Для того, чтобы было понятно, о чем идет речь, следует из 1978 года перенестись на три с лишним десятилетия назад, к тем дням Второй мировой войны, когда полковник, а затем генерал-майор Брежнев читал в газетах указы о награждении орденом ’’Победы”. Увидеть в списке награжденных лучистой звездой, сделанной из платины и обрамленной бриллиантами, общий вес которых — 16 каратов, свое имя у него не было никаких шансов. Орден давался, как о том гласил его статут, ”за успешное проведение таких боевых операций, в масштабе нескольких или одного фронта, в результате которых в корне меняется обстановка в пользу советской армии”. Это было написано в 1943 году, когда шла война с Германией.
Но в 1945 году Советский Союз войны не прекратил. Он продолжал вести ее. Изменился только противник. Им стали помогшие Советскому Союзу в ходе войны с Германией захватить пол-Европы западные демократии, из союзников превратившиеся во врагов. И в этой войне генерал-майор Брежнев принимал весьма активное участие. За четырнадцать лет пребывания на посту Генерального секретаря он сделал все, чтобы, несколько перефразируя положение об ордене „Победа”, в корне изменить обстановку в пользу Советского Союза.
Эти изменения были весьма внушительны. Причем речь идет не об отдельных фронтах, а о целых странах и континентах.
В Азии Западом в годы брежневского правления были потеряны Вьетнам, Лаос, Камбоджа. В Африке ему нанесены поражения в Анголе, Мозамбике и Эфиопии. У ворот в Красное море появился советский редут — Аден. В Латинской Америке Советский Союз по-прежнему сохранял находящийся в 90 милях от Флориды непотопляемый авианосец — Кубу.
К этому надо добавить, что Советский Союз впервые стал обладателем военно-морского флота, бороздящего все моря и океаны. В то время как военные расходы Соединенных Штатов снизились с 9,4% национального бюджета до 5,4%. советские возросли с 11% до 13%, а возможно, и 15%. По американским расчетам, военные расходы Советского Союза в конце 80-х годов ежегодно достигали 17 процентов валового продукта страны. По официальным советским данным, на военные нужды уходит 20 миллиардов рублей, но западные специалисты полагают, что эту цифру надо увеличить по крайней мере в пять раз. В пересчете на доллары, согласно советскому курсу валюты, — это 155 миллиардов долларов в год!
Распространение „холодной войны” на все континенты, ставшее основной приметой брежневской политики, как отмечал британский историк Пол Джонсон, „придало периоду 70-х годов атмосферу хронической нестабильности, столь характерную для 30-х годов”. Иными словами, создавалось впечатление, что в любой момент где-то может быть перейдена роковая грань, и мир опять, как и в 30-е годы, будет ввергнут в пучину всеобщей войны.
За десять дней до опубликования Указа о награждении Брежнева орденом ’’Победы” вышли в свет его военные мемуары ’’Малая Земля”. В них он пишет, что тогда, когда он был всего лишь навсего начальником политотдела армии, то позволил себе не явиться на встречу с заместителем верховного главнокомандующего всесильным маршалом Жуковым, одного слова которого оказывалось достаточно, чтобы положить конец генеральской карьере, не говоря уже о каком-то полковнике-политике, которых Жуков терпеть не мог и пребывание которых в рядах вооруженных сил, как показали последующие его действия на посту министра
Обороны, считал лишним. О том, что было, генсек пишет так:
— Маршал хочет Вас видеть, — сообщили Брежневу из штаба.
— Это что, приказ? — спросил я.
— Приказа такого от него я не получил, — ответил штабной полковник. — Но он сказал, что хотел бы с Вами поговорить.
