Туман уже поредел. Отчетливее проглядывают склон сопки и разбросанные точно взрывом, камни. Сверху посыпался гравий. Там, в тумане, который остался лишь наверху склона, ходил Фисюк, шаря газами по земле. Взмахнув руками, он заскользил вниз, чуть не упал. но схватился за ветку низкорослой полярной березки. Поиски, видно, были безуспешиыми. Фисюк достал платок, снял свою черную морскую фуражку, вытер лоб. И снова надев ее, привычным уставным движением проверил козырек...
...Скалистый берег. По гальке бежит врач.
- Товарищ полковник!- еще издали кричит он. - Товарищ полковник! Санитарный самолет уже в воздухе... а командир не желает эвакуироватся. Всех гонит.
...Из дверей землянки один за другим выскакивают санитары с перепуганными лицами.. За ними Гонтарь со свернутыми носилками в руках.
Гогтарь (санитарам): - Ребята, инструмент забыли.
Из землянки яростный голос Кабарова:
- Запереть дверь! Никого не пускать!.. Гонтарь! Никого! Рано хоронить вздумали!.. - Кабаров откинулся на подушке. Дышал тяжело.
Братнов, словно не замечая вспышки командира, налил ему из термоса чай. Кабаров (по-прежнему возбужденно): - Ты, ты понимаешь?!
- На!- Братнов протянул ему кружку. Кабаров стал пить. Помолчал. Сказал уже спокойнее:
- Правда, я не могу уехать... Я же... пойми!.. Ну, как я уеду! Всю жизнь готовился к этому дню... и на Халхин-Голе, и в Испании... - Голос его прерывался. - Ради чего?.. - Он замолчал, и словно проглотив что-то: Звездочку дали, готовили... А в академии?.. Сколько ночей... И вот дали часть... все дали!.. А меня? В первой же операции... как мальчишку... уехать с позором?
Кто-то стукнул в дверь закутка Кабаров вскинулся: - Я сказал, никого не пускать!
Братиов словно опять не заметил вспышки Кабарова. Присел на столу, крутя свою "козью ножку".
- Иван, - не сразу произнес он. - Ты не заметил, по-моему, у немецкой лодки был резак..
- Что? Резак?.. Да.
- И потом... Палубных надстроек нет... А?
- Я тоже об этом думал...
- Такие резаки только на "малютках". - Перепиливать противолодочные сети.
- Могла это быть "малютка"?.. Я видел такие лодки в Киле...
Кабаров: - Карту!
Братнов быстро расстелил возле него карту и возбужденно: - Понимаешь, какая штука! Нас обстреляли тут... Как она могла здесь очутиться. Радиус "Малютки" известен... Она не могла добраться сюда ни из Тронхейма, ни из Нарвика, даже из Киркенеса не могла... - Он взглянул на Кабарова.
Кабаров: -Да-да!.. Значит...
- Возможны варианты. Первый- немцы устроили тайную базу подлодок в нашем тылу. Где-то на Новой земле или еще где-то...
- Это невозможно, Александр Ильич!
- Но как лодки оказались аж на траверзе Енисея, взорвав там транспорт со станками для Норильска?
- Ты эту мысль придержи при себе, Александр Ильич... Ты под ударом.... У командующего мнение, ночные "Юнкерсы" мины набросали... На минах наш главсевморпуть и подрывается. А твоя идея?! Заплюют, Александр Ильич... Репертуар отработан: "Распространение панических слухов." А то и "изменнические настроения. ..."
- Ты, Иван, что, нашу тюремную грамоту постиг? Ты вроде за решетами не бывал.
- У тебя, Александр Ильич, грамота тюремная... А у меня академическая. Четыре года Военно-Воздушной Академии имени Жуковского. Один мой дружок неосторожно высказался... И сгорел!.. Второго - отбили, но со строгачем.. - И резко, отстраняясь от опасного бражновского варианта жестом: - Второй вариант?
- Есть и второй, Иван. - спокойно продолжал Братнов. Куда-то сюда, в Баренцево море, пришла немецкая плавбаза. - Так сказать, матка подводных лодок... Клушка... От нее эти и бегают, лодчонки...
Снова стук в дверь. Дернулся крючок.
- А, опять!.. - с досадой произнес Кабаров. И, услышав за дверью голос Фисюка: - Ну открой!..
Ввалился запыхавшийся Фисюк. Из-за его плеча выглядывал врач. Кабаров молча показал Фисюку на табуретку: мол, подожди, и Братнову: - Второй вариант реальнее..
