– Стало быть, хотите у нас работать? – улыбнулся директор.

Стас не ожидал такого вопроса – это они хотели, чтобы он здесь работал.

– Наверное, да… А где это, «у вас»?

– Не забегайте вперед. Вы приехали на собеседование?

– Меня привезли на собеседование, – давая понять, что знает о своих правах, напомнил Стас.

Директор внимательно посмотрел на гостя поверх очков:

– Вам не понравилась секретность, с которой вас сюда доставили? Но такие у нас правила. Вы узнаете все, что вам нужно знать, но не раньше, чем мы решим, что подходим друг другу… Нэтфон снимите – здесь он вам не помощник.

– А почему?

– Потому, что институт заблокирован от внешних источников информации. У нас своя, внутренняя сеть, к которой вы пока не допущены. Ваш нэтфон не будет работать в этом здании.

Стас снял очки и в некотором замешательстве покрутил их в руках.

– Институт?

– Скажем так: место, где проводятся исследования.

– Но как вы работаете, если нет доступа к элементарному программному обеспечению?

– У нас есть собственные наработки. Глобальная сеть не защищена от проникновения взломщиков, а потеря информации для таких учреждений, как наше, чревато серьезными неприятностями… Но мы не будем отвлекаться: у меня не так много времени. Займемся вами… Вам удобно?

Реагируя на вопрос, Стас наконец осмотрел кресло, в котором оказался. Подлокотники завершались браслетами с электродами, а некая металлическая деталь в подголовнике холодила затылок.

– Электрический стул? – пошутил молодой человек.

– Да. Программистов развелось слишком много – мы покупаем у ВУЗов самых талантливых и поджариваем на этом стуле. – Директор ответил шуткой на шутку, но его глаза при этом смотрели холодно и внимательно, без тени веселья. – Положите кисти в кольца, а голову опустите на подголовник.

– Зачем?

– Буду следить за вашими биоритмами. Это поможет мне понять, что вы действительно знаете, а что просто выучили на память. Готовы? Приступим?

Стас в растерянности пожал плечами – он никогда не слышал, чтобы молодых специалистов обрабатывали, как подозреваемых на следствии.

– Вопрос первый: чем вы будете заниматься? – начал директор.

– Я? – Стас опешил. – Я думал, вы мне это сообщите?

– Кто вы?

– Я? Программист. Нейропрограммист.

– А что значит: «нейро»?

– Вы хотите, чтобы я рассказал, чем нейропрограммирование отличается от обычного программирования? – не понял Стас.

– Да! Конечно! Что это за наука, какие применяются методы, какие изучаются дисциплины?

Стас почувствовал себя задетым.

– Я сдал экзамен. Неужели вы настолько не доверяете университетскому диплому, что боитесь, что выпускник может не знать основ своей профессии?

– Станислав, я нисколько не сомневаюсь, что вы ЗНАЕТЕ все, чему вас учили, – пояснил директор. – Просто мне не нужны ваши знания. Знания – информация, которую я могу почерпнуть из справочника. Я хочу видеть, КАК вы знаете, НАСКОЛЬКО вы знаете, ЧУВСТВУЕТЕ ли вы то, что знаете. И давайте на будущее договоримся: я спрашиваю – вы отвечаете. Наоборот не будем. Итак, что ВЫ понимаете под наукой «нейропрограммирования»?

Стас собрался с мыслями.

– Тогда… Во-первых: нейропрограммирование – это не наука, а практическая методика. Нейропрограммированием называют расчет, состоящий из трех этапов. На первом этапе анализируется исходный объект. Составляется математическая модель, учитывающая все характеристики, подлежащие модификации, а также взаимосвязи, образованные при формировании данных характеристик. На втором этапе строится математическая модель объекта, который будет получен путем модификации. Учитываются условия, предоставленные постановщиком задачи. На третьем этапе разрабатывается непосредственно готовый продукт – программа, преобразующая исходный объект в желаемый результат.

– Угу… – Директор рассеянно кивнул. Его глаза смотрели непонятно куда – очевидно, следили не только за Стасом, но и за информацией о биоритмах тестируемого, которую выводили на внутреннюю поверхность стекол его нэтфона, стилизованного под очки для коррекции зрения. – Несколько сухо, но предположим… А какой из этапов наиболее важный?

