Нельзя сказать, что кочевникам был нанесён существенный урон. Одетые в кожаные нагрудники и кожаные шлемы, они не боялись стрел. Арбалетные болты пробивали такие нагрудники лишь с близкого расстояния. Издалека они, в основном, выбивали всадника из седла. Другое дело ничем не защищённые лошади. Те страдали больше.

  Дэниар взмахнул рукой. Вновь пропели трубы. Фаланга конных мечников вылетела, разделившись и охватывая противника с флангов. Лучники и арбалетчики, закинув своё оружие за спину, запрыгивали на осёдланных коней и, на скаку выхватывая мечи, устремились на поле, где кипело сражение.

  Дэниар, пожалуй, единственный из владетелей, не придерживался строгого разграничения между теми воинами, которые сражались на мечах и теми, что стреляли из луков и арбалетов. Его мечники неплохо управлялись со стрелковым оружием, а лучники и арбалетчики, при необходимости, рубились на мечах.

  Эристанцам приходилось тяжело. Противник почти втрое превышал их число. Дэниар, рубившийся в гуще сражения, понимал, что если Бранден с фалангами не подойдёт в ближайшее время, никого из защитников заставы в живых не будет. За несколько часов битвы перевеса в чью-либо сторону так и не наметилось. Кочевников было много. Волна за волной накатывали они на эристанские фаланги. На место убитого тут же вставали другие. Эристанцы имели более длинные мечи, что давало им преимущество по сравнению с короткими мечами противника. Кроме того, лошади воинов, значительно выше и крупнее мохнатых лошадок кочевников, являлись самостоятельным оружием. Они кусались и крушили врага подкованными копытами.

  Тем не менее, перелом, считал Дэниар, вот-вот произойдёт и будет он не в их пользу.

  Внезапно ворота погранзаставы заскрипели и открылись. Владетель выругался. Теперь раненых ничто не спасёт, они будут вырезаны. Но тут из ворот вылетели всадники. Высоко поднятые мечи сверкали на солнце. У многих на головах, из-под шлемов, белели повязки. Это те из легкораненых, кто мог держаться в седле и держать в руках меч, решили умереть в бою, не дожидаясь смерти от кинжала врага. Вёл их сержант заставы Меранен, чья голова представляла сплошной забинтованный шар с дырками для глаз и рта.

  Этой сотни человек оказалось достаточно, чтобы противник дрогнул. Кочевники внезапно развернули лошадей и, нахлёстывая их плетьми, поскакали в степь. Преследовать врага не стали.

  Обессиленные, воины сползли с коней, едва переставляя ноги двинулись к погасшим кострищам.

  Дениар спешился, ведя коня в поводу, подошёл к раненым, устало покачал головой:

  - не могу сказать, что одобряю ваш поступок, но вы спасли нас и заставу. Я не забуду ваш героизм, друзья. - Он перевёл взгляд на сержанта: - а ты, Меранен, будешь наказан за самоуправство.

  Меранен согласно кивнул головой, нимало не испугавшись. Раненые потянулись к кострам. Для себя они решили, что помещения заставы пригодятся для тяжелораненых в сегодняшней битве.

  Пока собрали и разместили раненых, разожгли костры, вычистили и накормили лошадей, приготовили пищу для людей, стало смеркаться. Дозоры, отправленные Дэниаром в степь, вслед за отступившими кочевниками, пока не появлялись. Видимо, враг копил силы для решающего удара. Дэниар тоскливо думал, что Бранден опаздывает и, кажется, пришла пора подумать о том, как подороже продать свою жизнь. Он послал Шейрона за капитанами фаланг. Дарньен подошёл быстро, Кариард замешкался. Когда он появился, Владетель увидел, что тот ранен: правая рука повисла плетью, разорванный рукав толстой кожаной куртки окровавлен. В разрыв виднелась повязка. Сам Дэниар тоже получил скользящий удар мечом в левый, незащищённый кожаным нагрудником, бок. Рана была неглубокой, но беспокоила. Лекарь наложил мазь и повязку, а на неудобства Владетель внимания не обращал. Не до того сейчас. Только вскользь пожалел, что утром не надел кольчугу.

  Капитаны повалились рядом с ним на расстеленный у костра войлок, молча смотрели на огонь, ждали, что скажет Дэниар. Порученец Дарньена раздал им ложки и миски с кашей, разлил в походные кубки асхи. Так же молча выпили и стали есть. Дэниар нехотя выловил из каши кусок мяса, прожевал, отложил ложку.