Фисюк, присевший на край табурета, смотрел то на Кабарова, то на Братнова, пытаясь понять, о чем это они, запершись?
...В штабной землянке - летчики. Возбужденные, они толпятся у карты. Фисюк с указкой.
Гонтарь: ...Ну, это-то понятно, товарищ полковник. Плавбаза. Мне одно неясно... - И к Братнову: - А почему вы считаете, что она, скорее всего, у Новой Земли?.. В глубоком тылу у нас...
Фисюк (не дав Братнову и рта раскрыть, горячо): - В этом весь и фикус! "Матку" выгодно поставить именно здесь, у Новой Земли, - сразу и против английских караванов и против нашего Северного морского пути. Одним выстрелом двух зайцев... Они с Кабаровым, - он кивнул в сторону Братнова, ночью разыграли целую операцию. За гросс-адмирала Деница. Правильно разыграли...
Подбежал посыльный, протянул какие-то бумаги.
- Ага, готово... - Фисюк быстро просмотрел бумаги, пытаясь скрыть возбуждение участника непривычного ему огромного дела.. Фисюк, ставя подпись, Братнову: - Вот ситуация... Такое придумали с командиром, а подпись поставить на донесении не можешь...
Двинулся к Кабарову, летчики за ним. Фисюк передает бумагу Кабарову. Кабаров в нерешительности.
Фисюк: - Выше головы не прыгнешь, Иван, подписывай за двоих... Кабаров, помедлив, подписывает.
Фисюк: - Да, ребята, это меняет все. Нам предлагают бить яички по одному. А надо найти и взорвать инкубатор. А? Просто, как репа!.. Кабаров взглянул на Фисюка с ухмылкой.
Гонтарь наклонился над Кабаровым:
- Грандиозный ты мужик, командир. Профессор!
Кабаров кивнул в сторину Братнова, и как бы вскользь: - Профессор не я. Он профессор...
Фисюк положил бумагу в конверт. Лизнув конверт, заклеил и отдал его лейтенанту, подготовленному в дорогу:
- Командующему. Лично... Идите! - И проводив взглядом лейтенанта: Ну, все командир. Ты... что мог, сделал. И даже больше... Теперь лечиться. ... Завтра же поедешь.
Кабаров (приподняв голову): - Об этом уже была речь, товарищ полковник.
- Ну, подожди, Иван... Мы ж договорились. Как план отправим...
Кабаров (резко): - Я остаюсь! Все! Начать подготовку к полету! Значит, о Братнове, как договорились... - И к Братнову: - Ну, Александр Ильич, чтоб сегодня вам с Гонтарем больше повезло, чем со мной.
...У посадочной полосы нетерпеливо поглядывает на небо лейтенант с пакетом. Тарахтящий звук самолета...
Связной самолетик остановился, не выключая мотора. Из него выскочил какой-то человек в реглане. Его место занял лейтенант с пакетом.
От винта взвихрились пыль, мелкие камушки, сухая трава. Самолет тут же пошел на взлет.
У прибывшего сорвало фуражку, закружило по земле. Он бросился за ней, закрываясь рукой от секущих лицо камушков и пригибаясь.
На него не обратили внимания: летчики, вышедшие из землянки, они глядели вслед улетавшему самолету...
- Ну, все! - удовлетворенно сказал Фисюк. - Как говорится, нет худа без добра... Это уж точно...
По аэродрому, отдуваясь, бежал перепачканный старшина. Запыхавшись, вытянулся перед Фисюком и, покосившись на летчиков, незаметно протянул ему отвертку. И полушепотом:
- Исключительно разгильдяй, товарищ полковник!..
- Что? - Фисюк машинально взял отвертку. На ней было вырезано ножом: "Т. Морозов".
- Фу, черт! - Фисюк помолчал и неожиданно громко, улыбнувшись: - Ведь что на себя взял парень! А? - и Цибульке: - Вот ты бы открылся в таком , случись? Я бы ни в жизнь!..
Гонтарь (глядя на отвертку): -Что такое?
Фисюк (усмехнувшись): - Секрет!.. - И строго Цибульке:- Дай два наряда этому "Т. Морозову". Лопуху... Хотя нет. Сам взгрею, своей властью...
Но Цибулька глядел уж куда-то в сторону. Фисюк, перехватив его обеспокоенный взгляд, посмотрел туда же и подобрался; лицо его на секунду стало встревоженным. Но тут же он шагнул навстречу подходивишему человеку и, машинально сунув отвертку в карман, засиял всеми своими металлическими зубами:
