– Что это за типы – ты рассмотрел?

Нищий скорчил сомневающуюся гримасу:

– Там темно было. Но я думаю – такие же отморозки, как Коготь. За пару кредов – на ремни порвут.

– Значит, терпения у них может не хватить…

– Уходим, – твёрдо сказала Кэй-Ми.

– Куда? Пешком в пустыню?

– Если хочешь, можешь остаться, – процедила девушка. Те самые, металлические нотки уже вернулись в её голос. Не обращая внимания на хоббита, она торопливо стала запихивать в рюкзаки бутыли с водой.

Я хмуро следил за её приготовлениями.

Большая часть наших пожитков осталась на яхте. Запасов хватит ненадолго.

– Сколько отсюда до ближайшего города?

– Четыреста шестьдесят километров, – ответила Кэй-Ми.

Бинк присвистнул. А она уточнила:

– Но сперва мы заглянем в одно место…

Я выпустил Ер-Киса:

– Проваливай отсюда!

– И никакой благодарности? – искренне удивился он. Бинк ответил хриплым ругательством – поднял карманный комп девушки и сунул под нос бомжу:

– Пускай эти тебя благодарят!

Дьявол! На экране какие-то тёмные фигуры уверенно и профессионально окружали наш дом.

Я спрыгнул по ступеням, начал приводить в чувство Диму и Ваську. Бинк застыл, мрачно поглаживал рукоятку бластера в кобуре:

– Опоздали!

– Тут есть второй выход, – напомнила Кэй-Ми. – Держи! – протянула мне набитый рюкзак и бросилась в соседнюю комнату. Начала отдирать со стены тяжёлый цветастый ковёр.

– А, собственно… куда спешим? – пробормотал Дима, недоумевающе хлопая ресницами.

– Мы не спешим… – уточнил я. – Мы линяем отсюда!

Разобрав ключевое слово, Васька очнулся. Резво встал и спросил:

– Куда?

– Туда! – махнул я рукой, вручая ему второй рюкзак.

Кэй-Ми успешно справилась с ковром. Под ним оказалась массивная деревянная дверь. Я прикинул в уме – нижний этаж метра на три углублён в почву. В какое подземелье мы отсюда выберемся?

Но задавать вопросы не было времени. Вдвоём с Васькой мы сдвинули тронутый ржавчиной засов. Дёрнули массивную ручку, распахнули. Впереди была тьма. Ощутимо повеяло затхлостью.

Кэй-Ми посветила фонариком. За дверью виднелся низкий туннель. Кончавшийся тупиком – горой мелкого камня и песка.

– Приехали… – выдавил Дима.

– Чепуха, – твердо отрезала девушка, – выход совсем рядом!

Надвинула респиратор, ночные очки и с заразительной уверенностью стала разгребать песок. Мы кинулись ей помогать.

Спустя минуту прохладный воздух ворвался внутрь.

Кэй-Ми первая поползла через узкое отверстие – почти нору.

Откуда-то сверху донеслись странные звуки.

Бинк глянул на экранчик карманного компа. Тот уже ни хрена показывал. Кто-то вырубил нашу камеру слежения.

Ползком через «крысиную нору». Дальше съехать вниз по склону.

Мы – в заваленном мусором овраге.

Ветер нёс обрывки пластиковых пакетов. Сквозь ночные очки хорошо видны горы закаменелых бытовых отходов, припорошенные песком ржавые остовы каких-то механизмов…

Тут никого.

Только со стороны дома – приглушённая возня. Кажется, там включили плазменный резак. Входная дверь долго не продержится.

Кто-то наверху мечтает плотно с нами пообщаться…

Я завертел головой.

Здесь в овраге не спрячешься. Сверху мы – как на ладони. Надо отсюда выбираться. Если лезть вон там, правее – можно по-пластунски до ближайшего дома. Авось не заметят…

Но Кэй-Ми решительно двинулась влево. Туда, где овраг упирался в отвесную скалу.

Блин, если она думает, что мы альпинисты, – будет жаль её разочаровывать…

– Здесь, – шепнула девушка. Протиснулась между кучей мусора и нависавшей сверху ржавой арматурой. И куда-то исчезла – будто растворилась в тени.

Мы чуть замешкались.

Кое-как протиснулись следом. И обнаружили тёмное круглое отверстие.

Я присмотрелся. Да это же труба. Достаточно широкая, чтобы, согнувшись, по ней перемещаться.

