Я наворачивала круги по ванной и тряся руками во все стороны. Зрелище показалось мне довольно забавным, и губы невольно растянулись в улыбке. Знала бы я тогда, что это возможно последний случай, когда мне дозволенно безболезненно проявить хоть грамм эмоций.
К поясу прикрепила меч. Лезвие в некоторых местах притупилось, согнулось, кое-где поцарапалось и обломалось. Узор был отчётливо виден. Вдруг в его центре ярко-кровавым светом загорелась сложная руна. Алое облачко потянулось ко мне, добравшись, отпрянуло и вновь заключилось в древних письменах. Лианы, украшающие меч взорвались мёртвенно синим огнём, поглотили иероглиф, обратив его в ледяное пламя. Скорее почувствовала, чем прочла странную надпись: "Смерть нашим душам".
Клинок вырвался у меня из рук и воспарил передо мной. Резким, мимолётным движением слился с грудью и животом. Последовала мощная ударная волна, но под напором невидимой силы я выстояла. Меч прошёл сквозь одежду, и, казалось, слился с моей кожей. Она засияла тем мёртвенно-синим светом, что и сталь. Меня затрясло, и вдруг всё закончилось так же неожи-данно, как и началось. Я села на пол. Ножны со звяком слетели, вызвав глухой грохот, разошедшийся по дому диким гулом. Было видно, как в коридоре загорелся свет, и в комнату ввалилось три человека. Хм, странно. Один высокий и совсем белый. Другой среднего роста, широкий, цвета мягкой охры. А третий совсем маленький, расплывчатый, нежно-розовый, с небольшим серебристым пятном посередине. Веки налились свинцовой тяжестью, но я упрямо не закрывала глаза. Пусть, уже не можешь терпеть, пусть уже совсем не можешь сопротивлять-ся, пусть мира уже не существует, а лишь бесконечная, чёрная мгла. И кто-то нежно поёт, напивает, успокаивает, напоминает:
Нам смеётся ласково луна,
Ночь, и двум влюблённым не до сна...
Гладит парус яхты ветерок,
Курс направлен к солнцу, на восток...
Я вспомнила тот напев, когда я бессильно билась во врата Жизни, когда огонь не пропускал меня, но теперь я слышу ответную песню, ту, которая пропускает меня... туда.
Из мыслей вырвалась только когда рассветало. И опять одна. Слышен шёпот из коридора. Сразу узнала голос Тины. Наверно, послали, чтобы узнать, когда я очнусь. Поднялась с кровати. Тело было обмотано бинтами. Абсолютно чистыми. Думаю, они мне больше не нужны. Когтём распорола по боку тряпки. Они упали уродливыми лоскутами. Вдоль живота, меж груди проходили тонкие линии, выводящие контур клинка. На спине розоватыми узорами лежала печать. Как тролль, вся в рисунках. Осталось на плечи тату наделать. Задумавшись, я мысленно выводила взглядом узоры украшающие тело и не заметила, как в комнату пробралась дочь охотника. Только когда она осторожно дотронулась до моей спины.
-Что это?- нежный тихий голосок, смешанный с робкой ноткой.- Красиво...
Меня передёрнуло от её холодных тонких пальчиков. Быстрым движением надела сарафан завязала поиском. Лёгкая ткань приятно легла на раскалённую кожу.
-Это печать. Не делай так больше. Мне неприятно.
-Ну... хорошо. А что означает камень? Он такой странный.
-Какой "странный"?
-Холодный и горячий одновременно. Острый, но не ранит тебя.
Да, я об этом не задумывалась. На самом деле умная девочка. Ещё выйдет толк. Только б самой знать ответ. Я отрицательно покачала головой, не давая ей определённого ответа. Либо не знаю, либо не скажу. Тина выскочила из комнаты и понеслась докладывать о моём выздо-ровлении. Я не стала ждать, когда сюда ворвутся всей толпой и сама вышла навстречу. Как я и ожидала, перед дверью стояли охотник и Татьяна. Не обращая на них внимания, прошла на кухню, словно говоря "там поговорим". Залпом осушила небольшой графин. В нём оказалось что-то намного крепче воды. Бабушка осмелилась начать разговор, но вздрогнула, увидев мою мягкую полуулыбку. С детства она привыкла бояться таких на первый взгляд безобидных знаков.
-Лерочка, что с тобой произошло?
