«Счастливчики» быстро вышли из комнаты, предвкушая все прелести субботнего концерта.

Мария Адамовна тоже заторопилась домой.

Ни на какой концерт лично она не собиралась. Да и чего Мария Адамовна там не видела? Концерт вовсе будут давать не ее клубовцы, как она сказала мужу, напротив. Это очередной отчетный концерт воинской части. А чтобы солдатики выступали перед не совсем пустым залом, Марии Адамовне по старой дружбе было выделено несколько билетов… которые женщина тут же продала… по умеренной цене.

В субботу она решила навестить косметический салон. Пора было серьезно готовиться к свадьбе. Столько хлопот, забот… Вот и сваты должны сегодня подъехать… Матвей Борисович звонил, говорил, что у них там какой-то слишком серьезный вопрос встал ребром и что они сегодня обязательно придут. Поэтому и надо было уйти с работы пораньше… Ивана прихватить, а то он со своими кошками…

Дома Коровиных уже ждала Элеонора Юрьевна, или баба Нюра, как ее бесстыдно звали все домочадцы. Баба Нюра была свекровью Марии Адамовны, матерью Ивана Михайловича и бабушкой Андрюши. Она вопреки возрасту не научилась житейской мудрости и выдавала иногда такое, что Коровины каждый раз с опаской переступали порог дома.

Вот и сейчас баба Нюра открыла им двери, красуясь в длинном, черном и каком-то уж очень кружевном платье, с бесстыдно просвечивающими частями тела. Дама ничего неприличного замечать не желала и предстала перед сыном и невесткой с невинной, крошечной чашечкой кофе в руках.

– Мам… – оторопел Иван Михайлович. – Ты что это, новый пеньюар себе купила?

– Зачем вы тратите деньги на глупости, мама? – не смогла скрыть раздражение Мария Адамовна. – Тут каждую копейку к свадьбе…

– Это не пеньюар! – запоздало взвизгнула пожилая леди. – А мое новое платье… для коктейля!

– О боже… – выдохнула Мария Адамовна. – Где вы увидели платье, мама? Это порнография! Ступайте и переоденьтесь, к нам сейчас сваты придут.

– Они уже были, – с мстительной ухмылкой проговорила Элеонора Юрьевна. – И таки – да! Я их встречала в этом платье!.. Правда, олух Матвей Борисович так ничего и не понял, но вот его жена…

– А что Валентина Георгиевна? – спросила Мария Адамовна.

– Она была охвачена завистью! – гордо вскинула голову баба Нюра. – И не сумела это скрыть!

Супруги переглянулись. Сваты уже были… а к чему тогда Коровины столько снеди закупили? Это ж опять какие траты, хоть удавись!

– Ну ладно… чего уж теперь, – горестно вздохнул глава дома, вытянул из пакета батон колбасы и откусил от него прямо с целлофаном.

– Плюнь немедленно! – яростно вырвала продукт изо рта супруга. – Они… еще ведь когда-нибудь придут… В следующий раз… на стол нарежем…

Теперь Иван Михайлович торопливо жевал кусок и… настроение взлетало!

– Ма, – уже не обращал внимания на наряд матери сынок. – А зачем они приходили-то? Чего им надо было?

– Да… кстати, у них же там какой-то вопрос… был, – вспомнила Мария Адамовна.

– Ничего страшного, – вальяжно обмахивалась новым журналом баба Нюра. – Просто на свадьбу Андрюшеньки и Ярославы Калашниковы пригласили всю свою родню…

– О господи… – быстренько перекрестилась Мария Адамовна.

– …А селить их некуда, – по-девичьи хихикнула престарелая модница. – То есть… некоторое количество они, конечно, могут оставить у себя, но… далеко не всех.

– И чего? – насторожился Иван Михайлович. – А почему, собственно, они этот вопрос к нам приходили решать?

– Да какой вопрос, – отмахнулась бабушка. – Я им сказала, что уж коли они теперь и наши родственники тоже, пусть к нам и селятся.

– Что-о-о?!!! – слаженным дуэтом возопили супруги. – К на-а-ам?!!

– Ваня… – медленно начала сползать на пол Мария Адамовна. – Вызови врача… срочно… и перевезите меня в гостиницу… «Турист»… там, говорят, обслуживание хорошее…

– Я сам! Я сам сейчас перееду, – начал в панике кидать вещи в пакет с продуктами Иван Михайлович. – Я такого не перенесу!

– Да что вы так забегали-то? – искренне не понимала Элеонора Юрьевна. – Они же нам теперь родня!

