Старьевщик принялся за чистку. Как положено, с полной разборкой механизма, извлечением и прокаливанием свечи-воспламенителя. Такие стрельбы, хоть и под запретом, в каганатах стоят бешеных денег. Эту партию механист передал Моисею за одно одолжение, ценности которого тот сам до конца не осознавал, и так, авансом, в счет будущих заслуг. Закончив и отрегулировав зазоры, Вик пощелкал кнопкой пьезоэлемента. Между контактами воспламенителя радостно заплясали тонкие синие нити электрических разрядов.
– Раз? – спросил он и потянулся за следующим стволом.
– Раз, – согласился Моисей.
Когда из девяти осмотренных стрельб начали исправно функционировать семь, Старьевщик вопросительно посмотрел на неприкаянного:
– Моисей, в принципе можно уже остановиться.
По правде, Инженер мог сколько угодно ломаться и выказывать недовольство, но оставить поврежденный механизм, не попытавшись исправить, было выше его сил. Похоже, главарь неприкаянных догадывался о такой слабости механиста.
– Ладно тебе, – понимающе растянул тот губы в улыбке, – говори, че еще хочешь, – поторгуемся.
Вик сильно пожалел, что никогда не продавал пахану ничего из своих амулетов.
– Меч и нож толковые.
– Так бери любой из тех, что вчера добыли.
Вик в голос рассмеялся – вот же старый лис! Зачем механисту оружие с клеймом янычар, да еще со специфическим наговором.
– Уважаемый. – Он предосудительно покачал головой.
– Ну-ну, – Моисей тоже засмеялся, – найдем чистые, договорились.
Из четырнадцати стрельб Старьевщику удалось починить одиннадцать. Справедливости ради стоило отметить, что поломки большинства из них оказались более значительными, чем засорение воспламенителя. Где-то заело механизм подачи, где-то – расперло гильзу, в некоторых сломался привод пьезоэлемента или оборвался гибкий переход. Себе Вик забрал то, которое смотрел первым, – с точки зрения ухода прошлый хозяин не заслуживал чести пользоваться им вторично.
Старьевщик пытался прибрать к рукам стволы и затворы неисправных стрельб, но прижимистый пахан заупрямился. Вместо этого, памятуя о договоре, Моисей отдал длинный охотничий нож и сносной ковки кавалерийский палаш с парой пустых оправ на месте извлеченных оберегов.
– Тебе камни все равно без надобности, Инженер, – пояснил он.
Пользоваться такими вещами Вик действительно не мог, но на безрыбье и раком свистнешь – продажа кристаллов где-нибудь на черном рынке повлияла бы на бюджет положительным образом. Скорее всего, и Моисей поступил бы так же. Энергетика встраиваемых в оружие самоцветов изначально подгонялась под владельца – от сорта до формы и количества камней, и, следовательно, чужаку приноровиться к ним не всегда было по силам. А со временем в комплекте накапливалось столько всего от старого хозяина, что это могло начать влиять на сознание нового.
С оружием Старьевщик провозился весь день. Неприкаянных в лагере было подозрительно мало, а ближе к вечеру Моисей обмолвился, что перехватил караван, шедший в базу. Вик не стал расспрашивать о его планах. Было ясно – если взять груженный хрусталем обоз в принципе нереально, то все действия разбойников направлены на блокаду.
Моисей не такой дурак, чтобы пытаться захватить караван, идущий из базы, – за кристаллами приходят несколько дервишей уровня магистра. Сами по себе они не так опасны, как принято считать, но, имея под рукой груз горного хрусталя, маги в состоянии фокусировать невероятные по мощности энергетические поля. Не подступишься.
Довольно потирая руки, пахан сообщил, что завтра уже можно перебираться поближе к базе, тем более что поисковый отряд, высланный накануне Кэпом, уже оттянули на приличное расстояние.
– Может, с нами останетесь? – спросил он.
Вик и Венедис синхронно замотали головами.
Утром снялись с лагеря одновременно – неприкаянные выдвинулись к Неройке, Старьевщик со спутницей направились в противоположную сторону. Венедис скептически осмотрела заброшенную за левое плечо перевязь с палашом и висевшую на правом стрельбу. Еще ножа не видела. На базе заявила Кэпу, когда Вика экипировали, что в оружии слуга не нуждается. А сейчас у нее не спросили.
