Белькреди. Каждый в шутку играл свою роль! Настоящее вавилонское столпотворение!

Синьора Матильда. Вы представляете себе, доктор, какой ужас охватил нас, когда мы увидели, что он играет свою роль всерьез?

Доктор. Ах, значит, и он тоже?…

Белькреди. Ну да! Он присоединился к нам. Мы думали, что он оправился и играет роль, как мы все… только лучше нас, потому что, как я уже говорил вам, он был мастером по этой части. Словом, мы думали, что он шутит.

Синьора Матильда. Начали хлестать его…

Белькреди. И тогда… у него было оружие, как полагается королю… он обнажил шпагу и бросился на двух или трех из присутствующих. Это был такой ужас!

Синьора Матильда. Я никогда не забуду этой сцены! Все наши глупые, искаженные лица в масках перед его ужасной маской, которая была уже не маской, а безумием!

Белькреди. Генрих Четвертый! Настоящий Генрих Четвертый, собственной персоной, в момент бешенства.

Синьора Матильда. Я думаю, доктор, на него подействовала навязчивая мысль о маскараде, которая занимала его целый месяц. Эту навязчивую мысль он и слил со своими действиями.

Белькреди. И все то, что он изучил, когда готовился. До самых малейших подробностей… до последних мелочей.

Доктор. Да, это часто бывает. Навязчивая идея одного мгновения зафиксировалась во время падения; удар в затылок был причиной сотрясения мозга. Эта идея зафиксировалась навсегда. Так можно стать идиотом, сумасшедшим.

Белькреди (Фриде и ди Полли). Вы понимаете, что он шутит, дорогие мои? (К ди Нолли.) Тебе было тогда четыре или пять лет. (Фриде.) Твоей матери кажется, что ты заменила ее здесь на портрете, – а тогда она даже и не думала, что произведет тебя на свет! У меня уже седые волосы, а вот он (показывает на портрет) – трах, шишка на затылке – и остановка. Он так и остался Генрихом Четвертым!

Доктор (глубоко задумавшись, поднимает руку, словно желая привлечь общее внимание и готовясь дать научное объяснение). Да, да, именно так. Видите ли…

Но в это мгновение распахивается дверь справа, ближайшая к рампе, и из нее с искаженным лицом выбегает Бертольдо.

Бертольдо (врываясь, совершенно вне себя). Можно? Простите. (Сразу останавливается, видя смятение, вызванное его появлением.)

Фрида (с криком ужаса, отбегая). О боже! Это он!

Синьора Матильда (отступая в ужасе и закрываясь одной рукой, чтобы не видеть его). Это он? Это он?

Ди Нолли (тотчас же). Да нет! Нет! Успокойтесь.

Доктор (удивленно). Но кто же это?

Белькреди. Один из беглецов с нашего маскарада.

Ди Нолли. Это один из четырех юношей, которых мы держим здесь, чтобы угождать его безумию.

Бертольдо. Простите, синьор маркиз…

Ди Нолли. Не принимаю никаких извинений! Я приказал, чтобы двери были заперты на ключ и никто сюда не входил!

Бертольдо. Да, синьор, но я не мог выдержать. Прошу позволения уйти.

Ди Нолли. А, это вы должны были приступить к своим обязанностям с сегодняшнего утра?

Бертольдо. Да, синьор, но уверяю вас, что я не могу выдержать…

Синьора Матильда (к Ди Нолли, с большой тревогой). Значит, он не так спокоен, как ты говорил?

Бертольдо (горячо). Нет, нет, синьора! Он ни при чем! Это трое моих товарищей! Вы говорите – «угождать», синьор маркиз? Какое тут угождение! Они не угождают: они настоящие сумасшедшие. Я пришел сюда в первый раз – и вместо того, чтобы помочь мне, синьор маркиз…

Быстро в тревоге выбегают из той же двери справа Ландольфо и Ариальдо, на секунду все же задерживаясь на пороге, прежде чем войти.

Ландольфо. Можно войти?

Ариальдо. Можно, синьор маркиз?

Ди Нолли. Войдите. Но что случилось? Что вы делаете?

Фрида. Я ухожу, ухожу, мне страшно. (Направляется к двери слева.)

Ди Нолли (сейчас же останавливая ее). Подожди, Фрида!

Ландольфо. Синьор маркиз, этот глупец… (Указывает на Бертольдо.)

Бертольдо (протестуя). Ну нет, спасибо, дорогие мои! При таких условиях я не останусь! Не останусь!

Ландольфо. Как так – не останешься?

Ариальдо. Удрав сюда, синьор маркиз, он все испортил.

Ландольфо. Он вывел его из себя! Мы не можем больше удержать его там. Он приказал арестовать его и хочет сейчас же «судить» его в тронном зале. Что нам делать?

Ди Нолли. Заприте! Заприте! Подите и заприте эту дверь!

Ландольфо запирает дверь.

Ариальдо. Один Ордульфо будет не в силах удержать его…

Ландольфо. Синьор маркиз, нельзя ли сейчас же сообщить ему о вашем приезде, чтобы отвлечь его? Если уже решено, как будут распределены роли…

Ди Нолли. Да, да, мы все решили. (Доктору.) Если бы вы, доктор, могли сейчас же повидать его…

Фрида. Но я не хочу, не хочу, Карло! Я ухожу. И ты тоже, мама, ради бога, пойдем, пойдем со мной!

Доктор. Скажите… Он сейчас не вооружен?

Ди Нолли. Да нет, доктор, что вы! (Фриде.) Прости меня, Фрида, но твой страх – просто ребячество. Ты хотела приехать.

Фрида. Вовсе не я: это мама!

Синьора Матильда (решительно). Я готова! Итак, что мы должны делать?

Белькреди. Скажите, нам действительно необходимо нарядиться кем-нибудь?

Ландольфо. Необходимо! Необходимо, синьор! Ведь вы же видите… (Показывает свой костюм.) Беда, если он увидит вас в современном платье!

Ариальдо. Он сочтет это дьявольским наваждением!

Ди Нолли. Вам кажутся переодетыми они, а ему покажемся переодетыми мы, если останемся в наших костюмах.

Ландольфо. И хуже всего, синьор маркиз, что ему может показаться, будто это дело рук его смертельного врага.

Бертольдо. Папы Григория Седьмого?

Ландольфо. Вот именно! Генрих Четвертый говорит, что папа – «язычник».

Белькреди. Папа? Недурно сказано!

Ландольфо. Да, синьор! И еще, что он вызывает мертвецов! Он обвиняет папу в занятиях черной магией и смертельно боится его.

Доктор. Мания преследования.

Ариальдо. Он придет в бешенство.

Ди Нолли (к Белькреди). Знаешь, тебе незачем присутствовать. Уйдем-ка отсюда. Достаточно, если его увидит доктор.

Доктор. Как… совсем один?

Ди Нолли. Они останутся здесь! (Указывает на трех юношей.)

Доктор. Нет, нет… Я хотел сказать, что если синьора маркиза…

Синьора Матильда. О да! Я тоже хочу присутствовать! Я буду здесь. Хочу снова увидеть его!

Фрида. Зачем, мама? Прошу тебя, пойдем с нами!

Синьора Матильда (повелительно). Оставь меня! Я для этого сюда приехала! (К Ландольфо.) Я буду Аделаидой, матерью.

Ландольфо. Отлично! Матерью императрицы Берты! Вполне достаточно, если синьора наденет герцогскую корону и мантию, которая всю ее закроет. (К Ариальдо.) Иди, иди, Ариальдо.

Ариальдо. Подожди, а синьор? (Указывает на доктора.)

Доктор. Ах да… Мы, кажется, решили выбрать роль Клюнийского епископа Гуго?

Ариальдо. Синьор хочет сказать – аббата? Превосходно. Гуго Клюнийский.

Ландольфо. Он уже столько раз был здесь…

Доктор (удивленно). Как – был?

Ландольфо. Не бойтесь, я хотел сказать, что это очень легкая роль и потому…

Ариальдо. Ее играли и раньше.

Доктор. Но…

Ландольфо. Не беспокойтесь, он не запомнил лица. Он смотрит больше на одежду, чем на человека.

Синьора Матильда. Это хорошо и для меня.

Ди Нолли. Идем, Фрида! Идем! И ты иди с нами, Тито!

Белькреди. Ну нет. Если она останется (указывает на маркизу), то останусь и я.

Синьора Матильда. Вы мне совсем не нужны.

Белькреди. Я не утверждаю, что я вам нужен. Мне тоже хочется посмотреть на него. Разве нельзя?

Ландольфо. Почему нет? Может быть, даже лучше, если вы будете все трое.

Ариальдо. Но в таком случае, синьор?

Белькреди. Подыщите легкую роль и для меня.

Ландольфо (к Ариальдо). Пусть синьор будет клюнийцем…

Белькреди. Клюнийцем? Что это такое?