Караэис самолюбиво подумал, что на таком грунте следы инкуба станут незаметны, и Аиосе наконец-то понадобится помощь провидца. Потом он внезапно ощутил, как врата, теперь оставшиеся в стороне, начинают открываться, и паника пробрала его до глубины души.
— Аиоса! Это обман! — в отчаянии мысленно закричал он, обращаясь к далекому сапфировому силуэту экзарха. — Врата открываются! Это должен быть ложный след!
Аиоса резко повернула к нему голову, и Зловещие Мстители застыли, столь же неподвижные, как статуи.
— Ты можешь остановить их? — мгновенно донеслась до него ее рубленая мыслеречь.
Караэис уже направил свою волю в ту сторону, пытаясь предотвратить соединение реальности и Паутины в психически заряженной арке портала. Это походило на борьбу с огромной дверью, на попытки удержать ее закрытой, в то время как невообразимая сила давит на нее с противоположной стороны.
— Да! Н-но ненадолго, — от напряжения Караэис ловил воздух ртом. — К вратам! Быстрее!
Зловещие Мстители устремились прочь, легко скользя в своих доспехах между развалинами. Караэис стиснул зубы и вложил всю свою концентрацию в натиск на врата. Сопротивление было неумолимо. Если бы только он был рядом, он мог бы закрыть врата одним словом, но на таком расстоянии он мог использовать лишь собственную волю, чтобы удержать на месте скручивающиеся нити эфирной энергии. От усилий секунды казались часами, на скрытом маской лице чародея выступили капли пота, и он скрежетал зубами, пока ему не начало казаться, что они вот-вот сломаются.
Несмотря на все его старания, портал по-прежнему мало-помалу открывался, неостановимый, механически непреодолимый. Еще несколько мгновений, и Караэис уже будет не в силах удержать врата от окончательного воплощения в реальности. Он молился, чтоб Аиоса и ее воины уже были рядом, чтобы они успели перехватить преступника до того, как он исчезнет в безбрежной Паутине, где не останется никаких следов…
— Здесь никого нет, — внезапно объявила мыслеречь Аиосы.
Караэис ненадолго увидел огромную арку, многоцветье энергии, переливающейся между ее опорами, врата, все еще нестабильные и непригодные для входа. Но пыльное пространство вокруг портала было пустым, возле него не стоял загнанный в угол воин-инкуб, не было и его самодовольно ухмыляющегося дружка-арлекина, который бы снова попытался вмешаться. Концентрация Караэиса обрушилась, и как только препятствие к формированию врат исчезло, они мгновенно ожили.
В тот же миг он почуял поблизости другой портал, временную манифестацию, настолько слабую, что он даже не замечал ее, пока боролся с первыми вратами. Почти сразу же, как только он ощутил присутствие нового портала, тот снова исчез, а вместе с ним пропали и все психические признаки присутствия инкуба на Каудоэлите.
Слышать мысленный вопль ярости, который издал Караэис, было далеко не приятно.
Ребристые арки путеводного тоннеля проносились мимо всего в нескольких метрах от «Рейдера». Харбир вывел разгонные двигатели на максимум и повернул треугольный парус похищенной машины таким образом, чтобы лучше всего использовать мощные, изменчивые эфирные ветра, несущиеся сверху вниз. Теперь он стоял, держась за рычаг управления, одновременно пытаясь удержать под контролем стремительный транспорт и не показать, насколько близок он был к тому, чтобы обделаться от страха.
К счастью, тоннель пока что был достаточно широк и вполне мог вместить «Рейдер», мчащийся тараном вперед в подземелья под городом. Страх вызывали рангоуты, мосты и прочие препятствия, которые случайным образом торчали из стен тоннеля. Да, всем нужны места, где можно пришвартоваться или, возможно, пересечь вертикальную трубу, но Харбиру с трудом верилось, что кому-то могло понадобиться столь чертовски огромное количество таких мест.