С позавчерашнего вечера Вику не удалось перекинуться с Венди и парой слов, и о ее дальнейших планах он не имел понятия. Но со своими уже окончательно определился.
Когда отряд Моисея скрылся из вида, механист робко осведомился у девушки:
– И куда ты теперь?
Она задумалась, словно никогда раньше не задавала себе этот вопрос.
– Даже затрудняюсь. То, что нам нужно… Официальные источники подробной информацией не располагают… – вслух начала размышлять спутница, – есть обрывочные сведения, но отделить достоверный материал практически невозможно, слишком давно оборвались следы. Быть может… Послушай, монастыри, братства, только старые, времен ранних эпох, есть поблизости?
Вику совсем не понравилось «нам» в ее рассуждениях.
– Почем я знаю? Меня по этим краям в колодках нахоженным трактом гнали. Вообще, не думаю, не те места для братьев. Тебе чего конкретно надо?
– Сомневаюсь, что придворные культы могли сохранить неискаженные факты. С другой стороны, они базируются не на пустом месте. Ханская канцелярия ничего лучшего, чем тебя, предположить не смогла. Здесь тебя называли Инженером?
– Меня в разных местах по-разному называют.
– В среде механистов существуют какие-либо предания из ранних эпох?
– У нас не принято говорить о Прошлом, – соврал Старьевщик.
– Тебе есть что скрывать, да?
Конечно есть – Вик выразительно промолчал.
– Значит, братья… нужно начинать с них. Где их можно найти?
– Ну, – Старьевщик почесал трехдневную щетину, – в Березово должна быть миссия. Но там, скорее всего, высокопоставленных братьев не сыщешь – холодно здесь очень для них. От Березово на юго-восток сама Югра, столица каганата. Я бы там поискал. Монастыри, библиотеки.
Что или кто ей нужен – неизвестно, но лишь бы отстала.
– Хорошо, – согласилась Венедис и поправила лямки рюкзака. – Пойдем.
Она легко зашагала на восток, к Саранпаулю.
– Э! – Вик и не подумал двигаться с места. – Мне здесь на юг сворачивать. Прощаться будем?
Венди остановилась как вкопанная и медленно обернулась:
– Не поняла. Ты идешь со мной.
– Вот еще! С чего бы?
– Я тебя не отпускала.
Старьевщик удостоил девушку сочувственной миной:
– Никто и никогда не указывает мне, что я должен делать.
В зрачках Венедис полыхнуло пламя.
– Большое спасибо, что вытащила меня с рудника. Будет возможность – отблагодарю. Пока.
Вик развернулся и пошел вслед отряду Моисея. Ближе к базе он заприметил запущенную тропу, вьющуюся вдоль Каменного Пояса на юг.
– Стоять! – ударил в спину командный окрик.
Похоже, девчонка решила расставить точки над «i».
Вик развернулся, как солдат на плацу.
Хороша. Глаза горят, ладони на рукоятках мечей. Что ж она все за оружие-то хватается? Считает его убедительным аргументом? Зря она так. Может, тоже думает, что без своих штучек Вик ничего не стоит?
История не сохранила информации, собственные произведения исполняли Музыка и Танец более семисот лет назад или еще более ранних авторов. А механист вот не поэт, это точно, и даже год с киркой за разговорами с самим собой не выявил способностей к словесной эквилибристике. Логика обычно пренебрегает рифмой. Хорошо сказано: «Когда менестрель берет в руки клинок – лютня сгорает в огне».
Вик снял с плеча перевязь и отбросил в сторону ножны. Мечи Венедис легко скользнули из-за спины. Она подняла клинки на уровень плеч, скрестила наподобие ножниц, горизонтально направив в сторону недавнего спутника. Очень эффектная боевая стойка.
Милая, улыбнулся Вик девушке, это пижонство. Обоеручный бой требует невероятной силы в сочетании с подвижностью. Бесспорно, техника может быть действенна против трех-четырех легковооруженных и плохо обученных противников, каковыми являются, например, бродяги-разбойники. Девочка, а как ты собираешься блокировать своими изящными ножичками длинный тяжелый палаш? Рубящие попеременные удары каждый в отдельности слабы, так как занятость рук не позволяет вкладывать в движения всей массы тела, наносить же колющие вообще проблематично. А Вик любил грубые массивные железяки и умел с ними обращаться, главное, чтобы позволяло место. Здесь его достаточно. Меч описал ровную дугу – руки ничего не забыли, Вик мог заставить его порхать бабочкой.
