Скрытно вошел мудрец в покои царицы, поклонился и некоторое время стоял недвижно. Наньцзы смотрела на него сквозь узорчатый занавес. Это была своенравная женщина, привыкшая удовлетворять все свои прихоти, но даже для нее было немыслимо выйти из-за полога или заговорить с незнакомым мужчиной. Насмотревшись на мудреца, Наньцзы поклонилась за своей занавеской. Ее яшмовые подвески звякнули, и Конфуций понял, что аудиенция окончена. Он в свою очередь молча поклонился и покинул дворец. Но визит его стал достоянием гласности, и ученики Конфуция, при всем их уважении к учителю, были возмущены таким вопиющим нарушением приличий… Понятно, что в эту эпоху поставить женщину во главе войска уже было немыслимо.
Впрочем, знаменитый историк Сыма Цянь на рубеже второго и первого века до нашей эры в своих «Исторических записках» подробно описал, как полководец Сунь-цзы, предположительно современник Конфуция, формировал армию из княжеского гарема. Но это была достаточно печальная история.
Китайский полководец Сунь-цзы носил имя У, что означало «воинственный». Он был уроженцем княжества Ци, но воевать хотел в государстве, чье имя совпадало с его собственным. Написав «Трактат о военном искусстве», он решил предложить его вниманию владыки княжества У — Хэ Люю. Хэ Люй хотя и управлял государством со столь боевым названием, но о военном деле имел, судя по всему, устаревшие представления. Он захотел на практике проверить способности стратега, но по странной прихоти решил сделать это на базе собственного гарема. Сыма Цянь сообщает:
«…Вызвали из дворцовых покоев всех красавиц, их набралось 180 человек. Сунь-цзы разделил их на два отряда, во главе каждого поставил одну из любимых наложниц вана и приказал всем взять в руки алебарды. Отдавая им распоряжения, он спросил: „Знаете ли вы, где находится ваше сердце, правая и левая рука, спина?“ Женщины ответили „Знаем“. Сунь-цзы продолжал: „При команде „вперед!“ обратитесь лицом туда, куда смотрит сердце; при команде „налево!“ обратитесь в сторону левой руки; „направо!“ — обратитесь в сторону правой руки; „назад!“ — обратитесь в сторону спины“. Женщины ответили „Понятно“».
Полководец, оказавшийся во главе столь необычной армии, дважды объяснял своим новоявленным «солдатам», как и куда они должны поворачиваться. После чего решил проверить их исполнительность на деле.
«Затем он подал барабанным боем сигнал „направо!“, но женщины только рассмеялись. Сунь-цзы сказал: „Если распорядок неясен и команды не усвоены — это вина военачальника“. Он вновь подробно и тщательно все объяснил и подал барабанным боем сигнал „налево!“, а женщины снова рассмеялись».
Но если бы жены князя знали, насколько серьезно относился великий стратег к своим обязанностям, они смеялись бы значительно меньше. Сыма Цянь пишет:
«Сунь-цзы сказал: „Если распорядок уже ясен, но ему не следуют, — это вина командиров“. И решил казнить командиров правого и левого отрядов. Уский ван, наблюдавший за происходящим с террасы дворца, очень испугался, увидев, что собираются казнить его любимых наложниц. Он поспешно послал вниз гонца с распоряжением: „Я уже убедился, что вы, полководец, умеете управлять войсками, но без этих двух наложниц мне еда не будет сладка. Я не хочу, чтобы их казнили“. Сунь-цзы ответил „Я уже назначен командующим. Когда командующий находится в войсках, не все приказы правителя являются для него обязательными“. Затем он отрубил головы командирам отрядов в назидание другим и назначил новыми командирами двух следующих наложниц. Тогда он снова стал отдавать распоряжения барабанным боем, и женщины стали поворачиваться налево и направо, двигаться вперед и назад, становиться на колени и вставать в соответствии с распорядком, не осмеливаясь издать ни звука».
