У меня полно друзей, что подтверждается их массовым присутствием на сегодняшней вечеринке. С ними я ходила кататься на роликах и проводила лето в Хэмптонсе; частенько мы встречались после работы, чтобы пропустить пару кружечек. Вдобавок у меня есть Дарси, моя лучшая подруга, и это святое. Но всем известно, что просто друзей недостаточно. Я вовсе не планировала остаться в одиночестве на четвертом десятке, даже в самом его начале. Я хотела замуж — с двадцати лет мечтала надеть фату. Но потом поняла, что нельзя ничего расписать заранее — так оно и вышло. И в итоге разменяла четвертый десяток с четким осознанием того, что одиночество меня страшит, а возраст заставляет чувствовать себя еще более одинокой.

Ситуация кажется мне тем более гнетущей оттого, что моя лучшая подруга работает в известном пиар-агентстве и собирается замуж. Дарси по-прежнему везет. Наблюдаю за ней сейчас. Она рассказывает какую-то историю кучке гостей, включающей и ее жениха. Декс и Дарси — замечательная пара, оба стройные и высокие, у обоих темные волосы и зеленые глаза. Несомненно, одна из самых красивых и холеных пар в Нью-Йорке. Вот, например, они покупают хрусталь и фарфор; вы можете ненавидеть их за их упоение собой, но не в силах удержаться от того, чтобы не смотреть на них, пока сами подыскиваете на том же этаже универмага не слишком дорогой подарок для какой-то там годовщины, на которую вас пригласили. Начинаете разглядывать на Дарси ее обручальное кольцо — и тут же жалеете об этом. Она замечает ваш взгляд и пренебрежительно осматривает вас с ног до головы. Вам делается неловко за то, что вы отправились в магазин в теннисных туфлях. Она скорее всего подумает, что вам не хватает денег на обувь. И, купив наконец свою вазу, вы быстренько смываетесь.

— А мораль такова: если вы делаете депиляцию на линии бикини, уточните, что именно вам нужно, и попросите оставить хотя бы узенькую полоску, иначе в противном случае получите безволосый, как у младенца, лобок, — заканчивает Дарси свою малопристойную байку, и все смеются. Кроме Декса, который качает головой, как бы желая сказать: ну и штучка моя невеста! — Ладно, я на минутку, — вдруг говорит Дарси. — Возьму текилы!

Когда она, оставив компанию, направляется к бару, я вспоминаю все минувшие дни рождения, которые мы праздновали вместе, все важные даты, к которым мы под-ходили сообща, и те, которых я достигала в одиночку, первой. Я раньше ее получила водительское удостоверение и право официально распивать спиртные напитки. Но сейчас все словно перевернулось. У Дарси впереди целое лето — неизменное преимущество всех рожденных осенью. Впрочем, возраст для нее не так уж много значит: когда ты помолвлена или замужем, тридцать лет — это самое оно.

Дарси стоит у бара, заигрывая с молодым, похожим на актера барменом, которого она, по собственному же при-знанию, наверняка бы окрутила, если б была одна. Словно Дарси может быть одна! В выпускном классе она как- то сказала: «Я не жду, я показываю товар лицом». Так оно и было. В школе, в колледже и потом, все эти годы, она никогда не оставалась без кавалера, и, как правило, вокруг нее, теша себя надеждой, увивалось сразу несколько парней.

Кстати, вот этого бармена могла бы подцепить и я. Я не особенно обременена моралью, тем более что месяца два уже ни с кем не встречаюсь. Конечно, это вовсе не то, чем может похвастаться тридцатилетняя женщина. Случайные связи — для двадцатилетних. Не то чтобы это закон. Но я всегда следовала путем добродетели, без всяких отклонений: хорошо училась в школе, с отличием окончила колледж, прошла вступительный тест на юридический факультет, отправилась учиться, а потом стала работать в крупной конторе. Никаких диких путешествий по Европе, сумасшедших историй, нездоровых плотских увлечений, секретов и интриг. А теперь, кажется, для всего этого уже не время, ведь моя цель сейчас — выйти замуж, родить детей и обрести уютный домик с гаражом, газоном и тостером, который поджаривает четыре хлебца за один раз.

