Такое отношение к происходящему изначально ставило нас в неравные условия: сражаться с Дуумом, имея в намерениях не убить, а лишь оглушить и обезоружить?!

Заведомо гиблое дело.

Я с надеждой оглянулся назад, рассчитывая увидеть окно и сигануть в него, оставив поле боя за Близнецами. Увы, за спиной лишь призывно раздвигали бедра рисованные прелестницы на цветастых картинах, за гроши (а то и за натуральный расчет) скупленных Мамашей Ло у нищих художников-эротоманов. Чтобы сбежать отсюда, потребуется проскользнуть мимо Дуума.

Или лучше сквозануть наверх и выпрыгнуть в окно со второго этажа?

– Что такое, Ублюдок? Тебе, оказывается, тоже может стать страшно?!

Рты Близнецов открывались одновременно, губы кривились совершенно одинаково, а голос звучал один – низкий, мощный, исполненный яростного веселья. Таким говорил бы надвигающийся ураган, надели кто-нибудь стихию даром речи.

– Ты поднял руку на родных братьев, засранец! И сейчас мы тебе ее оторвем, чтобы впредь неповадно было. По самое плечо!

Выбора не оставалось: придется попытаться убить одного из братьев, чтобы разрушить дуумвират. А с последствиями разберемся уже потом.

Я глубоко вздохнул, отступил на шаг и взялся за рукоять шпаги, все еще торчащей в полу. Пришлось крепко поднапрячься, чтобы одной рукой выдернуть ее из досок, мышцы плеча даже ожгло от вложенного в рывок усилия. Хищно свистнув в воздухе, оружие легендарного Тора Бесоборца описало полукруг и замерло, целя в грудь Дуума. В смысле, в одну из двух, коими он располагал ныне.

Половина двуединого существа, которая носила имя Стайл, ухмыльнулась и отсалютовала своим клинком. Половина, которую звали Дэрек, скопировала и ухмылку, и жест – только вместо шпаги из ее ладони вырвался огненный хлыст.

– Дэрек, послушай! – Я попытался воззвать к более управляемому Близнецу. – Если вы с братом захотите сатисфакции, я предоставлю ее в любое другое время в любом удобном для вас месте. Но с разрешения патриарха и при одобрении клана! Я не хочу брать на себя ответственность за убийство родичей!

– Ты стрелял в нас! – рявкнул Дуум. – Ты первым пустил нам кровь! И за это умоешься своей!

Слитным движением Близнецы шагнули вперед, грозя огнем и сталью.

Выругавшись, я попятился, левой рукой извлекая из ножен за спиной дагу. В голове лихорадочно чертился рисунок боя.

Надо уклониться от броска Дэрека, на контрвыпаде поймать и увести в сторону шпагу Стайла, а затем, продолжая движение, шагнуть вперед и, сойдясь вплотную, со всего маху въехать в брюхо одному из Близнецов дагой. А если повезет – добавить коленом пониже пояса другому. Шанс невелик, но иного просто нет.

Битву с Дуумом нельзя затягивать. Все надо уложить в один-два удара, иначе он меня просто сомнет.

Поглощенные предвкушением схватки с родичем, Близнецы успели позабыть о молодом маге Колдовского Ковена, себе на беду ставшем сначала причиной раздора меж кровожадными Выродками, а затем свидетелем того, как они выясняют отношения. По-родственному, то бишь со стрельбой и поножовщиной. Обуреваемые гневом и ненавистью, упивающиеся собственной мощью, братья прошли мимо скорчившегося на полу смертного, не удостоив его взглядом. Все их внимание было приковано ко мне. Даже составив Дуума, Близнецы помнили о репутации Ублюдка Слотера и потому продолжали относиться ко мне с уважительной опаской – жадно караулили каждое движение, чтобы не пропустить неожиданный выпад или хитрый финт… Они и не заметили, как жалкий, трясущийся от страха человечишка вдруг поднял голову.

Бледный, на зависть любому призраку, с ошалевшими глазами, похожими на две оловянные плошки, молодой ковенит встал на четвереньки и, пошатываясь, пополз за Дуумом, оставляющим за собой двойную цепочку горящих шагов.

Двуединое создание гневно закричало, когда руки мага обхватили его за одну из двух пар ног, заставив сбиться с шага.

Иногда смертные способны удивить.

