Вынув из портмоне визитную карточку, доктор Хоуп положил ее на журнальный столик. Себастьян вышел из квартиры, прикрыв за собой дверь.

Этажом ниже его поджидала соседка мадам Нивуа. Увидев доктора Хоупа в сопровождении бандитов, она запричитала, подхватив на руку рыжую кошку:

– Ах ты, негодница, стоило мне только приоткрыть дверь, как ты выскочила!

Себастьян нахмурился – мадам наверняка была начеку, дожидаясь, когда гость покинет Софью.

– Ах, доктор, – засюсюкала соседка, прижимая к груди урчащую кошку, – вы уже уходите? А кто ваши спутники? Они ведь поднялись в квартиру Софии в столь поздний час всего пять минут назад. Что им требовалось?

– Мадам, от вашего проницательного взгляда не ускользнет ни одна деталь, – ответил, криво усмехаясь, Себастьян. – Я проводил мадемуазель Ноготкофф-Оболенскую до дома, и на этом моя миссия завершена. А вы не задерживайтесь! – обернулся он к спутникам.

Бандиты сбежали по лестнице вниз.

– Что делали молодчики с физиономиями грабителей у Софи? – спросила не в меру любопытная мадам Нивуа. – Месье доктор, откуда у вас столь подозрительные приятели? И вообще, все ли в порядке с моей дорогой крошкой?

– Слишком много вопросов, мадам, – ответил Себастьян. – Боюсь, что в этом и заключается ваша беда – любопытство никогда до добра не доводит!

– Что вы хотите сказать? – наморщила длинный нос мадам Нивуа. – Запомните, молодой человек, что Софи неравнодушна к моему племяннику Анри. Они буквально созданы друг для друга!

– Неужели? – произнес Себастьян, надвигаясь на мадам Нивуа.

– А вы как думали! Я сразу вас раскусила, вы – из породы жиголо, которые тем и промышляют, что влюбляют в себя глупышек наподобие Софи. Вам ведь хорошо известно, что ее бабка-княгиня до ужаса богата! Наверняка присмотрели себе невесту!

Себастьян приблизился к мадам Нивуа, и та торопливо заметила:

– Вы утверждаете, что психиатр, но, кажется, это не так. Убирайтесь, месье, утром я предупрежу Софи, чтобы она была с вами начеку. И в полицию сообщу, что вы якшаетесь со странными молодчиками!

– Не советую, мадам, – с угрозой в голосе произнес Себастьян.

Он грубо схватил соседку за шею, та выпустила кошку, которая с мяуканьем шмякнулась на пол. Доктор Хоуп втолкнул мадам Нивуа обратно в квартиру, женщина, выпучив глаза, хрипела. Себастьян осторожно положил потерявшую сознание мадам Нивуа на пол.

Ему хватило нескольких минут, чтобы организовать «несчастный случай». Он наполнил ванну водой и положил туда соседку. Женщина приоткрыла глаза, и в то же мгновение сильные руки Себастьяна погрузили ее голову под воду. Мадам Нивуа не сопротивлялась – минуту спустя она была мертва.

Кошка с мяуканьем вбежала в ванную. Себастьян тщательно вытер пол ванной сухим полотенцем и сказал, обращаясь к кошке:

– Извини, но другого выхода, нежели как убить твою хозяйку, у меня не было. Она могла бы нарушить все наши планы, а этого допустить нельзя!

И он покинул квартиру мадам Нивуа. Когда тело соседки обнаружат, то сочтут, что она стала жертвой несчастного случая.

Себастьян вышел из дома и шагнул к ожидавшей его в темноте машине.

Софья проснулась от пронзительной трели телефона. Она вскочила с кушетки и подбежала к журнальному столику. На полированной поверхности она увидела визитную карточку: «Доктор психологии Себастьян Дж. Хоуп». На обратной стороне было начертано: «Мадемуазель, был вынужден вас оставить – желаю всего наилучшего! С.».

Схватив телефонную трубку, Софья услышала голос директрисы:

– Вы еще дома? Я более чем удивлена этим! Через час вас ожидают во дворце, так что извольте поторопиться!

Пробормотав извинения, Софья бросилась в ванную. Приняв душ и одевшись, она позвонила в клинику, чтобы справиться о состоянии здоровья бабушки.