И потому я чувствую некое беспокойство по поводу своего будущего и определенные сожаления по поводу прошлого. Говорю себе, что завтра будет время поразмышлять, а сейчас надо веселиться. Это не представляет трудностей для внутренне дисциплинированного человека. А я чрезвычайно дисциплинированна — в детстве за уроки садилась даже в пятницу вечером, придя из школы, а став взрослой женщиной (начиная с завтрашнего дня я теряю право именоваться «девушкой»), каждый вечер исправно чищу зубы и по утрам аккуратно застилаю постель.

Дарси возвращается со стаканами. Декс пить отказывается, так что обе порции достаются мне. Прежде чем я это осознаю, события принимают какой-то безумный оборот — так всегда бывает, когда ты, незаметно напившись, теряешь счет времени и происходящее видится тебе в искаженном виде. Дарси, очевидно, достигла этой стадии еще раньше, поскольку сейчас она танцует на стойке бара. Изгибается и вихляется в своем коротеньком алом платье, на десятисантиметровых шпильках.

— Красуется на твоей вечеринке! — шепчет Хиллари, моя ближайшая коллега. — Бессовестная!

Смеюсь:

— Да-а... Это в ее стиле.

Дарси издает вопль, хлопает в ладоши и зовет меня с таким выражением лица, которое не оставит равнодушным ни одного мужчину, который хотя бы раз в жизни воображал себе женский междусобойчик.

— Рейчел! Рейчел! Давай сюда!

Разумеется, она знает, что я не пойду! Танцевать на столе? Единственное, что из этого выйдет, — полет вверх тормашками. Улыбаюсь и качаю головой. И жду, что Дарси выкинет дальше. Она крутит бедрами, медленно изгибается, резко распрямляет спину, ее длинные волосы рассыпаются по плечам. Эти телодвижения напоминают мне, как замечательно она в детстве подражала Тауни Китайн, героине фильма «И вот я снова здесь»: задирала ноги на капот отцовского «БМВ», к великой радости соседских мальчишек. Смотрю на Декса. Видно, что он не может решить, нравится ему это зрелище или нет. Несомненно, терпения у него в избытке. Этим мы с ним похожи.

— С днем рождения, Рейчел! — вопит Дарси. — Давайте за нее выпьем!

Что все и делают. Не сводя глаз с Дарси.

Минутой позже Декс стаскивает ее со стола, забрасывает к себе на плечо и ставит одним легким движением на пол рядом со мной. Ясно, что он проделывал это и раньше.

— Все в порядке, — говорит он. — Я везу домой своего маленького любителя устраивать вечеринки.

Дарси проливает вино на стойку и топает ногой.

— Ты мне не указчик, Декс! Так ведь, Рейчел? — Утверждая свою независимость, она оступается и выплескивает мартини Дексу на ботинки. Он морщится.

— Зря стараешься, Дарси. Никому, кроме тебя, не смешно.

— Ладно, ладно. Я иду... что-то мне нехорошо, — говорит она. Видимо, ее мутит.

— С тобой все в порядке?

— Не беспокойся, я в норме, — отвечает она, разыгрывая этакую отважную маленькую девочку. Благодарю ее за вечер, говорю, что получился настоящий сюрприз — это неправда, ведь я давно знала, что Дарси выложила целое состояние, чтобы приобрести новое платье к моему дню рождения, снять забегаловку и пригласить не только моих, но и своих друзей. Но тем не менее очень мило с ее стороны устроить такой праздник, и я благодарна ей за это. Она — такой человек, который все вокруг делает особенным. Дарси крепко обнимает меня и говорит, что на все для меня готова и что ей было бы очень скверно без верной подружки, которая заменяет ей несуществующую сестру. Она плачет; так всегда бывает, когда Дарси выпьет лишнего.

Декс отталкивает ее.

— С днем рождения, Рейчел. Созвонимся завтра. — И целует меня в щеку.

— Спасибо, Декс, — говорю я. — Спокойной ночи.

Наблюдаю, как он выводит ее на улицу и поддерживает под локоть: ей приходит в голову прогуляться по бордюру. Как приятно, когда о тебе кто-то заботится! Можно напиться в полной уверенности, что тебя в целости и сохранности доставят домой.

Чуть позже Декс вновь появляется в баре.

— Дарси потеряла сумочку. Говорит, оставила ее здесь. Такая маленькая, серебристая. Не видела?