обо мне докладывать ведь тоже будешь? Вот. А у нас ситуация изменилась, я теперь у вас не просто гость, а представитель возможного союзника. Это значит, что надо устанавливать дипломатические отношения с руководством твоего Дома. Самый безопасный вариант в моем случае — написать письмо. Или у вас дела по-другому делаются? Материал я уже подготовил. У Духа Чащи восьминогие работники всю ночь старались, свиток делали. Зато смотри, какая красота получилась.
С этими словами дроу развернул перед капитаном до той поры скрываемый за спиной свиток. Свиток матово-черного цвета, чем вызвал удивленный взгляд Андрея. Все же на старушке Земле привыкли к немного другой цветовой гамме посланий.
— Это что?
— Основа для письма. Самый лучший шелк в этом лесу, кой-какие травки и чуток магии. Ну что ты такой скептик, капитан? Ты вот посмотри, как сделан. Ни одного хвоста нитей, причем плетение не плоское, а объемное. Вон на просвет попробуй.
Настороженно пыхтящий капитан, осторожно взяв в руки плотный, поглощающий свет материал, принялся его осматривать. Следов плетения он действительно разглядеть не смог, как, впрочем, и любых других следов. Даже край листа выглядел не обрезанным, а каким-то странно закругленным. Из-за почти отсутствующего веса возникало ощущение, что в руках находится неведомым образом выкроенный кусок первородной темноты. Обладающий при этом текстурой и толщиной, причем, по мнению капитана, чрезмерной. Что он и не замедлил озвучить.
— Так чего ж он такой толстый, это ведь даже не бумага, а картон какой-то получается. Да и мягкий очень, писать будет неудобно. И что за восьминогие работники? А шелк в этом лесу откуда?
В ответ дроу разразился следующей тирадой:
— Ну хумансы, ну вы даете. Обычный шелк. Его пауки делают. Их Дух Чащи согнал, вот они и расстарались. Обычное дело. А текст ты как писать собираешься — неужели на поверхности, чтобы все видели? Так тогда нашу переписку только ленивый прочитать не сможет. Ты думаешь, капитан, зачем я у тебя недавно крови просил? Вот сейчас как раз и узнаешь. Есть что подложить?
Удивленный и одновременно заинтригованный Кадорин без промедления выдал планшетку и уже собирался сказать о карандашах, находящихся внутри, но Ссешес цепким взглядом окинул его и, поморщившись, сказал:
— Вот и наступил момент, ради которого я просил у тебя крови.
— Хм… — недоуменно заморгал капитан и уставился на дроу.
— Вот уже и стаканчик для письма подготовил, и перо заточил. Ожидаю только крови. Послание же нужно к тебе привязать, чтобы никто подделать не мог. А это достигается одним очень старым, но вместе с тем надежным ритуалом.
— Нужна именно моя кровь? А твоя не подойдет?
— Угу. И потом с письмом вместо тебя мне ехать бы пришлось. Ты сам посуди — письмо же не простое. Это не как у вас, хумансов, — накарябаете чернилами на телячьей шкуре писульку, да и в качестве защиты от подделки печать какую шлепнете из сургуча. Ну, может, еще корявку поставите — подпись, мол. А потом удивляетесь, что документ подделан и написано там было совсем другое. Ан поздно — война уже началась. Эх, какое времечко было… Не отвлекайся, Андрей. Давай руку.
Молнией блеснувший нож промелькнул над рукой капитана, и в берестяной стаканчик весело закапала кровь.
Через некоторое время на поляне раздался мерный речитатив малого лечебного заклинания и довольный голос дроу:
— Все же хорошо-то как. Без дрожи вспоминать не могу, как в вашем мире при нулевом магическом фоне заклинания читал. А сейчас за милую душу, даже не устал ни капли — почти как на родине. Вот еще раз в двадцать уровень магического фона поднять — и можно будет жить припеваючи. Ну, давай продолжим. Вот тебе перо. Вот тебе чернила. Пиши, а я диктовать буду.
— А сам?
— Капитан, Свет тебя забери! Мне языковой амулет только знание разговорного языка дал. Я по-вашему писать не умею. Да и текст послания должен быть тобой написан — условие такое у заклинания. И, кстати, твоей кровью. Так что бери перышко и пиши. Ты же ведь жить хочешь? Сам подумай, припирается из глухого леса капитан Кадорин — отряд весь положил, несет какую-то чушь про магию. У вас ведь магии нет — какая реакция твоего руководства? Да даже если ты им листья мэллорна предъявишь и рюмочку зелья «кошачьего глаза» нальешь — все равно не поверят. И светит тебе, капитан, только жертвенник во славу богов. Тьфу ты — Свет! В этом долбаном мире даже богов нет. Ну не знаю тогда, что у вас с сумасшедшими делают — сам представь, да желательно в красках. Ведь даже слушать не будут — листья на помойку, содержимое фляжек в парашу. Тебе, капитан, верительную грамоту надо такую иметь, чтобы только от одного ее вида сразу ясно было: магия есть, а капитан Кадорин Андрей сын Геннадия с ума еще не сошел. Понятно теперь, капитан, чего я добиваюсь?
— Теперь да.
Немного оторопевший от такой проповеди Андрей ошалело принялся перебирать пальцами вверенное ему перо.