Думаю, молодой колдун сообразил, что гнев родственничков я накликал на свою голову, не столько расправляясь с суккубой, сколько заступаясь за него, и, собрав остатки мужества, попытался помочь благодетелю в заведомо неравной схватке. Или же (что куда более вероятно) маг просто осознал: покончив со мной, Близнецы, снова вспомнят про его скромную персону. И все-таки начнут пресловутую игру «в целителя».

Так или иначе, но неожиданное вмешательство молодого колдуна оказалось весьма кстати. Пользуясь коротким замешательством Дуума, я прыгнул вперед с проворством, меня самого же и удивившим. Глухо лязгнули шпаги, смыкаясь с такой силой, что искры брызнули во все стороны. Клинок Стайла, неловко подставленный в последний момент, отлетел вбок, отброшенный более сильной рукой. На секунду у меня появилась возможность ударить в открывшееся горло темноволосого Близнеца, убить его и тем самым разрушить Дуума.

Собственно, именно это я и собирался сделать!

Лишь в последний момент (всегда успеваю в последний момент!), уловив некий окрик инстинкта, застигший меня уже в прыжке, в полете, когда почти ничего нельзя отыграть назад, я почуял – что-то неощутимо изменилось… и за долю мгновения до удара исхитрился направить дагу острием вниз. Удар пришелся выше – вместо того чтобы воткнуть дагу под кадык Стайла, я рукоятью кинжала саданул Близнеца в челюсть, вдобавок к рассеченному лбу и кровящему носу разорвав ему щеку и губу. Не останавливаясь, с лета боднул головой Дэрека, чей огненный хлыст, завившись поросячьим хвостом, опалил мне брови и ресницы, но большего вреда причинить уже не сумел. Внятно хрустнула сломанная переносица.

Вот теперь они стали по-настоящему похожи! С разбитыми и равно залитыми кровью рожами!

Дэрек пошатнулся, но удержался на ногах. И даже не выпустил руки своего Близнеца, оседающего на пол, закатив глаза.

Но только Дуума больше не было!

Он исчез даже раньше, чем я ударил Стайла, надолго отправив его в долину беспамятства. Дуумвират братьев был разрушен в тот миг, когда непримечательный маг-бори из Ковена схватил одного из них за ноги. Именно это – отголосок внезапного опустошения, оглушившего Близнецов, лишив их чувства безграничной мощи, – я и ощутил, сшибаясь с родичами вплотную.

Не размениваясь на сантименты, я шарахнул попятившегося Дэрека эфесом шпаги в висок. Глаза светловолосого Близнеца, и без того помутневшие после удара головой, подернулись поволокой. Он шатнулся, неуклюже оступился и упал, увлекая за собой брата.

Юный ковенит едва успел отползти в сторону, чтобы бесчувственные туши братьев не привалили его.

На всякий случай я добавил пинка по голове каждому (ох и будет гудеть потом!). Братья затихли, перестав даже корчиться от боли. Лица обоих на глазах заплывали синевой. Для верности кольнув каждого Близнеца по разику шпагой и убедившись, что ни один, ни другой не реагируют больше на реальность, я с шумом выпустил из легких воздух.

Надо же, кончилось…

Молодой колдун съежился под моим удивленным взглядом.

– Ты еще объяснишь мне свой фокус, приятель. А сейчас помоги с ними.

– К-как я могу помочь? – пролепетал арбориец.

– Ты же целитель? Надо затянуть раны и по возможности приживить Дэреку его пальцы. Не годится, если Слотеры будут валяться на полу и истекать кровью, как пара свиней, пока не подоспеет помощь. Да и тебе же зачтется – может, искать не станут. Потом.

– Вы считаете, им к-кто-то рискнул б-бы помочь? – расхрабрившись, спросил маг Ковена.

Я свирепо зыркнул в его сторону. Бедняга вздрогнул, точно от удара. Не говоря больше ни слова, арбориец подполз к Близнецам, которые валялись, перемешав конечности, и принялся за дело, прикладывая пальцы к ранам и надолго замирая в неподвижности, смешно сморщив лицо. На моих глазах дыры и порезы, оставленные пулями и ударами, исчезали, сменяясь гладкой розовой кожей, без малейших намеков на шрамы и рубцы.

Я видел много целителей за работой, но с подобным искусством врачевания сталкивался крайне редко и уж точно никогда не видел подобной скорости и эффективности. Лечение наложением рук – это или чудо, дарованное свыше, или высший уровень искусства трансформировать живую плоть, каким владели только настоящие хилеры, каких можно пересчитать по пальцам. Тем страннее было видеть, как свое мастерство демонстрирует сущий мальчишка.