Я приподнял брови:

– А почему меч?

Это определенно было не то оружие, которое ожидаешь увидеть в руках у красивой женщины.

– Должен же кто-то прикрывать вам спину, – сказала она деловым тоном. – Если вы с отцом идете за Фредой, вам понадобится помощь. Раз, похоже, других мужчин здесь нет, – она язвительно взглянула на Эйбера, – придется мне поучаствовать.

– Я охотно оставлю мужественность тебе, – сказал Эйбер. – Ты, во всяком случае, куда большая заноза, чем я.

Похоже, он счел это забавным и захихикал.

– А ты знаешь, как пользоваться этой штукой? – спросил я у Блейзе.

– Попробуй – сам увидишь.

Я хмыкнул:

– Пожалуй, Эйбер прав.

Блейзе сощурилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Ты – не наша сестра. Настоящая Блейзе всегда относилась к числу тех девиц, которые боятся подпортить маникюр.

– Не вижу, почему бы женщине не выглядеть хорошо и при этом не уметь защищаться.

Я лишь покачал головой. Да, в нашем семействе определенно встречались интересные натуры. Каждый раз, как я думал, что понял своих братьев и сестер, в их личностях обнаруживалась новая грань. Блейзе в образе прекрасной королевы-воительницы, выступившей на защиту слабого... м-да, у меня сложился совсем другой ее образ.

Блейзе с деловым видом присела рядом с отцом. Тот старательно игнорировал нас. Отец извлек из какого-то внутреннего кармана небольшой кошелек и вытряхнул его содержимое на одеяло; там были кольца, кусочки цветного стекла и камня, несколько костей – фаланг пальцев – и большой мраморный агат. Он перебрал все и выбрал нечто, напоминающее уголек.

– Хочешь сделать Карту? – предположил я. Это казалось наилучшим способом проникнуть в логово Теллопса.

Не сказав ни слова, отец поспешил к стене у двери. Ровная, недавно побеленная, она представляла собою идеальную поверхность для рисования.

Отец начертил прямоугольник размером с дверь. Затем он несколькими штрихами изобразил обстановку мастерской: длинный деревянный стол, заставленный бутылками, склянками и трубками, в которых пузырилась какая-то жидкость; высокий книжный шкаф; груда книг и бумаг. Больше всего это напомнило мне отцовскую мастерскую в Джунипере. Для полного сходства не хватало только нескольких кошачьих мумий и подборки причудливых, сложных механизмов.

Эйбер наклонил голову набок и окинул стену критическим взором.

– Не заработает, – сказал он. – Здесь не изображен лежащий в основе Логрус.

– Невежественный комментарий, основанный на дурацких предположениях, – нетерпеливо пробормотал отец. Он добавил рогатый череп на шкафу и светящийся шар в одном из углов, – потом улыбнулся своим мыслям.

– Что ты имеешь в виду? – тут же спросил Эйбер.

– Ты идиот, мальчик мой. Логрус не играет никакой роли.

– Так ты используешь Узор, нарисованный тобой?

– Конечно. Но и это неважно. Ни то, ни другое совершенно не нужно встраивать в рисунок.

– Но ведь это та же самая идея. Необходима магия, поддерживающая изображение... – начал было Эйбер.

– Скажи об этом Логрусу. Или Узору. И тот и другой существуют безо всякой поддерживающей фигни. Они просто есть, и все.

Отец вернулся к кровати, собрал свои камешки, кости и кусочки стекла и сложил все это обратно в кошелек. Уголек он бросил сверху.

– Это безумие, – покачал головой Эйбер. Отец взглянул на нас с Блейзе.

– Приготовьтесь.

Я взял меч и встал рядом с отцом. Когда мы очутились перед изображением на стене, я задумался – а вдруг Эйбер прав? Отцовский рисунок по праву принадлежал к наихудшим из Карт, какие только можно было вообразить. Грубый черно-белый набросок, выполненный по памяти... Как он может сработать?

Но потом, разглядывая изображение, я почувствовал почти осязаемую силу, исходящую от него. Отец шагнул вперед, сосредоточился, и рисунок вдруг окрасился коричневым, серым, красновато-оранжевым – и ожил. Вместо черно-белого наброска перед нами внезапно оказался мерцающий дверной проем, ведущий в мастерскую Теллопса.

Отец без колебаний шагнул туда и быстро огляделся по сторонам.

