- Света я тоже не вижу необходимости везти ребёнка в город. По-моему местные медики совсем справляются не плохо.

   - Я всё равно настаиваю на том, чтобы увезти её в город, - твёрдо сказала Светлана.

   - Мам, но я, правда, себя чувствую хорошо, - с нотками паники в голосе пробормотала Маруся. Она не хотела так быстро уезжать из лагеря. Они с Ванько итак пропустили много интересного, находясь два дня в изоляторе, да и видеться друг с другом не могли, фельдшер всегда была начеку, а сегодня Ивана выписали, и Татьяна Евгеньевна вообще ему запретила показываться здесь.

   - Вот видишь? Тебе сам ребёнок говорит, - прижимая свои руки к плечам Светланы, заметил Олег. - Оставь Машку в покои. У неё тут есть хороший защитник. Сам лично только что с ним разговаривал. Машуль одобряю твой выбор, толковый парень!

   - Олег ты с ума сошёл? Моя девочка и этот детдомовец? Ну, какая с них пара! Только через мой труп, - возмутилась Светлана Петровна. - Вот и ещё одна причина, по которой надо Машку от сюда забирать.

   - Светочка пойдём ка выйдем на минутку, - сказал Олег, взяв под локоть женщину, вывел её в коридор.

   За ними последовала и фельдшер, оставив Марусю одну. "Вот ведь хороший человек этот Олег, и чего мама тянет, не выходит за него замуж" - подумала девочка, лучшего отчима и представить себе она не могла.

   Через некоторое время в открытом окне показалось лицо Ваньки.

   - Они ушли? - тихо спросил он, влезая в окно.

   - Вышли на минутку, - скинув одеяло, поправив халат, Маша слезла с кровати, надела тапки и подошла к парню. - Ванька мама хочет увезти меня домой.

   - Знаю. Я слышал как она ругалась с Татьяной Евгеньевной. Но Олег Семёнович мне пообещал переубедить её. А он кто? Вроде ты говорила, что твой отец умер, - спросил Иван, взяв за руки девочку.

   - Это мамин близкий друг. Я надеюсь, что они скоро поженятся, - положив голову на плечо парня, ответила она. - Вань, а давай поклянёмся, что не расстанемся никогда?

   - Давай. Я тебе клянусь, чтобы не случилось, буду всегда любить только тебя, - прошептал он, держа Машино лицо в своих ладонях.

   - Я клянусь, что буду любить только тебя, пока могу дышать, пока живу, - пообещала Маруся.

   Закрепляя обоюдную клятву, Ваня тут же накрыл её рот своим. Нежный не требовательный поцелуй, через мгновение перешёл в страстный, обещающий. Такого напора Маша не ожидала и даже на секунду растерялась, она инстинктивно прижалась к Ивану, положила руки ему на грудь, чувствуя его жар сквозь синею футболку.

   Его ладони сильнее сжали лицо девочки, язык обежал вокруг губ Маруси, надавил, раздвигая их, и погрузился внутрь, обжигая своей страстью и не терпением.

   Её сердце застучала частыми ударами в предвкушении чего-то нового, неизведанного. Но Ванька внезапно, нехотя отстранился от девочки.

   Потрясённая Машка открыла глаза, тяжело, не ровно дыша, по её телу до сих пор гуляли мурашки.

   - Машка не разрешай, мне тебя так больше целовать. Маленькая ты ещё, - прошептал он в её макушку.

   Парень вдыхал аромат её волос, пахнущих ромашками. Ему так хотелось снова припасть к её губам, потом спуститься к тому месту, где шея переходит в плечо. Но вместо этого он отодвинул девочку, убрал руки, в карманы спортивных штанов, сжимая кулаки. Ваньке было трудно связно мыслить, и он решил больше не оставаться наедине с Машей, боясь, что когда-нибудь не сможет остановиться, а ведь она ещё совсем наивный ребёнок.

   - А я хочу. Мне понравилось. И я не маленькая, - прикусив губу, обиженно сказала она. - Почему мы не можем так целоваться? Я тебя люблю и ты меня. Что нам мешает?

   - Детка ты не понимаешь..., - возразил Ваня, отворачиваясь к окну, раздумывая как ей всё объяснить.

   - Мне всё понятно! - смотря ему в спину и сдерживая слёзы, заявила Маруся. - Можешь уходить. Я освобождаю тебя от твоей клятвы. Ты меня не любишь по-настоящему.