– Все три важные.

– Скажем иначе: где требуется больше таланта, опыта, где легче проявить себя?

– Принято считать, что все три этапа равноценны. На первом нужны талант и опыт, чтобы подобрать необходимое, но достаточное число свойств объекта, принимаемых во внимание при построении модели. Потеря из вида какого-то свойства приведет к возникновению ошибок в расчете и сделает неисполнимой задачу превращения исходного материала в описанный «техническими условиями». Лишние характеристики, наоборот, усложнят расчет и не позволят подобрать оптимальный и наиболее эффективный алгоритм программирования.

На втором этапе важно определить, какие требования заказчик программы ставит на первое место, а какие не играют для него первостепенной роли. Модель-результат строится из исходной модели – нужно обладать определенным чутьем, чтобы построить модель, максимально близкую к исходной, но отвечающую всем требованиям «технических условий» заказчика. Если отличия исходной модели от конечной окажутся серьезными, процесс модификации потребует слишком много времени и может привести к разрушению объекта или к последствиям, не указанным в «технических условиях».

Третий этап является следствием двух первых – если правильно построены модели, разработка программы – тривиальная задача. Но и здесь опыт и талант программиста помогут выбрать самый короткий путь к результату. Кроме того, воздействовать на исходный объект можно сотней различных способов. Чутье программиста должно подсказать ему, какой именно способ следует применить в данном конкретном случае.

– Мда, Станислав Александрович! Вы чувствуете, что говорите, но этот язык… Попробуйте все же сказать по-русски! Что такое «объект»?

– Любая открытая информационная система.

Директор покачал головой:

– Нет, по-русски?

– Живое существо. Человек, например.

Артур Николаевич внимательно посмотрел на Стаса, словно хотел прочитать его мысли:

– То есть вы подменяете человека двумя схемами – моделями?

– Да. Но не всего человека, как личность, а выделенные характеристики и характеристики, взаимосвязанные с выделенными.

– А когда модели готовы, вы пишете программу для…

– Превращения исходной модели в конечную.

– То есть вы, Станислав, умеете программировать людей? Так?

– Человек – это программно-аппаратный комплекс. На языке компьютерных технологий: мозг – память и процессор; нервная система – шина данных; рефлексы – функции базовой системы ввода-вывода; подсознание – операционная система; сознание – прикладная программа, исполняемая в пределах и средствами операционной системы. Между программами идет информационный обмен. Химические процессы, протекающие в тканях, каждую секунду поставляют гигабайты новых данных. Наоборот, команды БИОС или операционной системы дают начало новым химическим реакциям или притормаживают уже идущие. Внеся поправки в работу операционной системы, мы можем изменить направление развития человеческого организма, излечить имеющие место заболевания – сбои в работе системы, улучшить память, повысить восприимчивость, усилить четкость мышления, реакцию, самооценку и так далее.

– Угу. Но зачем нужны вы? Сам человек не может «внести поправку»? Скажем, он понимает, что болезнь пройдет, когда ослабеет восприимчивость нервной системы. Пусть возьмет и остановит программу, отвечающую за чрезмерно интенсивную реакцию на окружающий мир?

Стас сглотнул, чтобы продолжить – в горле пересохло от избытка бегло произнесенных слов. Желание показать, насколько хорошо он разбирается в азах своей профессии, боролось с раздражением от элементарности задаваемых ему вопросов.

– Самому изменить себя сложно. В нашем распоряжении только сознание. Мы думаем, анализируем, приходим к выводам – это программное обеспечение верхнего уровня. Мы сознательно даем команду телу переместиться из комнаты «А» в комнату «Б», но за поддержание равновесия, за моторику ног, за сокращение мышц отвечает подсознание, а за интенсивность химических и электрических процессов, непосредственно заставляющих мышечные волокна сокращаться – низкоуровневые функции базовой системы. Ни вторые, ни третьи сознанию не подчиняются. Сознание может служить средством передачи специально разработанного программного кода (например, полученного на приеме у врача-психолога), но тогда человеку все равно придется регулярно выполнять последовательность действий, смысла которых он, то есть его сознание, не понимает. Куда проще другой путь: чтобы повлиять непосредственно на организм, в него искусственным путем вводят информацию, корректирующую тот или иной низкоуровневый программный код.