– Что произошло после того, как мы с отцом и Эйбером покинули дом? – спросил я у Коннера.

Он медленно натянул штаны.

– Люди Утора... это было давно. – Его передернуло. – Мы с Титусом отправились к нашему дяде, но они все равно нас арестовали. Тогда я видел брата последний раз. Утор некоторое время мучил меня в подземной тюрьме под дворцом, но я ничего не знал ни про тебя, ни про Узор. Во всяком случае, ничего существенного. В конце концов я не смог этого выдержать. Я сознался во всем, о чем они спрашивали. Помнится, я говорил, будто помогал вызывать бури и вместе с отцом участвовал в заговоре против короля. Это их очень порадовало. Я подписал кучу бумаг, признавая свою вину, а после этого они швырнули меня в камеру и забыли про меня. Я жил в основном тем, что ловил мышей и крыс.

– Жуть какая! – пробормотал я. – А Логрус? Ты не мог воспользоваться им и позвать кого-нибудь?

– Тюрьма защищена заклинаниями, блокирующими его.

– А!

Да, это имело смысл – ведь иначе заключенные непременно пытались бы бежать с его помощью.

– Ну а потом?..

– Потом за мной пришел какой-то старик...

– Сухай? – уточнил я.

– Я не знаю, как его зовут. – Коннер натянул рубашку и дрожащими пальцами принялся сражаться с пуговицей. Я подошел и помог. – Он сказал, что отнесет меня к тебе. Потом указал на меня своим жезлом. А в следующий момент оказалось, что я валяюсь на земле у твоих ног.

– Любопытно... – задумчиво протянул я. При всей моей благодарности за возвращение брата мне необходимо было побольше узнать об этом загадочном Сухае и его движущих мотивах. Зачем ему понадобилось встречаться со мной и стараться произвести на меня хорошее впечатление? Чем спасение Коннера могло пойти ему на пользу?.. Разве что он знал о приближающейся схватке между нами и Утором и полагал, что Утор проиграет... Мне снова пришла в голову мысль о том, что обновленный отцом Узор может оказаться посильнее Логруса. Неужто я случайно угодил в точку? Нужно будет поговорить об этом с отцом. Возможно, вместе мы сможем разобраться.

– Ты не знаешь, Утор еще держит у себя кого-нибудь из наших родственников? – поинтересовался я.

– Думаю, Мэттьюса.

– Если верить Эйберу, Мэттьюса и Титуса казнили.

– Нет! Ты уверен?

– Эйбер видел их головы, насаженные на пики, перед воротами дворца.

Коннер уселся на бортик фонтана и принялся сражаться с обувью. Дважды он чуть не свалился в воду. В других обстоятельствах это могло бы выглядеть потешно. В других обстоятельствах я бы от души посмеялся.

– Кто-то говорил мне, будто король Утор захватил Фреду, – сказал Коннер, – но это явно неправда. Ты же сказал, что она здесь.

– Мы спасли ее от Теллопса. Он использовал её, чтобы шпионить за нами.

Коннер встал. Он добыл себе при помощи Логруса перевязь и опоясался. Потом взглянул на гостиницу и глубоко вздохнул.

– Я готов, – объявил он.

– К чему?

– К ужину!

И Коннер слабо улыбнулся.

Остальные так и продолжали сидеть за нашим круглым столом. Когда мы с Коннером вошли, я обнаружил, что в зале убавили освещение; теперь по полу скользило еще больше танцующих, а оркестр наяривал нечто нестройное, но зато быстрое.

Родственникам потребовалось некоторое время, дабы осознать, что я вернулся не один. И еще несколько мгновений, чтобы понять, что этот нечесаный незнакомец на самом деле давно пропавший Коннер.

– Я нашел его на улице, – сказал я. – Он искал нас. Он бежал из Уторовой тюрьмы... с помощью одного друга.

После того как все пообнимались, похлопали друг друга по спинам, а Фреда немного всплакнула, мы притащили еще стул и заказали еще еды. Пока Коннер поглощал два толстых бифштекса, я отозвал отца в сторонку и рассказал ему, что произошло на самом деле.

– Сухай... – пробормотал он. – Я его знаю. Он был учеником Теллопса. Он еще тысячу лет назад стал бы Хранителем Логруса, а теперь, со смертью Теллопса, должно быть, он воспринял это внезапное продвижение по службе как услугу и решил отблагодарить тебя за это. Он не желает быть в долгу ни перед кем из нас.

