— Ты ведь никогда раньше не ел тесто для печенья?

— Нет.

Он откусил кусочек и прожевал.

— Мне нравится, — произнес он. — Здорово.

Я взглянула на часы.

— Тебе сейчас придется уйти. Мне нужно позаботиться о кое-каких неоконченных делах.

— По работе охотника за головами? Ты можешь мне доверять. Я никому не расскажу. Чем ты занимаешься? Готов поклясться, что ты за кем-то гоняешься. Ты ждала, когда наступит ночное время?

— Верно.

— Так за кем ты гоняешься? Я знаю его? Типа выдающийся случай? Убийца какой-нибудь?

— Ты его не знаешь. Это бытовые разборки. Повторное преступление. Я жду, когда он допьется до ступора, и пока он будет в отключке, возьму его.

— Я мог бы помочь…

— Нет!

— Ты не даешь мне закончить. Я могу помочь погрузить его в машину. Как ты собираешься запихнуть его в машину? Тебе нужна помощь или как?

— Мне поможет Лула.

— У Лулы сегодня уроки. Помнишь, она говорила, что сегодня вечером у нее школа. У тебя есть еще помощник? Спорим, у тебя больше никого нет.

У меня задергался глаз. Крошечное раздражающее сокращение мускула под правым нижним веком.

— Ладно, — согласилась я, — можешь поехать со мной, но молча.Никакойболтовни.

— Конечно. Никакой болтовни. Мой рот на замке. Посмотри, я его закрыл и ключик выбросил.

Я припарковалась за полквартала от квартиры Энди Бендера, поставив машину между двумя пятнами света, отбрасываемыми галогенными фонарями. Движение на улице было минимальным. Давешние продавцы прикрыли дневную лавочку, переключившись на ночное времяпрепровождение: ограбления и магазинные кражи. Жители сидели по домам, закрыв двери на замки, с банками пива в руках, смотря реалити-шоу по телевизору. Прекрасный отдых от собственной реальности, которая была не так страшна.

Клаун вопросительно воззрился на меня типа «что сейчас»?

— Сейчас подождем, — ответила я на его взгляд. — Нужно убедиться, что ничего необычного не происходит.

Клаун кивнул и снова изобразил, что застегивает рот на молнию. Если он еще раз так покажет, я его точно стукну по башке.

После получасового ожидания я убедилась, что больше не хочу сидеть и ждать.

— Давай посмотрим поближе, — заявила я Клауну. — Следуй за мной.

— А не стоит ли мне взять оружие или типа того? А вдруг там стрельба? У тебя есть пистолет? Где твой пистолет?

— Я оставила пистолет дома. Нам не нужно оружие. Известно, что Энди Бендер не носит пистолет.

Лучше не упоминать, что он предпочитает бензопилы и кухонные ножи.

Я приближалась к логову Бендера с таким видом, словно мне все нипочем. Правило номер семнадцать для охотника за головами — не показывай, что трусишь. Внутри горел свет. Окна зашторены, но занавески куцые, и можно было заглянуть за тряпку. Я прижала нос к окну и уставилась на Бендеров. Энди развалился в огромном лежачем кресле, задрав ноги, с открытой упаковкой чипсов на животе, умерев для мира. Жена сидела на порванном диване, уставившись в телевизор.

— Я совершенно уверен, что мы совершаем незаконные действия, — зашептал Клаун.

— Есть разная степень незаконности. Эти действия из серии чуточку незаконных.

— Полагаю, все в порядке, раз ты охотница за головами. Для охотников особые законы, верно?

Верно. И такие же реальные, как Пасхальный Заяц.

Я хотела войти в квартиру, но как бы не разбудить Бендера? Обошла вокруг дома и осторожно подергала дверь черного хода. Закрыто. Потом вернулась к парадной двери и обнаружила, что эта дверь тоже закрыта. Пару раз легонько стукнула костяшками в надежде, что жена услышит, а сам Бендер не проснется.

Клаун заглянул в оно. И покачал головой. Стук никто не услышал. Я постучала погромче. Ничего. Жена Бендера увлеченно смотрела телешоу. Черт. Я позвонила.

Клаун отпрыгнул от окна и бросился ко мне:

— Она идет!

Открылась дверь, и перед нами, расставив ноги, встала жена Бендера. Это была крупная женщина с бледной кожей и татуировкой в виде кинжала на руке. В покрасневших глазах пустота. На лице никакого выражения. Она не так набралась, как муж, но была на пути к этому. Женщина отступила на шаг, когда я представилась.