  - Кариард, если завтра меня убьют, ты примешь командование на себя. - Кариард кивнул: - понял, милорд.

  - Если убьют Кариарда, ты, Дарньен, становишься на его место. - Да, милорд. - Уточнил: - а если и меня убьют?

  Дэниар усмехнулся: - тогда командовать будет сержант Меранен, благо, опыт у него есть, вон он как раненых организовал. Если б не их внезапная вылазка, мы бы не устояли.

  Кариард засмеялся:

  - да уж, вылетели калеки пополам с инвалидами! Чем только и напугали кочевников, не иначе - своими воплями!

  - Эффект неожиданности, - заметил Дарньен.

  Доев кашу, они ещё немного поговорили о завтрашнем дне. Решили, что в связи с малочисленностью лучники и арбалетчики укроются за стенами заставы, оттуда и будут стрелять по нападающим. Оставшиеся в живых мечники встанут за задней стеной заставы, которая спрячет их от глаз кочевников, а затем ударят по спешившимся врагам. А спешиться им необходимо, потому что надо будет лезть на стены. Все понимали, что план опасный. Несмотря на большие потери, враг, всё же, имел значительный перевес в живой силе. Но выхода не было. В открытой степи эристанцам не выстоять.

  Капитаны отправились к своим фалангам, вернее, к их остаткам, а Дэниар завернулся в плащ и решил немного поспать.

  И опять, несмотря на крайнюю усталость, сон не шёл. Вдруг он подумал, что, если погибнет, у него есть кому наследовать Владетельство. Ведь он всё ещё женат, и Лориэнна станет наследницей. Эта мысль показалась ему забавной, и он обдумал её. Да, его большеглазая ледзини будет хорошей Владетельницей. А потом она выйдет замуж, и будет этого мужа любить, и родит ему детей и будет счастлива с ним. Он криво усмехнулся: вот так додумался! Итак настроение хуже некуда. Нет такого человека, который с лёгкостью бы думал о близкой смерти, а тут ещё мысли о Лориэнне. Сон окончательно ушёл. Дениар встал, накинув плащ, пошёл от костра к костру. Сидящие там в карауле воины тихо переговаривались, точили мечи, пили горячую шинайю. Владетель обошёл лагерь, вернулся к своему месту и снова лёг. Казалось, только закрыл глаза, и вдруг прямо над ухом заревели трубы. Он вскочил. Далеко в степи, от высокого холма к лагерю скакали трое дозорных, над средним, на фоне ещё тёмного неба, развевалось белое полотнище. Лагерь ожил. Воины седлали коней, надевали доспехи. Лучники и арбалетчики, согласно диспозиции, занимали места за стеной, во дворе заставы.

  С болью в сердце Дэниар скользил взглядом по торопливо проходящим мимо него людям. Ранения имели все, без исключения, но, казалось, его воины и думать забыли о них. Хмурые лица были сосредоточенны и целеустремлённы, никто не разговаривал, торопясь занять своё место в строю. Дэниар вздохнул, посмотрел на розовеющее небо на востоке. Кочевники пока не появились. Дозорные были уже близко. Он перевёл взгляд на юг, затем на запад. И замер. Далеко у горизонта, на белоснежной равнине, шевелилась и изгибалась длинная чёрная змея. Подошёл Дарньен, проследил за взглядом Владетеля и заорал:

  - Милорд! Это же Бранден!

  Его услыхали, люди повернулись на запад, послышались возбуждённые и радостные возгласы. Дэниар перевёл взгляд на восток и увидел, как далеко, в степи, переваливается через холм первая волна всадников на мохнатых лошадках. Он махнул рукой трубачам. Они повторили сигнал тревоги, призывая воинов на свои места. Заскрипели, закрываясь, ворота заставы. Дэниар вместе с мечниками устремился за заднюю стену. Он поглядывал, попеременно, то на восток, то на запад. По всему выходило, что фаланги Брандена и кочевники прибудут одновременно. Враги тоже увидели, что неприятель получил подкрепление, но остановиться уже не могли. Первые их ряды подскакали к стенам заставы и были встречены залпом из арбалетов и луков. Ряды смешались. Кто-то пытался повернуть назад, кто-то, спешившись, карабкался на стены. Очевидно, что вожди кочевого народа не ожидали, что эристанцам прибудет подмога, и рассчитывали сегодня завершить разгром.