– И что?! – на некоторое время выскочила из обморока Мария Адамовна. – Я помню! Помню, как к нам приезжал двоюродный братец Ивана!

– Ой, боже ж мой, нашла что помнить… – поправила прическу свекровь. – И потом… не вся же у нас родня такая…

– Не знаю! – все больше распалялась Мария Адамовна. – Но… он, видимо, знал! Потому что старался за всех! Не-е-ет, я помню, как он продал наш унитаз, и мы потом неделю ходили по соседям, якобы в гости!

– Это, милочка, оттого, что у твоего мужа руки не оттуда растут. Он его сломал, а вот гость… Ванин брат то есть…

– Это у вашего сына не оттуда! – топнула ножкой Мария Адамовна. – А потом, когда этот братец пригласил к нам хор бомжей? И они орали на весь подъезд, точно мартовские коты? А когда он решил заняться бизнесом и устроил у нас в спальне детские ясли? Я потом еще месяц – месяц!!! – не могла объяснить людям, что к нам не надо притаскивать детишек в семь утра!

– Да, кстати, – вспомнил и Иван Михайлович. – Некоторые были так настойчивы, что мне даже пришлось этот месяц отрабатывать… нянечкой…

– Потому что братец собрал плату на месяц вперед! – не могла успокоиться Мария Адамовна. – И что? Опять все по новой? Я вам, Элеонора Юрьевна, сразу заявляю: с этими бизнесменами вы дальше сами нянчиться будете!

Баба Нюра все же перетащила пакеты с продуктами на кухню и оттуда пыталась оправдаться:

– А что я могла сделать? Этот боров… Матвей Борисович то есть… он прямо-таки зачитал мне приказ! Сказал, что…

В это время в гостиной зазвенел телефон.

– Ваня! Возьми! Это тебя, – привычно кивнула головой в сторону телефона Мария Адамовна.

Конечно, она великолепно знала, что Ване звонят реже всего, но так не хотелось куда-то бежать.

– Да… так-так… – каким-то слишком вежливым голосом говорил по телефону Иван Михайлович. – А сейчас, погодите… Машенька, это тебя!

Мария Адамовна подошла к трубке.

– Да? – рявкнула она, и в следующую же минуту ее голос стал приторно медовым. – О-ой! Да что вы! Я вас сразу узнала!.. Да что вы! Какая радость!.. Не может быть… ага… ага… и что?.. Ой, ну да конечно! С огромным удовольствием!.. Всегда рады! Когда?… Ага… спа… тогда на… ага…

На кухню она пришла уже совершенно поникшая.

– Калашников звонил. Боров Борисо… Тьфу ты! Мама, вы всех перепутаете! Матвей Борисович звонил!

Элеонора Юрьевна хитренько поглядывала на невестку.

– И чего ты ему сказала? – склонила она голову.

– А что сказала… – замялась Мария Адамовна. – Сказала… что… они, конечно, могут к нам направить свою родню… Но только трех человек! Не больше! И чтобы без детей!

Иван Михайлович вздохнул:

– И кого они к нам направят?

– Вот только не надо так вздыхать, Иван! – снова взорвалась Мария Адамовна. – Нужно было самому отвечать, а не спихивать трубку мне!

– Машенька, я вовсе не вздыхаю, – тут же одернул сам себя Коровин. – Я не вздыхаю, а так дышу. И кто же к нам приедет?

– Ну… – поправила прическу Мария Адамовна. – Мне удалось выбить самых удачных гостей. К нам приедет родная сестра Валентины Георгиевны… достаточно одинокая женщина… спокойная и незаметная. А также… два ее брата… Мужчины вполне себе порядочные… трудятся в деревне скотниками и посему… привезут из деревни живого теленка. Кстати, его тоже надо будет… куда-то пристроить. Я думаю… мама, а что у вас с вашей комнатой?

– Ты… – мгновенно осипла Элеонора Юрьевна. – Ты туда… теленка?

– Да почему теленка-то? – вытаращилась Мария Адамовна. – Его мы определим на балкон! Вашу комнату я хочу… пусть там поживет сестра Валентины… А братьев… Братьев придется поселить в Андрюшиной комнате. Все равно он большую часть времени проводит у Славы.

– Вот и поселили бы туда всю родню, – пробурчал Коровин.

– Ну и сказал бы сам этому солдафону! – рявкнула жена. – Калашниковы поступили благородно и решили… не тревожить молодых.

– Гуманно, – кивнул муж. – А когда ожидается это нашествие?