— Энди не любит, когда его тревожат, — предупредила она. — У него сильно портится настроение, когда его беспокоят.

— Может, вам стоит пойти к какой-нибудь подруге, тогда вас здесь не будет, когда Энди побеспокоят.

Последнее, что мне хотелось, что бы Энди отколошматил жену за то, что она позволила нам егопобеспокоить.

Она взглянула на муженька, все еще дрыхнувшего в кресле. Потом на нас. А затем вышла через дверь, растворившись в темноте.

Мы с Клауном на цыпочках подкрались к Бендеру, чтобы посмотреть поближе.

— Может, он окочурился, — предположил Клаун.

— Я так не думаю.

— Смердит, как покойник.

— Он всегда так воняет.

На сей раз я приготовилась. Прихватила с собой электрошокер. Я наклонилась, приложила его к Бендеру и нажала на кнопку. Ничего не произошло. Я осмотрела электрошокер. Вроде нормальный. Снова приложила к Бендеру. Осечка. Чертов электронный кусок дерьма. Ладно, перейдем к запасному плану. Я схватила наручники, которые торчали в заднем кармане, и тихонечко застегнула на правом запястье Бендера.

— Что за черт? — открыл глаза Бендер.

Я подтянула его руку в наручниках и застегнула второй браслет на левой руке.

— Черт возьми, — завопил он. — Терпеть не могу, когда мне мешают смотреть телевизор. Что, твою мать, ты делаешь в моем доме?

— То же самое, что делала в твоем доме вчера. Залоговое правоприменение, — отвечала я. — Ты нарушил залоговое соглашение. Тебе нужно назначить новую дату.

Он уставился на Клауна:

— А это еще что за Мякиш?

Клаун вручил Бендеру свою карточку.

— Альберт Клаун, адвокат.

— Ненавижу клоунов. Пугают до чертиков.

Клаун показал пальцем на имя в карточке и произнес по буквам:

— К-л-а-у-н. Если вам понадобится адвокат, я к вашим услугам.

— Да неужели? — съехидничал Бендер. — Ну, так адвокатов я ненавижу еще больше, чем клоунов. — Он прыгнул вперед и боднул головой Клауна в лицо, и тот шлепнулся на задницу. — И тебя ненавижу, — добавил Бендер, ринувшись ко мне с опущенной головой.

Я отступила в сторону и попыталась опять достать его электрошокером. Ноль эффекта. Побежала за ним и снова ткнула. Он даже не запнулся. Пересек комнату и выскочил в дверь. Я швырнула ему вслед железку. Она огрела его по башке, он завопил «ой» и выбежал в темноту.

Я разрывалась между желанием кинуться за ним и необходимостью помочь Клауну. Он лежал на спине, открыв рот и тараща глаза, из носа текла кровь. Непонятно было, то ли он просто оцепенел, то ли впал в глубокую кому.

— Ты в порядке? — крикнула я Клауну.

Альберт ничего не ответил. Руки его дергались, но успехов по части вставания он не достиг никакого. Я подошла к нему и опустилась на колено.

— Ты в порядке? — повторила я свой вопрос.

Его глаза приобрели осмысленное выражение, он потянулся ко мне и схватил за рубашку:

— Я его ударил?

— Ага. Ты стукнул его своей физиономией.

— Я знал. Знал, что, если меня припрет, я ого-го на что способен. Я еще тот крепыш, верно?

— Верно.

Помоги мне, Боже, он мне начинал нравиться.

Я помогла ему подняться и принесла пачку бумажных полотенец из кухни. Бендер вместе с наручниками был уже далеко. Снова.

Я подобрала бесполезный электрошокер, запихнула Клауна в «Си Ар-Ви» и уехала. Была облачная безлунная ночь. Здания погрузились в темноту. За опущенными жалюзи горел свет, но его не хватало даже, чтобы осветить газоны. Я ехала вдоль улиц между многоэтажками, выискивая в темноте, не шевельнется ли какая тень, всматриваясь в случайно не зашторенные окна.

Клаун откинул голову. Из ноздрей торчали бумажные полотенца.

— И часто такое случается? — поинтересовался он. — Я думал, будет ни на что не похоже. То есть, это было очень забавно, но он сбежал. И вонял он мерзко. Я не ожидал, что он будет такой вонючий.