— Ну, щас будет!.. — прошептал Колька и замер над ящиком.

Мальчишки во все глаза смотрели на ужа. Он не двигался. Он все так же спокойно лежал и не обращал на лягушку никакого внимания.

Лягушка забилась в угол ящика и беспомощно скребла по фанерному дну задними лапками, пытаясь вылезть.

— Боится! — сказал Писарь. И потом лягушке: — Он тебя не съест, не бойся!..

Шли минуты, но у́ж не проявлял желания закусить. Мальчишки трясли ящик, чтобы он увидел лягушку, подсовывали лягушку под самый нос ужа — все бесполезно.

— Что, если ему рот раззявить и сунуть туда лягушку? — предложил Орех. — А потом ее оттуда вытащить?..

Мальчишки поддержали его, но Колька был неумолим.

— Ух вы и хитрые! — сказал он. — Надо по правилам!..

Все мальчишки были в телогрейках, в шапках. У Кольки не было шапки, зато на голову его капюшоном был надет сложенный вдвое старый крапивный мешок. Он плащом спускался на Колькины плечи, и с этой палочкой, которой скоро предстояло превратиться в волшебную, Колька был похож на маленького краснощекого гнома.

— А если он так и не станет… — начал было Вовка Писарь, но вдруг умолк.

Голова ужа поднялась и медленно скользнула через свою спину на дно ящика. Уж разматывался, как веревка, если ее потянуть за конец.

— Ш-ш-ш! — прошипел Колька.

Он палочкой вытолкнул лягушку на середину и придавил ко дну ящика. Лягушка заворочалась и задрыгала лапками, но уж вдруг широко раскрыл беззубую пасть, будто зевнул, и скользнул к лягушке. Зеленая голова неожиданно быстро скрылась в маленькой пасти.

— Давай, Коля, давай! — Писарь захлебывался от восторга. — Ну?

Колька отпустил лягушку, потом поддел палкой голову ужа и подбросил ее вверх. Лягушка шлепнулась на фанерное дно и снова попятилась в угол.

— Ура-а-а! — заорали мальчишки.

Палочка стала волшебной.

Потом они закрыли ящик крышкой и положили на нее пару кирпичей. Пусть теперь уж расправляется с лягушкой — надо же ему и поесть. Он заработал.

Мальчишки вышли из сарая.

Ничто, кажется, не изменилось в мире.

Правда, кончился дождь. Но точно так он кончался каждый раз.

С умытых яблонь, что стояли у порога Колькиного дома, срывались тяжелые серебристые капли. Небо посветлело, и лишь далеко за горой медленно клубились иссиня-черные неуклюжие тучи. На ясене сидел взъерошенный скворец, чистил блестящие мокрые перышки.

Земля была совсем мягкой и теплой. Мальчишки шли по двору, и жирная грязь цвиркала у них под ногами.

Все в мире было по-старому. Но в руках у Кольки была теперь заколдованная палочка, и мальчишки шли за ним, гордые сознанием своего волшебного могущества над всем — над этой улицей, над мальчишками с других улиц, над всеми садами, над соседом Шатровым, над браконьерами, над безжалостной контролершей тетей Дашей, которая не пускала их на вечерние сеансы…

Все просили подержать волшебную палочку. Но Колька был неумолим. Он положил палочку за пазуху и гордо шел теперь впереди войска.

Недалеко от Колькиного двора бежал мутный говорливый ручей. По щиколотку в воде стояли два карапуза, братья Шурки Меринка. Лица у них были забрызганы грязью, а когда они наклонялись, то подолы их широких рубашек доставали до воды. В руках у Меринят были спичечные, коробки.

Мальчишки снисходительно посмотрели на Шуркиных братьев. Вовка Писарь через зубы тоненько сплюнул в ручей.

— Малыши кораблики пускают. Что с них взять?.. Не понимают еще ничего!..

— Дети, чего там, — сказал Колька.

Мальчишкам хотелось поскорее испытать чудесные свойства волшебной палочки, но они, сдерживая нетерпение, степенно прошагали по своей улице — куда торопиться, если яблоки в любом саду все равно что твои собственные? — и лишь когда свернули на Курортную, прибавили шагу.

— В больничный сад, Коль?

Это спрашивает Витька Орех.

И Колька небрежно кивает.

