Чаки курил сигарету рассматривая меня сквозь тугие кольца дыма. И наконец, я не выдержала:

  - Ты и дальше собираешься так пялиться на меня?

  - А что? - его глаза улыбались.

  - И что? Да я чувствую себя как изучаемый под микроскопом микроб, и поэтому нервничаю. Если и дальше ты будешь так пялиться, я еще чего доброго подавлюсь, или откушу часть вилки.

  Его смех нельзя было назвать красивым, но в нем были какие-то мужественные нотки, которые определенно волновали женские сердца.

  - Прости, я не знал, что тебя это смущает: А скажи, Мария, почему ты не одела одно из платьев, которые висели в шкафу?

  Я смотрела на него как на умалишенного:

  - Ты про те лоскуты? Спасибо, когда пойду на рыбалку, обязательно воспользуюсь чем-нибудь из 'висевшего в шкафу'.

  После этого он опять откинул голову и долго смеялся, показывая мне свои ровные зубы. Наконец, он успокоился:

  - Когда я увидел тебя в первый раз, я сразу понял что ты не как все. Другая бы с ума сошла увидел эти дорогие шмотки, которые могут представить ее фигуру в выгодном свете, но только не ты!

  Я слушала его и мне было не ловко, поэтому я делала вид, что меня очень интересует содержимое моей тарелки.

  Чаки видимо понял, что я от его пристального внимания обливаюсь потом, поэтому тоже сосредоточился на еде. Через какое-то время, мы оба расслабились и наше общение перешло к 'попробуй вот это', 'давай я тебе вон того подложу'. В итоге я объелась и чувствовала себя толстой уткой. Он также выглядел сытым и довольным. Но тем не менее, я ловила на себе его взгляды, которые говорили о голоде иного рода. Мне не хотелось даже думать о том, что будет, когда мы выйдем из-за стола и поднимемся на наш этаж: Б-р-р! Поэтому я продолжала делать вид, что моя трапеза не закончена и вяло жевала какие-то фрукты.

  Чаки закурил сигару.

  - Мария, ты не возражаешь?

  Я уставилась на него:

  - Возражаю против чего?

  - Ну, против табачного дыма.

  - Нет. По крайней мере будет меньше москитов.

  Он улыбнулся:

  - Я очень люблю сигары и всегда думал, что выгляжу с ними очень импозантно и никак не ожидал, что тут есть такая практическая сторона.

  Тем временем, я устала жевать фрукты и переключилась на вино. Кажется, я сама не заметила, что начала хмелеть.

  - Импозантно?

  - А что нет? - у него был действительно удивленный вид.

  - Ты мне скорее напоминаешь гусеницу из 'Алисы в стране чудес'. Та тоже сидела в клубах дыма и вещала о том, чего не знать простым смертным.

  На какой-то момент мне показалось, что сейчас он вытащит пистолет и выстрелит мне между глаз. Но, он откинул голову и в очередной раз громко засмеялся, отчего одна из недалеко лежащих собак громко залаяла и вслед за ней залаяли другие. Охранники принялись их успокаивать.

  Когда он закончил смеяться, то вытер слезы и встав подал мне руку.

  - Идем, Мария, я покажу тебе, что значит настоящее веселье!

  Я с сомнением смотрела на него. Идти мне не хотелось, но еще меньше хотелось того, чтобы он поволок меня волоком на виду у всех. В его глазах я видела, что шутки-шутками, а приятный вечер закончился.

  - Ладно, только если уж ты покурил, то дай и мне.

  Чаки смотрел на меня с сомнением:

  - Зачем тебе это? Москитов я уже разогнал, в клубах дыма мы уже сидели. Чего еще?

  Ну не могла же я ему сказать, что отчаянно не хочу идти на верх? Поэтому я начала мямлить.

  - Ну: должна же и я попробовать что это такое: К тому же, знаешь, ты прав, в этом есть какой-то шарм!

  Он усмехнулся, зажег сигару и подал ее мне. Я взяла эту толстую штуковину между пальцами и затянулась: Знать бы мне заранее что это такое, придумала бы другой повод потянуть время. Мои легкие будто обожгло страшным адским огнем. Я закашлялась и схватилась за горло. Из моих глаз текли крокодиловы слезы. Думаю, Чаки был отомщен! Он протянул руку и взяв у меня сигару, выкинул ее в пепельницу. Мне же помог подняться и повел в дом. Меня шатало из стороны в сторону, но я старалась идти бодро и прямо. Тем не менее, все вокруг шаталось как во время страшной качки.

