Демальон не сразу ответил. Отведя Вебера в сторону, он несколько минут говорил с ним. Донеслись слова Вебера.

— Не бойтесь, господин префект, мы ничем не рискуем.

Демальон согласился.

Спустя несколько минут дон Луис и Флоранс вместе с Вебером сели в автомобиль, за которым следовал другой. Больница была буквально наводнена полицейскими, и Вебер повел дело так, словно готовил форменную осаду.

Приехал и префект, которого провели в приемную, куда к нему вышла настоятельница, женщина энергичная и решительная.

На заданный вопрос она ответила, ничуть не смущаясь, что письмо писала, действительно она, но не хотела и не находила нужным называть себя. Флоранс она знает уже несколько лет: та работала полгода в больнице в качестве сиделки и так зарекомендовала себя, что ее охотно приняли снова восемь дней назад. Она только просила переменить ей имя, из-за газетных толков.

— Но раз вы читали газеты, то вы знали, что над ней тяготеет тяжкое обвинение?

— Для тех, кто знает Флоранс, это не могло играть роли, господин префект. Это девушка редкого благородства, с чистой совестью.

— А документы? Откуда вы получили их?

— Я нашла вчера у себя в комнате записку, в которой предлагалось вручить мне документы, интересные для мадемуазель Девассер. Было сказано, что я могу получить их по почте в Версале на мое имя до востребования. Меня просили о них никому не говорить, а передать их в три часа Флоранс Девассер с тем, чтобы она отнесла их префекту полиции. Вместе с тем меня просили переправить письмо бригадиру Мазеру.

— Вот это странно.

— Из любви к Флоранс я все это выполнила.

— Откуда был послан пакет с документами?

— Из Парижа. Штемпель почтового отделения на авеню Ньель.

— А вас не удивило, что к вам в комнату могла попасть записка?

— До известной степени. Но в этом деле так много странного.

— Почему же вам не пришло в голову, что особа, обитающая в этом доме…

— Что Флоранс без моего ведома проникла в мою комнату. О, господин префект, она на это не способна.

Префект повернулся к Веберу.

— Обыщите комнату мадемуазель.

Он прервал протест настоятельницы. Флоранс сама вызвалась проводить Вебера. В передней он прихватил с собой двух полицейских. Флоранс шла впереди. Поднялись на следующий этаж и, пройдя длинный коридор, они свернули в другой, очень узкий и упирающийся в дверь. Это была комната. Дверь открывалась наружу, что вынудило Флоранс, а вслед за ней и Вебера, отступить назад. Воспользовавшись этим, Флоранс одним прыжком бросилась в комнату и заперла за собой дверь. Вебер гневно топнул ногой.

— Ах, негодяйка! Она сожжет компрометирующие бумаги. В комнате нет другого выхода? — спросил он подошедшую сестру.

— Нет, месье.

Вебер подозвал одного из своих людей, настоящего колосса, который кулаками вышиб филенку. Просунув руку в дверь, Вебер повернул ключ. Они вошли в комнату.

Флоранс там не было. Одно из окон было распахнуто настежь, и ясно говорило о том, какой она выбрала путь.

— Ах, черт возьми, дала тягу! — крикнул он громовым голосом, распорядился, чтобы все выходы были заперты.

Появился Демальон.

Бросив на ходу несколько вопросов Веберу, он вбежал в комнату.

Окно выходило на небольшой внутренний дворик, нечто вроде колодца. Флоранс спустилась, вероятно, по водосточной трубе. Сколько на это понадобилось энергии и несокрушимой воли!

Полицейские уже спешили со всех сторон, чтобы отрезать путь беглянке. Вскоре выяснилось, что из дворика Флоранс проникла в комнату настоятельницы, расположенную как раз под ее комнатой и, переодевшись монахиней, беспрепятственно миновала своих преследователей. Бросились на улицу, но уже стемнело. Трудно было рассчитывать на успех в таком многолюдном квартале. Префект не скрывал своего неудовольствия.

Он снова допросил настоятельницу и узнал от нее, что перед тем, как поступить в клинику, Флоранс провела двое суток в небольшом меблированном отеле на острове Сен-Луи.

Придавая большое значение поимке Флоранс, префект приказал Веберу отправиться по этому адресу.