Обычно больничный сад мальчишки обходили стороной, так как его охраняли три сторожа. Но ведь сегодня это не имело значения. Будь там хоть целый полк сторожей — что они могут поделать против волшебной палочки?

Вдруг Писаренок остановился, и глаза его хитро заблестели.

— Стойте, пацаны! Я что-то знаю! — сказал он, и все остановились.

— Что? — спросил Колька.

— А вот что! — Писаренок перешел на шепот: — Айда к Лютику.

— К Едкому?..

О, этот Писаренок был мастером своего дела. В огороде у ботанички Ольги Федоровны, которую все ребята звали Лютиком Едким, росла яблоня, каких больше не найдешь во всей станице.

Ах, что это за яблоня! В погожие дни вокруг нее вьются пчелы. Даже с улицы видны большие румяные яблоки. Они прячутся в густой зелени, они висят на виду, на длинных ножках — так, как висят на елке шары. Наверное, именно поэтому всегда так хотелось потрогать эти замечательные яблоки.

Но…

Ольга Федоровна, наверное, тоже знала об этом, потому что еще в школе, когда Колька вызвался обрабатывать свою делянку, она сказала:

— Если ты, Богатырев, будешь занят делом, яблоки в садах останутся в безопасности, не так ли?..

Но Колька ни разу не лазил в сад к Лютику Едкому, и это дало ему право сделать тогда такое лицо, как будто Ольга Федоровна обидела его в лучших чувствах.

— Да я сам дам тому по шее, кто полезет за вашими яблоками! — горячо сказал Колька.

— Мне очень приятно, что ты все понял, Богатырев, — серьезно сказала Ольга Федоровна. — Оч-чень приятно!..

Колька вспомнил весь этот разговор, и теперь ему стало неловко.

Почему обязательно к Ольге Федоровне? Да и вообще — почему в сад? Своих яблок мало, что ли?.. Ведь можно же испытать волшебную палочку по-другому.

— Знаете что, пацаны? — сказал Колька. — А что, если…

И осекся.

На него глядели решительные глаза Шурки Меринка.

— Что «если»? — подозрительно спросил Меринок. — Может, ты, Коля, боишься?..

Кто боится — Колька?

Кого — Лютика?

— Оч-чень я боялся! — презрительно сказал Колька и сплюнул под ноги Меринку. — Аида к Лютику, ребята!

И они пошли к реке, к тому месту, где к обрыву спускался сад Ольги Федоровны.

Рядом со старым плетнем, опоясавшим сад, тянулась неглубокая, заросшая болиголовом канава. Сейчас в ней стояла мутная желтоватая вода, но это, конечно, не могло остановить армию.

Мальчишки засучили штаны и один за другим спустились вниз.

Они наблюдали за домом.

Сердце у полководца колотилось. Ах, не подвела бы эта волшебная палочка! Стыдно будет, если Ольга Федоровна увидит Кольку в своем саду.

Но разве мальчишкам что-нибудь объяснишь? Только ты открыл рот, как тебя тут же готовы обвинить в трусости. А что может быть страшнее этого?

Надо сказать сейчас ребятам, чтобы сорвали по одному яблоку, и все.

— Ну, чего, Коль? — спросил Писаренок нетерпеливо. — Можно лезть, да?..

— Сейчас, — сказал Колька. — Сейчас…

Он вытащил из-за пазухи волшебную палочку и осторожно воткнул ее в мягкую землю на краю канавы.

— Приготовиться! — шепотом раздалась команда.

И вдруг случилось то, от чего мальчишки вытаращили глаза: дверь дома открылась, и на пороге появилась Ольга Федоровна.

В руках у нее был замок. Она повесила его на дверь и посмотрела на небо. Потом раскрыла черный зонтик, поправила, нагибаясь, галоши и пошла к калитке.

По правде говоря, никто не ожидал, что сила волшебной палочки так велика!

— Ложись! — прошипел Колька.

Мальчишкам больше ничего не оставалось делать. Захлюпала вода, предательски затрещал сухой болиголов. Но волшебная палочка выручила и тут. Ольга Федоровна только мельком взглянула на канаву. Она плотно притворила за собой калитку и пошла от дома вверх по улице.

Мальчишки радостно переглядывались — ай да палочка!

Опасность осталась позади.

Колька потихоньку проделал в плетне узкий лаз и, когда зонтик скрылся за углом, юркнул в огород. За ним потянулась армия.