Роканнон снова включил передатчик, настроившись на аварийную частоту, но сигналов не последовало. А вызывать на этой частоте самому – значит просто объявить врагу: вот он я, здесь! Он замер и долго сидел в оцепенении, а когда в дверь гулко постучали, сказал на здешнем странном языке, пользоваться которым он теперь был обречен всю оставшуюся жизнь:
– Войдите!
В комнату влетел юный Могиен, правитель Халлана и лучший информант Роканнона в области культуры и местных нравов. От этого человека теперь зависела его судьба. Могиен был очень высоким, как и все ангьяр, светловолосым и смуглым, с несколько застывшим, как то и подобало Хозяину замка, выражением на красивом лице. Впрочем, лицо это частенько вспышками молний освещали самые различные эмоции – гнев, радость, азарт. Следом за Могиеном в комнату вошел его слуга Рахо, из «низкорослых». Рахо поставил на сундук желтую оплетенную бутылку с узким горлом и две деревянные чаши, наполнил чаши до краев и вышел. Только тогда наследный правитель Халлана произнес:
– Мне бы хотелось выпить с тобой, Властелин Звезд.
– И мне с тобой, и моим сыновьям – с твоими сыновьями, и моему народу – с твоим народом, господин мой, – откликнулся знакомой формулой вежливости Роканнон, недаром ведь он был этнологом и подолгу жил на девяти различных и весьма экзотических планетах, чтобы научиться вести себя, как подобает в таких случаях. Они подняли свои оплетенные в серебро деревянные чаши и выпили.
– Эта твоя говорящая штуковина теперь всегда молчит? – спросил Могиен, глядя на радиопередатчик.
– Да, голосов моих друзей в ней уже не услышишь.
Орехово-смуглое лицо Могиена не дрогнуло, однако он сказал:
– Представить не могу, что за оружие должно было быть у них!
– Лига Миров пользуется порой и более грозным оружием. Но не против своих.
– Так что же, началась война?
– Не думаю. Помнишь Яддама? Он все время оставался на корабле и, уж конечно, все знал бы благодаря ансиблю. Если б война действительно началась, нас бы непременно предупредили. Скорее всего просто какая-то планета взбунтовалась. Когда я улетал из Кергелена, то есть девять лет назад, на Фарадее как раз назревал мятеж…
– А с помощью этой штуковины ты с Кергеленом поговорить не можешь?
– Нет. Да если б и мог, то слова мои летели бы туда долгие восемь лет, а потом я бы еще восемь лет ждал ответа. – Роканнон, как всегда, говорил несколько сурово, но просто и вежливо, хотя сейчас, пожалуй, в голосе его звучала усталость. – Помнишь, я показывал тебе на корабле ансибль? Такую большую машину, которая сразу может вести разговор с разными планетами, и не нужно тратить столько времени на посылку вопросов и ответов? Так вот, это за ансиблем они охотились. Мне кажется, было простым совпадением, что все мои товарищи оказались тогда на борту. Без ансибля я не могу бороться с таким врагом.
– Но если твой народ… твои друзья из города Кергелена, станут звать тебя с помощью своего ансибля, а ты не ответишь, разве они не прилетят?.. – Могиен не договорил, прочитав ответ на лице Роканнона:
– Прилетят. Через восемь лет…
На корабле, показывая Могиену ансибль, средство для моментальной связи со всеми мирами Лиги, Роканнон рассказывал ему и о новых кораблях, которые способны перемещаться с одной планеты на другую почти мгновенно.
– Это был новый корабль? Тот, что убил твоих товарищей? Сверхбыстрый? – спросил ангья.
– Нет. Самый обычный. Управляемый людьми. И теперь здесь, в этом мире, где-то прячутся враги.