– Мадам княгиня идет на поправку, – ответил профессор д’Атарье. – Она передает вам привет!

Ровно через двадцать пять минут Софья была в кабинете Эстеллы фон Лаутербах.

– Сеньор Луардес осматривает нашу экспозицию, – сообщила директриса, – когда он закончит, вы вместе с ним отправитесь во дворец. Великая княгиня Луиза-Аврора договорилась со своим кузеном, правящим князем, о том, чтобы вы смогли осмотреть экспонаты, которые на грядущей неделе отправятся в Коста-Бьянку.

Софью и сеньора Луардеса забрал черный лимузин с великокняжеским штандартом. До резиденции Гримбургов было не больше полукилометра, которые они преодолели за четверть часа – быстрая езда в княжестве не приветствовалась.

Когда лимузин миновал витые чугунные ворота, туристы, толпившиеся около дворца, защелкали фотоаппаратами.

– Они приняли нас за представителей великокняжеской фамилии, – пояснила Софья. Она была во дворце всего один раз, зато бабушка регулярно навещала здесь свою старинную приятельницу княгиню Беатриссу.

Лимузин обогнул дворец, миновал парадную лестницу и остановился около бокового входа. Их встречала энергичная дама в фиолетовом костюме.

– Я – личный секретарь ее высочества княгини Луизы-Авроры, – представилась она, пожимая руку сначала Софье, а потом сеньору директору эльпараисского музея. – Мы предупреждены о вашем визите. Прошу следовать за мной!

Они поднялись по мраморной лестнице, оказались в величественном холле, сверкавшем позолотой, зашли в лифт, который доставил их на четвертый этаж. Софья хорошо разбиралась в генеалогии Гримбургов – с 1977 года престол занимал Клод-Ноэль Первый, у которого имелся единственный младший брат, Луи-Ксавье, числившийся в наследниках престола – так как великий князь не был женат и не имел законных детей, то в случае его смерти трон переходил ко второму отпрыску мужского рода. Великая княгиня Беатрисса, как по секрету сообщила Софье бабушка, давно ищет подходящую невесту для старшего сына: главным критерием было наличие миллионного (а лучше миллиардного) состояния. Софье тоже пришлось как-то вальсировать с Клодом-Ноэлем – кажется, бабушка лелеяла тогда мечту выдать ее замуж за главу опереточной средиземноморской монархии. Однако Беатрисса быстро потеряла интерес к княжне – дюжины миллионов Ноготковых-Оболенских ей было мало. Сам же великий князь, совершенно запустивший государственные дела, предпочитал бездумно тратить деньги, удивляя всех экстравагантностью вкуса и сомнительными друзьями.

У отца Клода-Ноэля, великого князя Виктора-Иоанна, имелась родная сестра Октавия, вышедшая замуж за племянника датского короля. Она вместе с супругом погибла в автокатастрофе, когда их дочери, Луизе-Авроре, было семь лет. Беатрисса заботилась о племяннице, окружив ее материнской любовью и нежностью. Луиза-Аврора царила на страницах глянцевых журналов и, по слухам, с радостью помогала своему кузену Клоду-Ноэлю растранжиривать и без того находившиеся в плачевном состоянии государственные финансы.

Луиза-Аврора была покровительницей музея изящных искусств; поверхностно разбираясь в живописи, архитектуре и истории, она считала себя величайшим специалистом в этих областях. Софья знала, что Эстелла лебезит и заискивает перед Луизой-Авророй, отличавшейся вздорным и злопамятным характером. Однажды княгиня заявилась на выставку полотен Ренуара и начала нести перед камерами восхитительную чушь, путая даты, имена и события. Софья вежливо, но настойчиво поправляла ее, и Луиза-Аврора, обозвав ее «наглой плебейкой», заявила, что девушка абсолютно не разбирается в искусстве. Софья не осталась в долгу и прилюдно задала княгине несколько вопросов по творчеству великого импрессиониста, ни на один из которых та не сумела ответить. На следующий день все газеты княжества (целых пять!) вышли с заголовками: «Кузина великого князя попала впросак!» Бабушка потом сообщила Софье, что Луиза-Аврора просила двоюродного брата привлечь Софью к ответственности за оскорбление монаршей чести, на что тот со смехом ответил, что сестрице следует забыть о подобных средневековых глупостях и внимательнее следить за своим поведением на публике.