Вся эта выдумка необходима генсеку, чтобы у читателя создалось впечатление, что несмотря на скромные полковничьи погоны, он, Брежнев был настолько значительной фигурой, что маршалы изъявляли желание с ним поговорить, как с равным, а он опять же, как равный мог себе позволить принять приглашение или отклонить его. Генсек стремился убедить всех, что уже тогда обладал стратегическими способностями, которые давали основание положить в его ранец маршальский жезл. Однако война кончилась, и тридцатидевятилетний ’’стратег” с ’’Малой Земли” маршальского жезла в своем ранце не нашел. Зато оказавшись у кормила власти Брежнев с лихвой наверстал упущенное. Он не только добился стратегического перевеса в пользу Советского Союза, но всерьез вступил в соревнование с Америкой в области вооружений. Так что если в годы войны с Германией у генерал-майора Брежнева не было никаких шансов прикрепить тот орден, на который он взирал с завистью, он его заслужил, воюя с Западом. Брежневское руководство совершенно игнорировало изложенный А. Сахаровым в 1968 году в его знаменитых ’’Размышлениях о прогрессе, мирном сосуществовании и свободе” призыв пересмотреть тот традиционный метод в международной политике, который можно назвать ’’эмпирико-конъюнктурным” и суть которого ”в максимальном улучшении своих позиций всюду, где это возможно при одновременном причинении максимальных неприятностей противостоящим силам без учета общего блага и общих интересов”.
Нанести максимальный ущерб врагу оставалось всегда главной целью Брежнева, которого встречавшийся с ним неоднократно Никсон считал очень „жестким противником”. Для него это было куда важнее, чем собственные выгоды. И в этом он был достойным преемником и Ленина, писавшего о мирном ’’сожительстве” с капиталистическим миром, как о временном состоянии, и Сталина, заменившего неудачное слово ’’сожительство” на более благозвучное ’’сосуществование”, но по-прежнему грозившего неизбежностью решительного столкновения, и Хрущева, утверждавшего ’’необходимость и неизбежность революционной перестройки капиталистического общества”. Едва получив власть, Брежнев, поднявшись 6 ноября 1964 года на трибуну Кремлевского дворца съездов, заявляет, что „обстановка мирного сосуществования способствует успеху освободительной борьбы и осуществлению революционных задач народов”.
Из всех ленинских цитат он наверное лучше всего запомнил эту:
„Пока остаются капитализм и социализм мы мирно жить не можем: либо тот, либо другой в конце концов победит, либо по Советской республике будут петь панихиды, либо по мировому капитализму”. Порой кажется, что капитализм обречен. Но Брежневу невдомек, что остается совсем немного лет, когда начнут петь панихиду и по социализму и по основанной Ильичем Первым „Советской республике”. На часах истории отсчет приближающегося к ней времени уже начался. 7 ноября 1980 г., выступая в Нью-Йорке, я сказал, что мы до этого доживем. Хотя верили в это многие, уверенных в том, что это произойдет на самом деле и так скоро было немного.
Брежнев, следуя правилам ленинско-сталинской стратегии, „использует вражду между капиталистическими странами” и делает все, чтобы служили панихиду по капитализму.
Он полностью следовал ленинско-сталинской стратегии ’’слабого звена, ухватившись за которое надо вытянуть всю цепь”. Нежелание западных демократий, занятых научно-технической революцией, обеспечившей им невиданное процветание, уделить достаточно средств на оборону, их пренебрежение к тому, что происходит на периферии стран Запада, где ведутся так называемые освободительные войны, их непонимание того, какое значение приобрели террористическо-подрывные действия в сочетании с непрерывной массированной пропагандой, позволило брежневскому руководству нанести врагу серьезный ущерб.
О масштабе развязанного в тылу западных стран террора, за кулисами которого стоял возглавляемый Андроповым КГБ, говорят следующие цифры. В 1971 году было совершено 279 террористических акций, а в 1980 году — 1709! Количество убийств, совершенных террористами, возросло за десятилетие после 1971 г. с 17 до 1169!
Как писал в разгар разрядки в 1975 году тогдашний министр обороны маршал Гречко в своей книге ’’Вооруженные силы советского государства”, ’’советская военная доктрина всегда рассматривала наступление как главный вид боя и придерживается этого взгляда и сегодня... Только решительное наступление может привести к победе над врагом”. Такое наступление и было проведено в брежневские годы. Что бы потом ни говорили о времени Брежнева, называя его застойным, в этом отношении его таким назвать нельзя.
