Я развернулась на пятках, резко выпустила из рук ведро, которое расплескалось, как только очутилось на земле. Мужчина стоял, сложив руки на груди и, ехидно улыбался. Он с лёгкостью управлялся с правилами игры "Взбеси амазонку". Ему удалось меня задеть.

   Я подошла ближе, с вызовом глядя на него.

   - Уясни! Я ничего не боюсь... кроме очень больших пауков... - я скопировала его позу, и мы несколько секунд мерились взглядами. Когда меня снова одолело смущение, я постаралась сосредоточить внимание на чём-нибудь другом и посмотрела на подушки, лежащие, как раз у моих ног.

   - И как ты на таком можешь спать? - заинтересовалась я, и тут только поняла, к чему сама же направила разговор. Советник просиял.

   - А ты попробуй, и поймёшь.

   Деваться было некуда: уйду - скажет, испугалась и до конца похода будет на смех подымать, а мне амазонок с их дурацкими шутками по поводу моей неполноценности хватало; останусь - попаду в его ловушку.

   Я медленно опустилась на подушки, легла на спину, осмотрела тряпичный потолок. Было слишком странно и мягко. Тай продолжал стоять, склонив голову на бок, наблюдая за моим копошением. Чтобы ему было веселее и удобнее, я швырнула в него одной из подушек. Парень посмеялся, а потом улёгся рядом, подперев голову рукой.

   - Ну как? - спросил он.

   - Ничего. Только слишком уж мягко. Между прочим, твои воины там, на улице спят на земле и лежаках из веток и листьев. - Может совесть его загрызёт раньше, чем это придётся сделать мне?

   - Твои амазонки тоже! Пока ты здесь, со мной, на подушках отдыхаешь! - осознав, что дал мне шанс сказать: "Что ж, тогда я к ним, чтоб всё по честному было" - и уйти, советник спохватился: - Страшно?

   Я замотала головой и, он придвинулся ближе.

   - А теперь? - его рука легла мне на живот.

   - Тебе будет тяжело! - с напускной серьёзностью произнесла я, чем пробудила немалый интерес.

   - Что тяжело? - уточнил он.

   - Говорю, без руки тяжело, наверное, будет. Не поесть нормально, да и меч особо не удержишь! - я перевела жалеющий взгляд на уже заранее оплаканную конечность.

   Тай рассмеялся, но руку убрал от греха, то есть от меня, подальше.

   - Больше не буду! Честное слово! - пообещал искуситель.

   - Почему ты отказался от Войки? - для поддержания разговора поинтересовалась я: в голове как-то не укладывалось, как мужчина может отвергнуть такую женщину. С любого задания Войка возвращалась победительницей, а на площади столб её побед мог похвастать количеством зарубок с Настасьиным.

   - Разве я ей нужен? Ты об этом не задумалась? - его глубокомыслие меня поражало всё больше. Хотя по поводу "нужен - не нужен" можно было и поспорить. Раньше мне не доводилось видеть сестру в таком боевом настроении из-за мужика.

   - Ну и что! Разве мужчинам не нужно только одно? - я не договорила, Тай и так понял.

   - Не всем и не всегда. Иногда есть моменты, когда на это можно закрыть глаза. Но я не все! - Конечно, он считал себя выше остальных, и как минимум на две головы повыше принца с его гордостью. Но, что тогда он хочет от меня?

   - Какую игру ты затеял? - неожиданно спросила я, испортив ему настроение.

   - О чём ты? - не понял он.

   - Зачем я здесь? Просто из спортивного интереса? Потому что не падаю в общую кучку поражённых твоей обходительностью женщин? - в принципе, причина напросилась сама собой, но вот собеседнику она не пришлась по вкусу.

   - Нет. Но кое в чём ты права. Я ни во что не играю с тобой. Ты другая. Тебе не нужен мужчина чтобы доказать свою целостность, показать силу. Ты сильная даже в гордом одиночестве. Думаешь, не как все. Мне порой интересно становится, что творится у тебя в голове. Именно поэтому ты здесь. Мне с тобой не скучно! - Он говорил искренне, на одном дыхании, задетый недоверием, а я слушала развесив уши, чувствуя как земля поднимает меня к его уровню. - Ну, вот подумай сама. Тебе приятно общаться с человеком, который соглашается с каждым твоим словом, как кукла, которую дёргают за ниточки?