Он использовал все свое умение, чтобы на головокружительной скорости огибать эти случайные препятствия, проводя «Рейдер» над ними, под ними и вокруг них. Харбир не осмеливался снизить скорость, потому что слишком хорошо различал мельком видимые вокруг силуэты тощих, как плети, ур-гулей, цепляющихся к стенам. Безиет стояла перед самой мачтой, широко расставив ноги и держа в руках осколочную винтовку, которую нашла на одной из оружейных стоек «Рейдера». Она наугад стреляла в ползающих по тоннелю ур-гулей, но Харбир был слишком занят управлением несущейся машиной, чтобы видеть, удавалось ли ей хоть в кого-то попасть. Ксагор присел на корме машины у ног Харбира и, словно завороженный, наблюдал, как мимо проносятся металлические стены.
— Харбир! Впереди! — крикнула Безиет, в голосе которой звенела тревога.
Вертикальная труба впереди разветвлялась: один рукав резко, под прямым углом уходил вбок, превращаясь в горизонтальный туннель, а другой продолжал тянуться вниз, в чернильную тьму. Харбир обругал себя за то, что слишком много внимания уделял препятствиям, не следя за направлением самого туннеля. Он почти прижимался к одной его стене, в то время как горизонтальное ответвление быстро приближалось с противоположной стороны. Что-то в этой черной яме, куда они направлялись, наполняло Харбира иррациональным страхом — в этой тьме было нечто неестественное и нарастающее, и все его инстинкты твердили, что ее следует избегать.
Харбир снова выругался и начал отчаянно выворачивать машину в сторону горизонтального туннеля, направляя нос «Рейдера» к стремительно приближающемуся отверстию. Даже гравитационные компенсаторы транспорта не могли сгладить все создаваемые этим маневром сокрушительные перегрузки, от которых зрение наемника помутилось, и все же изящная машина нехотя, но поддавалась. Боковой туннель несся к ним слишком быстро, корпус «Рейдера» трещал и стонал, с трудом пытаясь выровняться. Харбир заглушил двигатели и развернул эфирный парус, но инерция разогнанного гравилета грозила разорвать его на части, если б тот слишком быстро замедлился. Он не успевал.
Для искаженного ужасом восприятия Харбира события разворачивались с медлительностью ползущего ледника. Ответвление туннеля неумолимо мчалось навстречу, черная пропасть теперь была прямо под килем «Рейдера», и впереди виднелся горизонтальный проход. Они вот-вот должны были пересечь край отверстия, но не достаточно медленно, чтобы сразу после этого повернуть в горизонтальный туннель. Харбир сбросил скорость так сильно, насколько отважился, а потом сбросил еще больше. Что-то поддалось, «Рейдер» яростно взбрыкнул, потом попытался вырваться из его рук и уйти в штопор. Пол туннеля подбросило навстречу, и это было все, что Харбир мог сделать, чтобы не перевернуть машину при столкновении и размазать всех пассажиров, словно насекомых, под скользящим по полу корпусом.
— Держитесь! — бесполезно выкрикнул он, а потом все звуки исчезли в жуткой скрежещущей какофонии агонизирующего металла.
Чо на краткое время испытала ощущение, сравнимое с паникой, когда выслеживаемые ею жизненные формы вдруг смешались с большим количеством иных существ. Психический след по-прежнему наличествовал — следует признать, размытый, но, несомненно, реальный — однако теперь его потенциальный источник, ее цель, был еще менее заметен среди того, что можно было счесть толпой ложных подозреваемых. Первоначальное инстинктивное желание классифицировать каждый из новых контактов индивидуально и тщательно изучить их искры жизни, чтобы разграничить их с первоначальными четырьмя контактами, привело к логическому затору, который практически парализовал Чо на долю секунды. Потом из глубин ее энграмм памяти поднялось полностью совпадающее универсальное обозначение большей части новых контактов — ур-гули. Цель не относилась к категории ур-гулей, поэтому все жизненные формы, подпадающие под такое обозначение, следовало игнорировать.
Чо внимательно наблюдала с плоской крыши какого-то сооружения за гравилетом, который нес еще восемь несоответствующих контактов в направлении первых четырех. Кристаллическая трубка выкачивателя душ Чо ныряла в свой паз и выходила обратно, словно жало насекомого, пока та рассчитывала, насколько велика вероятность, что жертва откроется при встрече. К сожалению, восемь новых контактов просто охотились на жизненные формы, обозначенные как ур-гули, а потом на них напали из засады первые четыре контакта, которые Чо обозначила как A, Б, В и Г.