Выяснилось, что, действительно, Флоранс побывала в отеле, где снимала комнату под вымышленным именем. Но не успела она на этот раз придти, как за ней прибежал мальчуган, который увел ее с собой.

При обыске у нее нашли платье монахини.

К вечеру того же дня Вебер установил, что мальчуган — сын одной привратницы, живущей в том же квартале. Но, когда его допросили, ребенок сказал, что ни за что не выдаст барыню, которая его поцеловала. Мать упрашивала, а отец надавал тумаков, он выдержал стойко и то и другое.

Во всяком случае, все говорило за то, что Флоранс где-то поблизости, и Вебер в небольшом кабачке устроил свой генеральный штаб, куда доставлялись все сведения и откуда исходили распоряжения. Часов около десяти префект прислал подкрепление в виде нового отряда полицейских с Мазеру, который только что прибыл из Руана и метал громы и молнии против Флоранс. К одиннадцати часам поиски не дали никаких результатов, и тревога дона Луиса стала увеличиваться. Но вскоре после полуночи пронзительный свисток созвал всех к восточной оконечности озера на набережной Анжу. Два агента принесли известие, что дальше, на набережной Генриха Четвертого, перед одним домом недавно остановился наемный автомобиль, и из дверей нижнего этажа, открывавшихся прямо на улицу, вышли мужчина и женщина. Мужчина крикнул шоферу, садясь в автомобиль: «Бульвар Сен-Жермен, набережные и на Версальскую дорогу».

Привратница дома дала кое-какие сведения. Жилец нижней квартиры давно возбуждал ее любопытство. Она видела его всего один лишь раз, как-то вечером. Платил он чеками за подписью Шарт. Появлялся в квартире лишь через большие промежутки времени. Поэтому она прислушалась, когда из соседней квартиры, примыкавшей к ее, послышался шум голосов.

Спорили мужчина и женщина. Он повышал голос, привратница ясно расслышала:

«Едем со мной, Флоранс, я этого хочу. Я завтра же представлю вам доказательства в том, что я невиновен. Если вы все же откажетесь выйти за меня, я отплыву. Все уже готово. — Немного погодя, он рассмеялся и еще сказал: — Бойтесь, Флоранс! Пожалуй, бойтесь, чтобы я не убил вас!

Нет, нет, можете быть спокойны».

Больше привратница ничего не слышала. Но разве этого было недостаточно?

Дон Луис схватил Вебера за руку.

— Вперед! Я был в этом уверен! Этот человек способен на все! Это тигр! Он убьет ее!

Он увлек Вебера к автомобилям. Мазеру пытался протестовать, предлагал провести раньше обыск.

— Успеем! — воскликнул дон Луис. — Ведь он выигрывает время. Он увозит Флоранс. Он убьет ее! Это ловушка, я знаю…

Когда они подошли к автомобилям, дон Луис хотел сесть на место шофера, но Вебер толкнул его внутрь автомобиля.

— Шофер опытный, знает свое дело.

Вместе с Вебером и доном Луисом в автомобиль сели два полицейских агента, а рядом с шофером поместился Мазеру.

— На Версальскую дорогу! — крикнул дон Луис и продолжал: — Теперь он в наших руках… Случай исключительный… Идет он, наверное, хорошим ходом, но не форсируя, ведь он не знает, что за ним погоня… Ах, разбойник! Скорее, шофер! Но к чему такая нагрузка? Вас двоих было бы довольно… Пересядьте в другой автомобиль, Мазеру… право, это нелепо!

Он вдруг приостановился и выглянул из окна.

— Какой же это он дорогой едет, однако? Позвольте, позвольте, что это значит?

Ответом был раскатистый хохот Вебера. Он захлебывался от радости. Дон Луис с подавленным возмущением обернулся к дверям, но шесть рук схватили его. Вебер вцепился ему в горло. Полицейские держали его за руки. На виске своем он почувствовал холодное дуло револьвера.

— Без глупостей, не то разможжу тебе лоб, приятель, — проговорил Вебер. — Что? Не ожидал? Вот он, реванш Вебера!

И так как дон Луис продолжал вырываться, он заявил:

— Тем хуже для тебя: я считаю — раз, два…

— Да что это такое, в чем дело? — завопил дон Луис.