Могиен знал: эти новые корабли, что летят быстрее света, никогда не имеют людей на борту; они несут лишь смертоносное оружие, способное нанести страшный, разрушительный удар. Налетят, все уничтожат вокруг и исчезнут. Об этом Роканнон много рассказывал ему, но вот ведь что странно (хотя Могиен и понимал, что друг его ему не солгал): такие корабли, какой был у Роканнона, добираются от одной звезды до другой долгие годы, а вот люди на них совсем не меняются, не стареют, словно для них проходит всего несколько часов, а не лет. Где-то там, на планете Форросуль, в городе Кергелене полсотни лет назад Роканнон встретился с Семли из Халлана и передал ей ожерелье «Око моря». Это была та самая Семли, что за одну ночь прожила шестнадцать лет и давно уже умерла; теперь и ее дочь Хальдре стала старухой, а ее внук Могиен – правителем Халлана, однако все тот же Роканнон сидит сегодня перед ним, Могиеном, и совсем не выглядит старым! Все эти годы промелькнули для него незаметно, пока он путешествовал среди звезд. Очень, очень странно! Впрочем, в сказках еще и не такое бывает.
– Когда мать моей матери, Семли, отправилась на тот берег ночи… – начал было Могиен и умолк.
– Не было на свете женщины красивее ее, – сказал Властелин Звезд, и лицо его чуть посветлело.
– Господин мой, ты стал ее другом, будь теперь другом и всем в ее доме, – быстро откликнулся Могиен, – но я-то хотел спросить вот о чем: на каком корабле летала Семли? Его ведь так и не отобрали у «глиняных»? Может, на нем есть ансибль? Тогда ты смог бы поговорить со своим народом и сообщить о враге.
Рассудительность Могиена явно потрясла Роканнона, однако он быстро взял себя в руки и спокойно ответил:
– Нет, ансибля там нет. Корабль этот подарили «глиняным» семьдесят лет назад, тогда еще никаких ансиблей не было. И его могли бы установить лишь в самое последнее время, а ваш мир был закрыт для инопланетных контактов целых сорок пять лет. Между прочим, благодаря мне. Это я вмешался. Встретившись с госпожой Семли, я тут же пошел к нашим правителям и сказал: «Мы же ничего не знаем об этом мире! Разве можно было пытаться как-то воздействовать на его развитие? Зачем мы собираем с этой планеты налог? Зачем притесняем ее обитателей? Разве у нас есть на это право?» Впрочем, если б я тогда не вмешался, сюда, по крайней мере, каждые два года прилетали бы наблюдатели, да и вы не остались бы один на один с этими захватчиками…
– А что все-таки этим захватчикам от нас нужно? – спросил Могиен, но не испуганно, а с любопытством.
– Им нужна ваша планета, по всей видимости. Ваш мир. Ваша земля и, возможно, вы сами. В качестве рабов. А впрочем, не знаю.
– Но если тот корабль все еще у «глиняных», Роканнон, и если он способен отнести тебя в твой город, то ты мог бы улететь и воссоединиться со своим народом.
Властелин Звезд быстро на него глянул.
– Ну, предположим, мог бы, – сказал он. Голос его снова звучал печально. Он долго молчал, а когда снова заговорил, то Могиен услышал в его голосе искреннее волнение: – Ведь это из-за меня ваш народ оказался беззащитным перед лицом внешнего врага! Это из-за меня сюда прилетели мои товарищи и погибли здесь! Я не собираюсь бежать в будущее и лет через восемь-десять узнать, что здесь произошло без меня! Послушай, Могиен, если бы ты помог мне добраться до пещер «глиняных», я, наверное, сумел бы как-то воспользоваться тем кораблем здесь, на этой планете – скажем, вести разведку с его помощью или, по крайней мере, если не удастся переключить автоматическое управление на ручное, – можно было бы послать с ним в Кергелен письмо. Но сам я останусь здесь.
– По преданиям, Семли нашла корабль в пещерах гдемьяр на побережье Кириенского моря.
– Не одолжишь ли ты мне одного из своих Крылатых, господин мой Могиен?
– Я бы и сам полетел с тобой, если ты этого захочешь.
– Захочу и буду очень тебе благодарен!
– «Глиняные» одиноких гостей не любят, – сказал Могиен. Он был страшно доволен. Два длинных меча у него на поясе прямо-таки подскакивали от нетерпения, и даже черная дыра на склоне горы, о которой он не забывал ни на минуту, не могла подействовать на него устрашающе. Давненько не участвовал он в набегах!
– Да сгинет наш враг, не оставив наследников! – торжественно провозгласил Могиен, вновь поднимая полную чашу.
Роканнон, чьи друзья были убиты без предупреждения, на мирном, беззащитном исследовательском корабле, не медлил ни секунды.