Таким образом, армия в составе гарема, если не боеспособная, то, во всяком случае, дисциплинированная, была знаменитым полководцем создана и обучена в течение одного дня. Правда, методы управления ею не вполне согласовывались с теми, которые были заявлены Сунь-цзы в его «Трактате о военном искусстве». Ведь он писал: «Если будешь смотреть на солдат, как на своих детей, сможешь отправиться с ними хоть в самое глубокой ущелье; если будешь смотреть на солдат, как на любимых сыновей, сможешь идти с ними хоть на смерть…»
Неизвестно, довелось ли Сунь-цзы ходить на смерть со своим новым «войском», — о дальнейшей судьбе мобилизованного гарема историк не сообщает. Но сам стратег после своих подвигов в деле обучения наложниц действительно был назначен главнокомандующим княжества У. Правда, сначала у него возникли по этому поводу некоторые разногласия с Хэ Люем.
«…Сунь-цзы послал гонца доложить вану: „Войско уже приведено в порядок. Ван может спуститься для личной инспекции. Как бы правитель ни пожелал его использовать, оно пойдет в огонь и в воду“. Уский ван сказал: „Вы, командующий, заканчивайте учение и отправляйтесь домой, я не желаю спускаться для инспекции“. Сунь-цзы на это сказал: „Вам, правитель, нравятся лишь рассуждения о войне, вы не в состоянии применить их наделе“. Тогда Хэ Люй понял, что Сунь-цзы умеет управлять войсками, и в конце концов назначил его командующим».
«Трактат о военном искусстве» Сунь-цзы стал краеугольным камнем сперва восточной, а затем и мировой военной науки. Но дошедшие до наших дней списки о женщинах в армии не упоминают…
Почти тысячелетием позже попытка создать армию в составе гарема повторилась, на этот раз с большим успехом. Северный Китай в начале четвертого века был захвачен кочевниками, и на его территории наступила так называемая «Эпоха пяти племен». Страну раздирали войны и междоусобицы. Одним из государств, возникших на ее территории, было Позднее Чжао, власть в котором в середине века перешла к некоему Ши Ху.
Ши Ху был правителем не самым легитимным. На трон он взошел благодаря государственному перевороту, уничтожив наследников своего названого брата императора Ши Лэ. Впрочем, Ши Лэ, бывший раб, доросший до императора, тоже не мог похвастаться особой легитимностью своей власти. В общем, Ши Ху чувствовал себя в царском дворце не вполне уверенно. Подданные считали его тираном (что соответствовало действительности), а этнические китайцы еще и варваром, что тоже было правдой как в прямом, так и в переносном смыслах этого слова. В стране вспыхивало восстание за восстанием, на границах тоже было неспокойно. Главная военная сила Позднего Чжао — хуннские всадники — была наполовину уничтожена в гражданской войне, а подданные-китайцы отнюдь не собирались идти на смерть ради собственных завоевателей… Короче, Ши Ху надо было решать кадровые вопросы, причем как в армии, так и в собственной службе безопасности.
Второй из этих вопросов Ши Ху решил достаточно просто. Во дворце, который достался новому правителю от его предшественника, обитали десять тысяч девиц, в основном не имевших определенных занятий. Китайский обычай предписывал императору мобилизовывать их для придворной службы, но такое количество наложниц и служанок было явно избыточным. И тогда Ши Ху приказал выбрать среди них тысячу наиболее подходящих, обучить стрельбе из лука и одеть в специальную форму из шелка и бархата.
Китайцы, давно забывшие об инициативах Сунь-цзы и тем более о воинственных царицах эпохи Шан-Инь, были возмущены таким непрофильным использованием гарема. Словно в подтверждение их чувств страну поразила засуха, после которой никто уже не сомневался в том, что Небо гневается на императора, нарушившего конфуцианские нормы и исказившего естественный порядок вещей. Население роптало, но сам Ши Ху, видимо, оказался доволен своей новой гвардией, потому что через некоторое время он решил увеличить ее численность еще на тридцать тысяч человек. По стране началась массовая мобилизация девушек, которым предстояло променять радости семейной жизни на военную службу. Кроме всего прочего, это было вопиющим нарушением религиозных и этических норм.
Чаша терпения народа переполнилась. От государства отделился правитель Наньшаня. Император двинул на мятежника войска (видимо, все же состоявшие из мужчин), но они были разгромлены. Вскоре вспыхнуло восстание в Шэньси. Страну сотрясали мятежи, с которыми уже не могла справиться ни обычная армия, ни армия «амазонок» (если она вообще принимала в этом участие). Заболевшего Ши Ху сменил его преемник, но он не продержался на троне и трех месяцев. А через шесть лет после того, как император издал указ о мобилизации женщин, власть над бывшими владениями Ши Ху перешла к новой династии — Янь.