   Я покачала головой, в знак того, что такие люди не имеют собственного мнения, и вряд ли можно почерпнуть что-то новенькое из подобного знакомства.

   - Вот и вся причина. Прими её, если хочешь, а не нравится, продолжай строить догадки, всё больше запутаешься в глупых домыслах. - Закончил свою речь он, заставив меня устыдиться.

   Повисла гнетущая тишина, в которой я мысленно отпустила себе минимум две затрещины за идиотское поведение. К Таю вернулось хорошее настроение, и, умастившись на боку, он произнёс:

   - Ты не прошла испытание по... - Последнее слово, обозначавшее любовные игрища, он намеренно пропустил. - Вот почему ты меня боишься!

   - И это я путаюсь в глупых догадках! - съязвила, надула губы и оскорблённая в самых нежных чувствах, перекатилась на бок, чтобы больше не видеть довольное лицо советника.

   - Да успокойся ты! В отношениях между мужчиной и женщиной нет ничего такого... - Тайрелл замолчал, задумался, и уже более вкрадчивым голосом спросил: - А почему ты отказалась проходить это испытание?

   - Фая язык за зубами держать вообще не умеет! - догадалась я о причине его осведомлённости. - Неужели женщина должна настолько себя не уважать, чтобы спать с кем придётся? - возмущённая оборотом разговора, я уселась на подушках, терзая одну в руках вместо шеи предавшей подруги, и горла советника. - Почему же тогда амазонки называют себя свободными, если скованы дурацким сводом правил и обрядами?! Меня это бесит! Чтобы получить священный знак на лице я должна познать мужчину, который познает меня. А если я ему не доверяю? А если он мне не нравится? У моей матери был лишь один мужчина за всю жизнь - отец! Он был первым, её посвящением, а потом они вместе ушли на войну...

   Удивлённый такой яростной речью советник тоже приподнялся.

   - Ты совершенно другая. Отличная от обычных, и от амазонок тоже. - В глазах Тайрелла читалось уважение. Его почему-то моя неполноценность наоборот, вдохновляла, а не отталкивала. - Ложись, а то опять жар появится!

   Я позволила уложить себя на подушки и укрыть одеялом. Не понятно было кто кого лечит, но чертовски приятно.

   - Сам бы замотался! - напомнила я.

   Тайрелл оглянулся, но второго одеяла не нашлось, так что он смущённо пытался примоститься рядом.

   - Только если позволишь... - робко заговорил советник.

   - Ложись уже! И без твоих выходок! - предупредила я.

   Тай поклялся не приставать, лёг рядом, стараясь не прикасаться ко мне.

   Больше мы не говорили. Молчали. В том шатре, наверное, закончился мир - так мне показалось, потому что окружающая темнота была безликой и бесшумной, безжизненной. А внутри маленького нашего пристанища, как ни странно, я чувствовала себя уютно...

   На подушках действительно хорошо спалось, потому что сон сморил меня совершенно нежданно - как только голова утонула в мягком голубом шёлке. Помню был он странным. Кажется, я продолжала говорить с Таем, а он заставлял меня читать какой-то стих: про дорогу, ноги, пыль, руки, судьбу... И чего только не присниться после бабушкиной "Черногорки"!

   Тай спал мирно, сладко, даже жалко было его будить. Так что трогать его я не стала. Между прочим, ночью он действительно вёл себя прилично. Зато я ворочалась с бока на бок и проснулась немало удивлённая. Советник лежал на спине, с мирным ангельским выражением на лице. Я же, на боку, умудрилась забросить на него ногу, руку и половину тела, уткнувшись головой в так хорошо пахнущее сиренью, крепкое плечо мужчины. Он только большим пальцем левой руки придерживал меня за кисть, покоящуюся на его груди. Если так посмотреть, то это ему в пору было смущаться меня.

   Я встала, стараясь его не потревожить, натянула на ноги носки, сапоги, схватила ведро и пошла на улицу, - поздороваться с остальным миром, который ожил после ночи.