Женя привыкла ко всем издевательствам, ко всем шуточкам в ее адрес по этому поводу, и все ситуации, где можно было воспользоваться такими вот шпаргалками, не напрягали ее, и она смеялась над собой вместе со всеми, сама не понимая, как это ее угораздило родиться такой бестолковой. Но сейчас случай был просто запредельный: мало того, что ничего переспросить нельзя, иначе Федор сразу поймет, что она дура дурой, и, конечно, сильно озадачится. Но главное, без шпаргалки Женя все равно не сможет ничего повторить!

Мужественно решив себя не выдавать, Женя слушала Федора с умным видом, даже не пытаясь вникнуть в то, что он говорит. В голове у нее шумело, а внутри все тряслось от страха. Видя, что Женя где-то витает, невпопад послушно кивая, Федор нахмурил брови.

— Повтори! — вдруг потребовал он.

— Что? — от неожиданности растерянно брякнула Женя.

— Повтори, что я тебе объяснил. — Федор был непреклонен.

— Федя, я все поняла! — категоричным тоном парировала Женя, как можно быстрее засовывая радиостанцию в дипломат, подальше от Федора.

— Куда?! — яростно рыкнул он на нее.

Женя испуганно застыла.

— В карман халата положи, дубина! — Федор засмеялся.

— От такого же слышу, — не растерялась Женя, но все же сделала так, как он просил: положила радиостанцию в карман, что ей сразу не понравилось. Трубка оттопыривалась в кармане и все время шипела. Воровато посмотрев на Федора, Женя твердо решила при первой же возможности переложить ее обратно в дипломат, благо дело он был пустой.

Они подъезжали. Федор в белом халате на два размера меньше, мятом и не первой свежести, смотрелся как стажер в морге. Его внушительные размеры и привычка смотреть исподлобья оказывали, скорее, устрашающее действие. Женя оглядела себя — фонендоскоп на шее, черный дипломат и темные, почти непроницаемые, очки. Они с Федором выглядели парочкой из сумасшедшего дома. Это было очевидным, и этот маскарад надо было немедленно отменить.

Федор обернулся, словно почувствовал смятение в душе у Жени. Он добродушно улыбнулся ей, подбадривая:

— Все нормально. Я тебе нравлюсь?

— Очень, — тоже улыбнулась Женя и решила про себя, что ничего менять не будет. «Поздняк метаться!» — вспомнила она его любимое выражение и разозлилась на свое малодушие, тут же отметив, что страх куда-то исчез, а на его месте появилась наглость вперемешку с ожесточением. Она словно вся собралась в кулак.

Глава двенадцатая

В ПАУТИНЕ

Машина мягко остановилась метров за пятьдесят от особняка Красовского. Было три часа дня. Стояла полуденная июльская духота, солнце нещадно пекло, и асфальт местами начинал плавиться. Ветра не было, и горячий воздух поднимался вверх зыбкими потоками.

Улица была совершенно безлюдной. Изредка проезжали полупустые рейсовые автобусы, поднимая пыль и пропитывая воздух удушливым газом. В машине воцарилась тишина. Пот из-под парика струйками стекал Жене за шиворот, лился по лбу и щекам, очки в тяжелой оправе то и дело сползали с носа, и она то и дело машинально водворяла их обратно, но вместе с тем ничего этого Женя не замечала: она не замечала ни духоты, ни насквозь промокшей одежды. Сердце гулко стучало, и ей казалось, что эти удары слышны не только в машине, но и в особняке.

Наконец Федор обернулся к ней:

— Все, дальше пойдем пешком. — Увидев, как вытянулось ее лицо от страха, он строго добавил: — Не дрейфь! Пошли!

Он вылез из машины и, обращаясь к водителю Саше, сказал:

— Сашок, жди нас здесь. Что бы ни случилось, ты никуда не ввязываешься. Твоя задача в случае чего доложить, куда я пошел и во сколько я оттуда вышел. — Федор многозначительно посмотрел на водителя. Было видно, что между ними существует какая-то договоренность, но обсуждать при Жене они ее не хотят. — В общем, жди нас, Сашок! Мы постараемся там не задерживаться, хотя бы нас и очень просили об этом! — Федор захохотал над своей шуткой так, что вороны с шумом поднялись в воздух с ближайших деревьев. Женя с Сашей невольно улыбнулись тоже. — Не думаю, что мы им очень понравимся, — добавил он сквозь зубы.

Женя с Федором шли по раскаленному солнцем тротуару. Они держались за руки, и им было все равно, как они выглядят в своих почти маскарадных костюмах среди этой застывшей, полумертвой улицы. Ледяная ладонь Жени согревалась в горячей руке Федора. Их было только двое в этом огромном безлюдном мире.

Нужная калитка возникла внезапно. Женя уже почти ненавидела эту металлическую добротную дверь с глазком видеокамеры. Они переглянулись, и Женя резко нажала на кнопку звонка. Почти мгновенно из-за двери раздался мужской голос:

— Чего вам?

— Вы «скорую помощь» вызывали? — Голос Жени стал властным и спокойным.

— Сейчас узнаю!

Прошло не более десяти секунд, как голос ответил:

— Нет, не вызывали.

— Вы отказываетесь от вызова? — переспросила Женя.

— Валите отсюда, понятно? — В голосе послышалась явная угроза.

— Нам нужно, чтобы вы расписались, что действительно не вызывали «скорую помощь»! — настаивала Женя, понимая, что, если он сейчас не откроет дверь, все пропало.

— Вы что, не поняли?! Валите отсюда по-хорошему! — рявкнули за дверью.

— Слушай, ты там, не хами! — вмешался Федор. — Нам по жаре мотаться туда-сюда да бензин жечь охоты нет! Какая-то падла дала ваш адрес, а тебе что, закорючку свою поставить трудно, чтобы мы больше сюда не таскались?

Калитка распахнулась неожиданно и абсолютно бесшумно, застав Федора и Женю врасплох. В проеме появился коренастый мужчина такого же роста, как и Федор. Он скользнул по ним безразличным взглядом:

— Ну, где расписаться?

— Послушайте, молодой человек! Не через порог же! — И, не дожидаясь ответа, Женя с силой оттолкнула охранника рукой и стремительно направилась к дому.

Она не поворачивалась назад и вообще не видела ничего вокруг. Она почти бежала по направлению к дому и вошла в первую попавшуюся дверь. Никто не пытался ее догнать или остановить, и ей не показалось это странным. Кругом стояла тишина, но Женя не замечала ее, слыша только гулкие удары своего сердца.

Войдя в дом, Женя на секунду задумалась: куда идти? Перед ней был небольшой холл с пальмами в кадках, живыми попугаями в клетках и маленьким настоящим бассейном. В холле было прохладно, и вода в бассейне тихо журчала. Один из попугаев вдруг прохрипел: «Забавно!» Женя вздрогнула от неожиданности и пошла наобум, свернув в коридор налево.

Ковровые дорожки скрадывали шум ее шагов, а полумрак, царивший тут, не позволил ей разглядеть видеокамеры, работающие по всему коридору.

Женя упрямо шла вперед в надежде встретить Лилю или Владимира Петровича. Коридор повернул еще раз налево, и Женя почти столкнулась с молодой женщиной, выкрашенной под ненатуральную блондинку, сосредоточенно подслушивающую под массивной дверью. На ней был белый, туго накрахмаленный передник, и Женя поняла, что это прислуга.