   - Дурочка, - поворачиваясь к ней и вытирая капающие слезы, пробормотал он. - Никогда больше не говори так.

   Машка поднялась на носочки, обхватила его за шею и притянула к своим губам. От неожиданности Ванька вздрогнул, невнятный звук застрял у него в горле. Машкины губы такие сладкие, манящие искали его губы с неискушённой решимостью. Тело Ивана напряглось, стараясь удержать поток чувств, которые рвались из него необузданной страстью. Сил сопротивляться не осталось, он застонал, сдаваясь, прижал Машу к себе, и стал целовать её снова и снова, погружаясь в бездну ни с чем несравнимых ощущений и удовольствия.

   В который раз Марусю ошеломил натиск Ивана, вызывая не понятные захватывающие ощущения. Она понимала, что это далеко не невинный поцелуй, и видно у Ваньки был большой опыт в этом. Эта мысль болью отдалась в сердце...

   Громкий стук прервал их, они отпрянули друг от друга, пытаясь восстановить приток воздуха в лёгкие. В палату вошёл Олег Семёнович, он сделал вид, что не заметил, как тяжело дышат ребята.

   - Так Машуля с твоей мамой я всё уладил. Ты остаёшься до конца смены, - Олег перевёл взгляд на Ивана и изучающе посмотрел на него, строго сказал. - Надеюсь, вы молодой человек позаботитесь об этой взбалмошной непоседе. Я могу вам доверять?

   - Да, - хмуро заверил Ванька.

   - Тогда вам лучше исчезнуть. Потому что через несколько минут вернётся Светлана. И будет лучше, если она вас здесь не увидит.

   Иван перелез через окно и, прихрамывая, пошёл в сторону корпуса.

   - Олег Семёнович как вам удалось уговорить маму? - улыбаясь, довольная спросила Маша.

   - Ну скажем так у меня есть свои методы влияния на неё. Машуль не называй меня Олег Семёнович, я сразу ощущаю себя стариком. Я, конечно, понимаю, что никогда не смогу заменить твоего отца, но хотя бы близкими друзьями мы можем стать. Так что просто Олег. Договорились?

   Девочка кивнула головой в знак согласия.

ГЛАВА 7.

   Смена подходила к концу, оставалась одна ночь. Вскоре все дети разъедутся по домам. Но вожатым предстояло ещё пережить "Королевскую ночь". В этот раз они решили подстраховаться: отобрали у всех зубные пасты, провели воспитательную работу и со спокойной совестью удалились спать.

   Первый отряд так просто сдаваться не привык. Запасные тюбики были спрятаны, план действий продуман. В час ночи все собрались в комнате парней.

   Вероника подписывала пионерский галстук, переданный ей Наташей.

   - Уф. Неужели последний? Я сегодня уже штук сорок подписала, рука отваливается, - пробурчала она, отдавая Натке исписанный красный галстук.

   - Не бурчи! - ответила грозно Юлька, вырисовывая фломастером на простыне круги, которые в дальнейшем должны были стать глазами привидения. - Все мы через это сегодня прошли. Таковы традиции. У меня всё готово. За сланцы уже сделали своё дело, можно идти.

   Ребята разобрали простыни, взяли рупора из картона, швабры, вёдра, зубные пасты и по очереди вылезли на улицу через окно, с помощью всё той же лестницы помощницы. Они разделились на небольшие группы и разбежались в разные стороны по всему периметру лагеря.

   В каждом отряде был подкуплен ребёнок, который подготавливал своих товарищей - рассказывая им душещипательные истории про гробы, ходящих мертвецов. К часу ночи они так тряслись от страха, что любое движение за окном вызывала леденящий ужас, страх. Достаточно было просто постучать палкой в окно и показаться в белой простыне с нарисованными чёрными глазами, чтобы вызвать массовое выбегание наружу, перепуганных детей с воплями:

   - Привидение!

   Но и тут их ждал сюрприз - свет в коридоре резко гас и новые привидения с подсветкой из фонарей вылизали из-за углов, завывая через рупор. Зрелище ещё то!

   От шума и возни проснулись пионервожатые. Не понимая, что происходит, надев впопыхах одежду, выскакивали в коридор, хватаясь за намазанные зубной пастой ручки дверей. Но приведения так же быстро испарились, как и появились.