– Он говорил что-то насчет какой-то игры...

– В смысле?

Я пересказал отцу реплику Сухая насчет беспорядка на доске. Отец хохотнул, потом пожал плечами.

– Есть такое философское течение, основанное на самых ранних сохранившихся письменных произведениях нашего народа. Оно утверждает, будто весь Хаос – это игра неких высших существ. Последователи этого течения именуют себя Родичами. Возможно, Сухай – один из них... Я бы сказал, что это достаточно безвредное верование. Родичи стараются приобретать влияние, дабы благодаря своей возросшей роли в игре и возможности влиять на ее исход приблизиться к тем, кто мечет вселенские кости. Если Сухай действительно один из Родичей, ты оказал ему серьезную услугу, уничтожив Теллопса. Новое, более высокое положение должно много для него значить.

– Да, наверное, – пробормотал я. И все-таки меня не покидало смутное ощущение, что что-то здесь было не совсем то.

– Наша семья сильно поредела, – сказал я. – Возможно, Коннер последний, кто присоединится к нам.

– Ну, есть по крайней мере еще один член семьи...

Отец улыбнулся, но не стал ничего уточнять даже в ответ на мой вопросительный взгляд.

Я решил пока оставить все как есть. Попробую вытрясти из него правду, когда у меня будет побольше времени.

Коннер же тем временем продолжал жадно поглощать пишу. Если он не побережется, ему станет плохо. Впрочем, поскольку Фреда с Блейзе хлопотали над ним, словно заботливые тетушки, я не сомневался, что с Коннером все будет в порядке.

– Нам нельзя здесь оставаться, – вдруг сообразил я. – Раз Сухай смог нас найти, то и король Утор сможет.

– Скажи спасибо Логрусу, – заявил отец. – Нас можно выследить по нему. Всякий раз, как мы им пользуемся, мы сообщаем им о том, где мы находимся и что делаем.

– Но Эйбер мне говорил, что Логрус нельзя использовать подобным образом!

Отец издал короткий смешок.

– Разве я никогда тебе не говорил, что Эйбер – дурак?

– Слишком часто.

Отец фыркнул:

– Если ты хочешь на самом деле понять, как работает Логрус и его силы, не полагайся на слухи и домыслы. Он связан с королем Хаоса и Хранителем Логруса. Мои изыскания доказали это со всей очевидностью. Если король и Теллопс не знают о каждом конкретном человеке – включая нас, – использующем Логрус, так это только потому, что в каждое мгновение им пользуются миллионы. Да, Хаос и его Тени достаточно велики для этого. Но если кто-то из этих двоих сосредоточит внимание на определенном человеке или его семье... да, он будет знать, что мы делаем и где.

– Тогда ты должен полностью запретить пользоваться Логрусом. Я понимаю, это удобно... но наверняка Путь можно заставить работать ничуть не хуже. А Карты, использующие силу Пути, похоже, защищены от Логруса и его воздействия.

– Согласен, – сказал отец. Должно быть, я слишком явно продемонстрировал свое удивление, поскольку он быстро добавил: – В Джунипере я допустил ошибку. Я недооценил наших врагов. Я понятия не имел, что в это замешаны Утор и Теллопс. Из всех жителей Хаоса лишь они способны шпионить за нами при помощи Логруса. Я прослежу, чтобы эта ошибка не повторилась. Как только мы уберемся отсюда, мы порвем с Логрусом. Навсегда. Всякий, кто не согласится с этим, будет изгнан – ради общего блага.

Я кивнул:

– Отлично.

Я и сам думал точно так же. Нам необходимо принять все возможные меры предосторожности против Хаоса.

– Куда мы отправимся? – спросил отец. – Нам нужен новый дом – мир, который мы сможем обустроить по собственному вкусу. Мне смутно припоминается подходящая Тень неподалеку от той, которую я выбрал для Узора или, как ты его упорно зовешь, Огненного Пути.

– Я отнес тебя туда. Это весьма многообещающий край, удачно устроенный, но пустынный – там нет жителей. Нам придется доставить туда всех и все, в чем мы будем нуждаться.

– Значит, так мы и сделаем. И возьмемся за дело немедленно.