– Пусто! – сообщил он. Голос его доносился к нам словно бы издалека.

– Невероятно! – пробормотал потрясенный Эйбер.

– Ничего невероятного. – Я взглянул на брата. – Тебе просто нужно обращать побольше внимания на то, что делает отец.

Некоторое время назад отец бесцеремонно заявил, что Эйбер понятия не имеет, как на самом деле работают Карты. Я не стал повторять это замечание, поскольку знал, что Эйбер почувствует себя уязвленным. Но моему брату определенно нужно было усовершенствовать свои методы изготовления Карт, если он намеревался заниматься этим и дальше.

– Но... – начал было Эйбер, изумленно глядя то на меня, то на рисунок. – Как...

– Я потом объясню. А сейчас я хочу, чтобы ты достал немного побелки и закрасил это. Если понадобится – используй Логрус, мне безразлично. Главное – сделай. Я не хочу, чтобы кто-нибудь после нас прошел через рисунок на стене.

– Скорее! – позвал издалека отец. Он протянул руку Блейзе. Блейзе приняла ее, и отец помог ей пройти внутрь.

– А вдруг вас понадобится спасать? – спросил Эйбер. – Как я вам помогу, если не смогу туда попасть?

– Не понадобится, – сказал я. – Если мы потерпим неудачу, мы покойники.

Эйбер вздохнул:

– Ладно. Я этим займусь, как только ты уйдешь. Еще что-нибудь?

– Не знаю. Мне ничего в голову не приходит.

– Поторопись, мальчик мой! – позвал отец.

Дверной проем, ведущий в мастерскую, вдруг подернулся рябью, словно поверхность озера под утренним ветерком.

Я поднял меч. Надеюсь, отцовский план все-таки сработает.

«Быстро нападаем. Забираем Фреду. Бежим», Наклонив голову, я прошел сквозь рисунок на стене. Эйбер исчез. Ощущения верха и низа несколько раз резко поменялись местами. На меня пульсирующими волнами накатили странные цвета и запахи: красное пахло сыром, желтое воняло мокрым скунсом, коричневое и серое напоминало гниющую конину. Я еле сдержал позыв к рвоте.

До меня донеслись странно искаженные голоса. Внезапно совсем рядом с моим лицом оказалось лицо отца. Я взглянул ему в глаза и ахнул. Его зрачки мерцали красным и желтым, как будто где-то за ними горел костер. А кожа вполне сошла бы за бумагу с бумажного фонаря.

Отец что-то сказал, но я не мог разобрать ни слова. С тем же успех-ом он мог бы говорить на каком-нибудь варварском наречии. Поскольку он, кажется, ожидал ответа, я коротко кивнул и заставил себя выпрямиться. Нельзя было допустить, чтобы я помешал спасению Фреды.

Похоже, отца это удовлетворило. Он повернулся и направился к двери.

Я судорожно вздохнул и оглядел комнату. Ее освещал неяркий шар, парящий в углу под самым потолком. В точности как и отцовская мастерская в Джунипере, эта комната, судя по ее виду, была уединенным пристанищем, предназначенным для научных и магических исследований. Будь у нас больше времени, я охотно осмотрелся бы тут повнимательнее. Несомненно, здесь мы могли бы найти много полезных записей или приспособлений.

Внезапно комната накренилась влево. Я наткнулся на стол и ухватился за него. Все вокруг качалось, словно пьяное.

Блейзе сжала мое плечо. Я взглянул на нее, хватая ртом воздух.

Разобрать слова мне не удалось, но я прочел их по губам.

– С тобой все в порядке?

– Голова кружится... – пробормотал я.

Тут у меня в ушах прозвучал легкий хлопок, и следующую реплику Блейзе я уже услышал.

– Может, тебя стукнуть?

– Ха! – отозвался я. Кажется, мои «ноги Хаоса», как их назвал Эйбер, понемногу начали работать. – Только попробуй!

– Если ты думаешь, что это поможет...

Я отпустил стол.

– Только если я сломаю тебе руку!

– С ним все в порядке, – сказала она отцу.

– Ты уверена? – колеблясь, переспросил отец. – Виду него болезненный.

– Я в порядке! – прорычал я.

– Не волнуйся, – сказала Блейзе, погладив меня по щеке. – Если ты не сможешь идти, я тебя понесу.