Черт даже пропел шершавым скребущим мозги голосом:

Как ни странно эти слова, вместо того чтобы добить Соколовскую, ее оживили. Она была очень чувствительна к корявой рифме.

— Ты черт заговорил стихами. Значит не все ладно с твоими рогами.

— А тебе вакуумная соска, я вижу мало. Решила взять не мытьем так катаньем. Ценю чувство юмора заговоренной, куда его теперь определить с седьмой формой пыток. Может в ядерный реактор.

Бес пошевелил щупальцами.

— Семь священное число и это должно быть что-то грандиозное. И такое чтобы страдания переполняли меру.

— Тогда предлагаю вариант — сверхновая звезда, это сожрет его изнутри.

— Великолепно! Слушай Соколовская — чтоб ты поседела, и обквазарилась! Тебе оказывают особую честь испытать то, что мы предлагаем лишь самым отъявленным преступником и главарям мятежников. Устрашись и кайся враг Господний!

Тут перед глазами Соколовской закружилось, и она оказалась в центре сплошного многомиллиардного пламени, теперь все тело растворилось в нем, и он ощущал ужасающий жар каждой молекулой. То, что она чувствовала, когда погружался в ад, было лишь детским лепетом по сравнению с гласом архангела. Это затмило все прочие ипостаси мук. Девушкин мозг словно набух, разом ощущая квинтиллионы кубических километров раскаленной плазмы. Вот теперь она поняла, что такое подлинное ощущение боли, не имеющее аналогов во всей вселенной. И, тем не менее, даже это не было пределом, интенсивность страданий все нарастала — звезда переживала второе рождение. Что такое вспышка сверхновой — сто квинтиллионов в атомных бомб сброшенный в одно место. А все переварить разом не может ни одна психика. Соколовская исступленно содрогнулась, в мозгу наступил ступор, последнее воплощение ее добило.

Робот-истязатель посмотрел на ее беспомощное, но все еще восхитительное тело, компьютер выдал:

— Кибер-преисподняя ее доконала.

— Что же придется возвращать человечка.

Соколовская пришла в себя: все семь ипостасей погасли, черти злобно урчали.

— Тебе повезло человек. Сама императрица заступилась за тебя, пытки окончены, но если ты попадешь к нам еще, будет то же самое, но тысячу раз сильнее и изобретательнее, а самое главное на бесконечные миллиарды лет. А теперь познакомься с электронным Гиперангелом Ада!

Перед Соколовской возникло расплывчатое изображение, которое разом воплотилось с сосредоточение всего ужасного, все это было настолько омерзительно, что воительница запомнила только миллион изогнутых штопорами в гиперплазменных бородавках рогов. Потом острый палец проткнул его насквозь; будь это не в кибер-преисподней, она бы сразу умерла от такой операции, пронзило от ягодиц до затылка. Девушку понесло вверх, вновь бушевало вокруг обжигающее пламя, мелькали пасти и наконец глаза прорезал луч света.

Затем наступило что особое, настолько чудовищное, что все прочее просто померкло, как меркнет крохотный язычок пламени маленькой спички, при взрыве водородной бомбы!

Будущее.

Елена Соколовская увидела его. И задохнулась от невыносимо перенапряжения: того, что и постичь невозможно.

Вопль боли и отчаяния заполнил пространство пункта Верховного Главнокомандования. Люди и чужие, отключившись от психоматрицы агента ЗПР, с ужасом уставились друг на друга. Знание опустошило их.

— Это адаптированный вариант, — Равнодушным, леденящим душу тоном пропищал компьютер. — Оригинал ввел в каталепсию целый отдел аналитиков. Но запись не исчерпана. Вы знаете о пресловутом послании олимпийцев — они зафиксировали его на клеточном уровне. В нашей самке-агенте.

— Человек-телеграмма? — переспросил ставшим вдруг пискливым и кислым голоском Ультраразрушитель.

— Чернодырно! Шифровальщики с производительностью секстильон терабайт в наносекунду, искрились от перегрузки. Удалось уловить только общий смысл: «Земляне вы чрезмерно расквазарились, пора обнулить до вакуума Россию».

Заговорил ломая тембр голоса, словно расстроенной скрипке безымянный фэррекешник:

— Я видел адский ад! Но это невероятно, каким образом можно заставлять менять формы звезды, превращать светила и планеты в животных?

Соколовская плесканула ладонями по коньяку, взбудоражив шампанское:

— Для тех, кто повелевает континуумом и временем, произвольно меняет константы: любые расстояния — осколок кванта. Почему бы не сжать всю вселенную или не повесить себе на шею. Или создать другой абсолют в пункте назначения, вычеркнув из пункта отправки?

— Это вполне возможно для их гиперквазарной ступени раскручивания, — задумчиво протянул Ласковая Смерть. Внезапно он моментально изменил форму, обратившись в гибрид двенадцатиколесного автомобиля и кочана, капусты-астры. Оранжевым огнем полыхнули колеса, изумрудно-янтарным лепестки, а шесть фар извергнули ослепительно желтые лучи.

— Мы не вакуумные фотоны, тоже ученые мужи, — Строго напомнил Александр Солдатов. — Мы прямые как луч лазера военные. И собрались для решения вопроса: будем ли мы терпеть Олимпийцев в своих пределах?

— Их надо застопорить, — сказала Маргарита.

— То есть — абсолютно аннигилировать? — уточнил Солдатов.

— До кварка!

Верховный главнокомандующий обвел сбор прогибающим гипертитан взглядом.

— Другие кластеры загиперплазмело?

Девчата у каждой под ногтем миллиарды воинов, и еще больше роботов дружно завизжали:

— Тотальная аннигиляция! Слава Великой России! Никто не посмеет бросить нам вызов!

Юноши также подхватил порыв, и лишь иногалакты-союзники хранили спокойствие.

— Квазар загиперплазмился!(Терпение кончилось), — заключил плотоядно оскалив зубы Александр. — То, что мы прочувствовали, даже не чудовищно — непостижимый ужас! Оно не имеет права квазарить!

— Не разгоняйте фотон, — пробурчал Ласковая Смерть. — Одна минута раздумья — укорачивает путь на час, одна секунда поспешности, ведет к отставанию на жизнь!

— Если гиперпрыгнуть из вселенной, будет фора целых сто лет! — Алые губки гросс-маршала Анжелики саркастически скривились.

— Может аналитический отдел, развеет гиперплазменные вихри в мега-кластерах? — спросила с тщетной надеждой Елена.

— Ничего конкретного. Слишком много неизвестных. — Пискнул компьютер, виртуальные губы, в утешение, чмокнули Елену в лобик.