  Мы сели на лифт и приехали на наш этаж. К тому времени меня так развезло, что мне уже было плевать на все. Но не смотря на это, я обратила внимание, что мы идем в его комнату. Я попыталась вяло сопротивляться:

  - Чаки, давай завтра? Я сегодня себя и правда плохо чувствую, так что мне не хотелось бы:

  - Ну, детка, давай, - его рука подняла мне подол и гладила мои ягодицы, - Нам будет весело.

  И вот в этот самый момент, меня вырвало на его начищенные как зеркало лакированные ботинки.

  - Черт! Тебе действительно хреново! - он потащил меня в ванную и меня еще раз вырвало, но уже в раковину.

  Даже и не знаю, были ли в моей жизни более позорные моменты? Так сразу и не вспомнишь: Слава богу, он вышел и дал мне возможность спокойно закончить свое 'черное дело'. Когда я вышла из комнаты, его не было. Я сняла туфли и побрела в свою комнату.

  В комнате, я скинула платье и забралась под одеяло. Меня знобило. Через какое-то время открылась дверь и вошел Чаки. Он уже переоделся и принял душ.

  Чаки подошел к моей кровати и сел на край:

  - Прости, я не понял, что тебе и правда плохо. Думал, что ты претворяешься, чтобы со мной не спать.

  - Если бы, - мой слабый голос вполне сошел бы за шепот умирающего.

  - Я и правда поторопился. Просто таких женщин как ты я еще не встречал и поэтому потерял голову. Я думал, что ты поймешь, что я могу быть и смешным, и импозантным. И полюбишь меня.

  Я вымученно улыбнулась:

  - Смешнее меня тебе уже не быть.

  Он щелкнул меня по носу:

  - С тобой вообще сложно состязаться!

  Я смотрела на него и он мне уже не казался таким страшным и чужим. Поэтому я взяла его руку в свою:

  - Спасибо, тебе за все Чаки! Я очень люблю своих родителей и уже почти отчаялась спасти их. Спасибо тебе!

  Он вытер одну слезинку, одиноко стекающую по щеке:

  - Это все пустяки! Тебе нужно поспать! Я с утра позвоню на твою работу и скажу, что ты не придешь.

  Тут я вспомнила:

  - Спасибо. У меня завтра есть одно дело. Умерла моя близкая знакомая. У нее никого не было, так что все похороны мне придется взять на себя. Этим я завтра и займусь.

  - Ни о чем не думай. Я скажу, мои люди все подготовят. Как ее звали и где она жила?

  - Спасибо! Ее звали Корнелия, - я продиктовала ее адрес.

  Я чувствовала, как погружаюсь в сон. Мое тело стало ватным, а веки тяжелыми. Наконец, я крепко уснула.

  Чаки поправил одеяло и вышел тихо притворив дверь. Я уже крепко спала, когда к дому подъехала большая тонированная черная машина...

  Утром я проснулась борясь с похмельем. Когда зазвонил будильник на телефоне, мне показалось, что над моей бедной головой кто-то бьет колотушкой об медный таз. Я вскочила и побежала в ванную. Когда меня рвало над раковиной я не переставала удивляться. Мне казалось, что вчера из меня вышел весь ужин полностью, а также все соки организма, которые у меня были. Но, на деле оказалось, что я была неверного мнения о собственных возможностях.

  После душа, когда я выходила из ванной, меня еще покачивало. В дверях, положив руки в карманы, стоял Чаки. Сказать, что я готова была из-за вчерашнего провалиться сквозь землю, это ничего не сказать.

  - Привет! - в его лице мне показалась забота.

  - Привет, - вяло промямлила я. - Прости, что испортила тебе вчера вечер.

  - Перестань, - он подошел ко мне и взял мое лицо за подбородок, стараясь поймать мой бегающий взгляд. - Мария, я вырос не в королевском дворце, а в трущобах и видел не такое. Просто, ты вчера сильно нервничала, к тому же сигара:

  - Да уж: Мудрой гусеницей мне не быть.

  Он рассмеялся:

  - Не переживай! Ты женщина, а женщину мудрость не украшает.