-Могу задать такой же вопрос. Я и сама многого не понимаю. Слишком сложно. Может, вы желаете узнать что-то конкретное?
Татьяна поморщилась от моего официального обращения.
-Что ты делаешь здесь?
Я взглянула на Херта. Нет, нападать он не будет, в доме ребёнок. Может задеть.
-Я нахожусь здесь по причине неотложного дела. Возвращения своей жизни. Начнём с того, что люди четыре века не живут. Мне нужно добраться до гор. Больше от вас ничего не требуется.
-Требуется? Значит, ты решила что-то требовать от меня? Не думала, что годы обучения пройдут мимо тебя. Но, может, я ошибаюсь? Ведь учитель всегда делает из ученика своё подобие. И разве это у меня не получилось? Посмотри, какая ты стала. Умная, красивая, серьёзная,- раньше бы я приняла это за комплимент, но сейчас её слова вызывали лишь отвращение.- Ты научилась распознавать, где правда, а где ложь. Разве это не так?
-Так. Но не забывайся!- прибавила я тон.
-Только из-за меня ты умела всё. Каждый твой шаг был спланирован и проконтролирован, до того момента, пока ты не должна будешь действовать автоматически правильно. Ты действуешь как я. Даже лёгкий взмах руки - моё отражение. Не отрицай этого. Мои вкусы и черты характера привиты тебе. Да, ты считаешь, что не такая. Что не убьёшь для своего блага, что не предашь, что будешь делать только добро. А саму в мыслях тошнит от мысли, что кому-то за просто так поможешь. Безвозмездность не для нас. Мы так не умеем.
-Не смей,- глаза налились слезами.- Не смей так говорить. Ты абсолютно не знаешь меня и никогда не знала. Я ухожу.
-Ну что ты, милая, это не разумно. Эти сутки уже начались и так же закончатся. Это закон. Сегодня вы не уйдёте. В любом случае, я хочу задать тебе вопрос. Зачем ты хочешь снова жить? Ведь перед тобой такие просторы. Говорят, когда закрывается одна дверь, открывается две. Это не про тебя. Открылись тысячи. Ты - всесильна. Сила, магия, все стихии, нескончаемый резерв, ярость. Я бы всё за это отдала. Но Боги отдали этот дар тебе.
Магия? Она, верно, шутит. Во мне нет её и грамма. Лишь мелкие крошки. Но если это привилегии, нужно закрыть эти двери, и откроется ещё больше. Вот в этом благоразумие. Когда заведомо знаешь о выигрыше. На руках у меня все карты. Демону, главной моей проблеме, нечего предоставить. Когда я оживу, он потеряет ко мне интерес. Ведь он объявился, когда я умерла. Не думайте, это не сентиментальность. Он не способен на чувства.
-Я остаюсь здесь на оставшийся день, но с рассветом уезжаю. Мне ещё есть что сказать.
Быстрым шагом я вышла из комнаты. Уселась на кресло в зале, где раньше много времени отдыхала. Шторы были задёрнуты, и в комнате царил приятный полумрак. Привычно горел камин. Я откинулась на спинку. Душило дикое желание разрыдаться, но я держалась. Казалось, что я совсем не управляю ситуацией и не владею случаем. Именно такое ощущение. Об этом раньше я и не задумывалась. Сделала несколько глубоких вдохов. Вдруг на глаза попала фото-рамка с моей фотографией. На меня глядела лучистыми зелёными глазами простая улыбчивая девушка. Недлинные русые волосы бились в беспорядке и торчали во все стороны. На губах сияла лёгкая розовая помада. Одета в джинсы и ярко-голубую футболку с цветами и надписью. И никакого намёка, что я такая, как бабушка. Но в другой бы ситуации я не узнала себя здесь. Разница видна невооруженным взглядом. Мои мысли подтвердила и Тина.
-Кто это? Она очень красивая.
Да, красивая. Непотрёпанная жизнью девочка, сияющая безмятежностью. Со временем многое изменилось.
-Это я. Несколько сотен лет назад. Не похоже?
Девчонка смущённо отвела глаза, безмолвно извиняясь.
-Нет. Ты поменялась. Тебя не узнать. Сколько тогда было лет?
-Двадцать шесть лет. Давай, закончим с этим разговором.
-Конечно. А что имела в виду Таня? Ну, когда говорила, о её и твоём характере. Это прав-да?
-Нет. Это ложь. В мире часто лгут для простой игры.
