В ходе своей экспансии японские корпорации из-за ограниченности внутренних рынков Юго-Восточной Азии и наличия на них серьезных конкурентов не смогли добиться кардинального и долгосрочного расширения сбыта. Более того: проведенное ими снижение издержек без повышения собственной эффективности (и особенно эффективности управления) оказалось недостаточным для успеха в ужесточающейся глобальной конкуренции, и затруднения японского бизнеса на внешних рынках продолжились (ДИНАМИКА ЭКСПОРТА).
В то же время внутренний рынок Японии стагнировал из-за депрессии, усугубленной выходом бизнеса из страны. Так, именно в 90-е годы Япония столкнулась с, казалось бы, давно забытой проблемой безработицы: в 1992-98 годах она росла в среднем на 10% в год (…когда был превышен уровень 1967 года), а в 2002 достигла 6%. В результате после 1991 года реальные доходы японских домохозяйств практически не увеличились (ЗАЙЦЕВ), что является угрожающим признаком для страны, в которой только потребительские расходы населения составляют 55% ВВП.
Постепенная утрата позиций на внешних рынках в сочетании со стагнацией внутреннего рынка сделали положение японских корпораций неустойчивым, и «азиатский фондовый» кризис 1997-1999 годов оказал на Японию (единственную из развитых стран!) сильнейшее негативное воздействие.
Наиболее ярким выражением этого воздействия, помимо резкого торможения восстановившегося было экономического роста и его перехода в спад (от увеличения ВВП на …% в 199.. до его сокращения на … в … году), стала нарастающая волна банкротств. Их количество только за 1997-2000 годы превысило число банкротств за весь предшествовавший послевоенный период (с 1950 по 1996 годы) .
Эта волна банкротств знаменовала собой «чистку экономики от балласта», вожделенную структурную перестройку, создавшую предпосылки для повышения эффективности японской экономики и восстановления ее роста. Однако воспользоваться этими предпосылками не так уж и просто.
Непосредственное же влияние волны банкротств на макроэкономическую ситуацию заключалось в сворачивании внутреннего спроса. Так, в 1999-2000 годах продажи новых автомобилей в Японии сократились на 14%, бытовой электроники - на 16%, а выручка страховых компаний и вовсе упала более чем на четверть. ЗАЙЦЕВ
Традиционным инструментом развития японской экономики было интенсивное банковское кредитование реального сектора, шедшее под патронажем государства на исключительно благоприятных для заемщиков условиях. Прокол «финансового пузыря» поставил на грань банкротства всю уповавшую на государство банковскую систему, причем это положение сохраняется.
Огромные кредиты, выданные практически обанкротившимся корпорациям даже крупнейшими японскими банками, являются невозвратными. Официальные оценки «плохих кредитов» - 11,5% от выданных, экспертные - 27%, или более четверти ВВП страны .
Государство уже сняло с себя ответственность за банковской системы Японии, но ее масштабная санация может породить «эффект домино» и создать новые долговременные трудности.
Сознавая недостаточность политики снижения ставки рефинансирования и расширения банковского кредитования для оживления экономики, японское государство пыталось дополнить ее увеличением бюджетных расходов, концентрируемых на стимулировании потребительского спроса и поддержании убыточных предприятий. После 1991 года правительство Японии десять раз (чаще, чем раз в год) осуществляло программы бюджетного стимулирования роста, которые поддержали экономику, но при этом не только не устранили ее фундаментальных пороков, но и, разрушая стимулы к их устранению, способствовали тем самым их консервации.
Поэтому основным долговременным результатом бюджетного стимулирования экономического роста, не дополненного структурными преобразованиями, стал угрожающий рост государственного долга, а затем - и бюджетного дефицита, с которым японский бюджет сводится, начиная с 1997 года. В 2000/2001 финансовом году дефицит достиг 38,4% доходов, или 7,9% ВН(?)П, при этом выплата процентов по госдолгу поглотила более 20% всех расходов бюджета, что является исключительно высоким бременем.
В начале 2001/2002 финансового года госдолг составлял 4,8 трлн.долл. (максимум за весь послевоенный период), а в марте 2003 года, когда завершился 2002/2003 финансовый год, долг, по оценкам специалистов японского Минфина, превысил уже 5,4 трлн.долл., увеличившись менее чем за 2 года на 12,5% и составив почти 140% ВВП. По мнению аналитиков Standard(t)&Poors, при сохранении сложившихся тенденций госдолг Японии к 2005 году достигнет 175% ее ВВП. Между тем уже в конце 2001 года, когда он составлял 130% ВВП, Япония была крупнейшим должников среди всех развитых стран .
Наращивание госдолга опасно еще и тем, что, создавая постоянный внутренний спрос на иену, оно завышает ее курс и тем самым сдерживает японский экспорт. Такая политика была бы разумна при развитии «по американскому сценарию» - за счет привлечения капиталов со всего мира для масштабного создания новых технологий. Однако в условиях неизжитого кризиса, подрывающего репутацию страны и делающего эту модель невозможной, данный подход не просто сводится к тривиальному наращиванию долгов, но и чем дальше, тем больше затрудняет переход к иным типам развития.
Ведь при значительном долге государства и объемах портфельных инвестиций попытки стимулировать экспорт девальвированием национальной валюты создают огромные побочные проблемы из-за увеличения бремени внешнего долга как для государства, так и для корпораций и (что для Японии является главным) стимулирования оттока капитала.
Эксперты Организации экономического сотрудничества и развития полагают, что только для стабилизации экономики Японии ей нужен устойчивый профицит бюджета в размере 4% ВВП, что представляется заведомо невозможным (масштаб маневра бюджетными средствами при этом должен достичь почти 12% ВВП!).
Фактически 90-е годы были полностью потеряны Японией. Они ушли не на решение вызвавших кризис структурных проблем экономики и самого общества, а на сглаживание его проявлений при помощи экспансии, а точнее - эмиграции бизнеса в Юго-Восточную Азию, наращивания госдолга правительством и «плохих кредитов» - банками. Возможности всех этих инструментов практически исчерпаны. Поэтому, как неоднократно отмечали российские аналитики (первым и при этом наиболее тщательно этот анализ выполнил В.Л.Иноземцев - ССЫЛКА), Япония неминуемо войдет в острую и исключительно болезненную фазу затянувшегося системного кризиса, призванную обеспечить решение ее фундаментальных проблем и коренное повышение конкурентоспособности общества.
Этот кризис, насколько можно понять, достаточно близок: Япония болезненнее всех других развитых (и большинства остальных) стран переживает структурный кризис мировой экономики, а ее фондовый индекс упад в конце 2002 года до уровня, минимального за предшествующие четверть века, - жизнь целого поколения!
Глубина проблем и их всеобщий характер порождают сомнения в возможности успешного выхода из острой фазы системного кризиса. Чтобы успешно справиться с ними и начать соответствовать только видимым требованиям сегодняшнего дня, японцам фактически придется перестать быть японцами.
Ключевая проблема японского общества, напрямую связанная с его фундаментальными, цивилизационными особенностями, - невосприимчивость к новаторам, творцам и вообще проявляющим инициативу людям, которые фактически не выживают в японских коллективах. Соответственно, японская экономика построена на заимствовании и блестящем развитии, но не на самостоятельном создании чего-либо. Это закрывает Японии дорогу на высший, «нулевой» уровень технологической пирамиды, где находятся создатели новых технологических принципов и тем самым исключает для нее возможность когда-либо стать лидером мирового развития.