А ещё оттуда чем-то воняло. Нет, не канализацией. Запах был чужой, резкий. Неземной. В общем, лезть внутрь категорически не хотелось.

Дима скривился.

Из трубы донёсся шорох. Сердитое сопение. Если бы Кэй-Ми не боялась шуметь, она бы уже крыла нас почём зря.

Я кисло усмехнулся и первым полез в трубу.

Повеяло сыростью.

Когда-то здесь бежала вода?

Вероятно. Местный ручеек тоже спускается с гор. Раньше тут могло иметься что-то вроде водопровода. И овраг был вовсе не оврагом, а маленьким искусственным озерцом…

Много песка с тех пор нанесло – кажется, так должна гласить здешняя поговорка.

Песок здесь точно был. А ещё какие-то неприятные наросты на стенках. Разок я нечаянно задел их рукой. И они зашевелились!

Мать твою!

Я пригнулся ещё больше и ускорил шаг.

Труба сделала изгиб.

У поворота обнаружилась «командирша».

– Где вы там застряли? – донёсся сердитый шёпот Кэй-Ми.

Угу. Только этого не хватало. Застрять.

«Туннель», через который мы движемся, ощутимо сужается. Всё больше песка и уже зазор.

А сзади – какие-то неприятные звуки. Скрежет металла. Кажется, «гости» уже вошли в дом. Потайную дверь мы замаскировали ковром. Но отыскать её будет не трудно…

Ещё один изгиб.

– Дьяволы и боги! – сдавленное бормотание Кэй-Ми. Она замирает, куда-то всматриваясь.

Я протискиваюсь рядом. И тоже могу видеть.

Асбоцементная (или какая она на самом деле?) труба неровно обломана. Впереди большая пещера. Второй конец трубы маячит в дальнем её конце. Но чтобы туда добраться, надо перепрыгнуть бездонный (дна не видать даже сквозь ночные очки) провал. А главное – взойти по неровному склону, сплошь усеянному крупными бесформенными наростами…

Я щурюсь. И вдруг понимаю.

Наросты – это ведь не причудливые натёки известняка.

Блин!

Они едва заметно вздымаются и опадают. Словно дышат…

– Что за хрень? – спрашивает Васька, просовывая голову над моим плечом.

– Гморлы, – шепчет Кэй-Ми.

– Они живые?

Девушка не отвечает. Только молча стискивает зубы.

Название абсолютно незнакомое. Но отчего-то пробегает по спине холодок. И наша «командирша» безнадёжно выдыхает:

– Здесь мы не пройдём…

Бинк тихо ругается.

– А если на фиг прожечь дорогу? – спрашивает Васька.

– Чем? У нас – бластеры, а не корабельные излучатели…

– Значит… топаем назад?

– Тс-с, – шепчет Дима.

Мы замираем. И отчетливо слышим скрип песчинок под чужими подошвами. Кто-то уже идёт за нами по трубе.

Возвращаться – поздно. И вообще – плохая примета…

Мы вскидываем оружие.

Сероватым пятнышком возникает на стенках отсвет фонарика…

Стоп.

Экипированы они явно не хуже нашего. И уж, конечно, запаслись ночными очками.

На кой ляд им фонарик?

Я облизываю высохшие губы. Палец дрожит на спусковой клавише…

В это мгновенье из-за поворота трубы возникает сутуловатая фигура в неуклюжем балахоне.

– Дубина! – озвучил хоббит, когда Ер-Кис приблизился. – Мы ведь тебя чуть не угрохали!

Бомж виновато улыбнулся:

– А куда ж мне? Они поймут, что я вас предупредил…

– Кому ты нужен…

– Вам. Могу быть проводником. Могу – переводчиком и юридическим консультантом. Если у вас проблемы с законом…

– Пока что у нас с тобой проблемы, – буркнул Дима.

– Я недорого беру, – успокоил Ер-Кис, – только пятьдесят кредов в месяц. Конечно, еда и ночлег – за ваш счёт.

– Ну, спасибо, – процедил Бинк.

– Тогда вперёд! – обрадовался нищий.

– Назад… – буркнула Кэй-Ми.

– Э-э, зачем назад? – вздрогнул Ер-Кис. – Боюсь, они видели, как я шёл по оврагу…

Будто в подтверждение его слов, откуда-то из темного горла трубы донеслись неясные шорохи. Едва различимые, осторожные… Словно тарантул двигался по уютной норке.

Я погасил фонарик Ер-Киса.