— А по мне, так для стоящей работы и трех месяцев многовато. Исследование ваше оценено высоко. Я вызвал вас, чтобы лично поздравить да еще и суюнчи за радостную весть получить, — засмеялся директор. — Кроме того, есть к вам еще одно важное дело. Но об этом завтра. Не возражаете?
— Конечно, — согласился Рахим, пожимая руку Сулеймана-ака.
— Значит, на том и порешим.
И директор уехал.
Подумать только! В один день два счастливых события! Рахиму немедленно захотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью.
— Садриддин! — крикнул он привезшему его шоферу. — Какие у вас планы на сегодня?
— Как, то есть, какие? Еду обратно. Файзимат-ака в район собирался.
— Разве в колхозе нет других машин? Обойдутся. А вы сегодня моим гостем будете.
Садриддин минуту колебался, затем махнул рукой:
— А, была не была! Нельзя обижать отказом достойного джигита. — Он подмигнул Рахиму: — Ну и везучий же день у вас сегодня!
— Вы правы, дружище! — воскликнул Рахим. — Пришел, как говорится, и на нашу улицу праздник.
Они до полуночи просидели в небольшом ресторанчике, что находится на территории Академгородка. Рахим успел забежать к некоторым из друзей, и компания, сдвинув столы, принялась чествовать настоящего кандидата наук.
Говорят, жизнь состоит из случайностей. Вопреки логике, вопреки здравому смыслу Рахиму казалось, что случайная встреча с девушкой сделала сегодняшний день днем сюрпризов. Если бы не встреча с Мунис, кто знает, может быть, и причина, по которой вызвали его в институт, оказалась бы совсем иной?! Конечно, он понимал, что все эти домыслы из области фантастики. Но ему было так приятно связывать счастливый день с именем Мунис! И много времени спустя, когда ему бывало трудно, становилось не по себе из-за семейных неурядиц, он старался припомнить именно этот день, первый день их знакомства. И перед его взором всегда возникали залитые солнцем величественные горы и стройная девушка в трепещущем на ветру платье. Воспоминание это заставляло его забывать обиду, гнало прочь дурные мысли.
На следующий же день он разыскал Мунисхон. Они пошли в театр, потом долго бродили по городу. И еще много вечеров провели они вот так — взявшись за руки, позабыв обо всем на свете.
* * *
А теперь необходимо сказать, что за день до того события, с которого началось повествование, между мужем и женой произошла ссора. Нет, это случилось в их семье не в первый раз. Просто в тот день они поссорились гораздо серьезнее, чем прежде. А причиной явился сон. Да, не удивляйтесь, обыкновенный сон, который иногда озаряет нам душу радостью, а то вдруг омрачает ее тягостным видением, в котором склонны видеть мы недоброе предзнаменование.
Рахим проснулся с какой-то непонятной тяжестью на сердце. Неужели так подействовал на него этот глупый сон — какой-то мужчина отталкивающей наружности надел на руку Мунис перстень. Золотой перстень с крупным рубином. Рахим хотел броситься на нахала, но ноги его точно приросли к месту. Мунис насмешливо посмотрела на мужа, помахала ему рукой, на которой ослепительно сверкал перстень, и кинулась догонять удалявшегося мужчину. Рахим пытался кричать, но голос не повиновался ему.
Он резко поднялся, сел на краю кровати — и надо же присниться такой ерунде! Мунис спала. Он невольно бросил взгляд на ее руку и вздрогнул — тот самый перстень, золотой, с крупным рубином, — украшал один из ее пальцев. И тут он вспомнил, что еще вчера вечером кольцо это видел на руке Мунис, но не обратил на него особого внимания — очередная покупка жены. Однако ж почему и сама Мунис не похвасталась приобретением? Странный сон поселил в его душе тревогу и… сомнение. Рахим попытался снять кольцо с пальца жены.
Мунис открыла глаза.
— Что вы? — сонно проговорила она.
— Ничего, — резко сказал Рахим.
Мунис поняла, что муж не в духе. Она натянула одеяло до подбородка, спрятала под него руки:
— Что так рано поднялись?
Рахим не ответил. Несколько минут он сидел молча. И вдруг выпалил:
— Поздравляю с обновой!
Мунис мгновенно сообразила, с какой обновой ее поздравляют.
— Правда красивое кольцо? — Она высвободила из-под одеяла руку, стала любоваться камнем.
— Красивое! — сам не зная почему, зло проговорил Рахим.
Мунис сделала вид, что не замечает его раздражения. Она порывисто поднялась и обняла мужа:
— Купите мне золотое кольцо! Ну пожалуйста…
Алый глазок перстня сверкал у подбородка Рахима.
— А это? Разве не золотое? — спросил он уже более спокойно.
— Да что вы! Разве не видно? Медь обыкновенная. — И она ласково потерлась щекой о его плечо.
Рахим с облегчением вздохнул, будто гора свалилась с плеч.
— Уж очень похоже на золото, — все-таки заметил он.
— На какие же деньги я куплю золотое?! Я даже платье не могу забрать у портнихи — расплатиться нечем! Уже десять дней, как платье готово, даже неудобно…
Рахим и вовсе успокоился. Неприятный сон был им забыт. Мунис, как всегда, без особых усилий развеяла его сомнения. Но вдруг он вспомнил:
— Постой, постой. Ты же позавчера принесла свое платье…
— То другое. А на это материал мне привезла мама. Но при чем здесь, собственно, платье? Я-то ведь вас прошу о кольце! Ну?! Так купите или нет?
— До зарплаты еще несколько дней.
Объятья Мунис ослабли. Руки ее словно бы даже стали холодными.
— Я и не ожидала иного ответа.
— Мунисхон! Я же…
Жена, не дослушав, стремительно вскочила и, шаркая шлепанцами, вышла из комнаты. Рахим сидел, глубоко несчастный, не веря тому, что жена способна на подобную грубость. Немного спустя Мунис вернулась:
— Сама куплю, залезу в долги, но куплю! Все мои подруги ходят в золоте. Одна я, несчастная, каждую копейку считаю, еле свожу концы с концами.
— Перестань врать! — резко сказал Рахим, не в силах более сдерживаться.
— Вижу, правда глаза колет! И не кричите на меня!
— Я не кричу, — сказал Рахим уже спокойнее. — Но ведь это неправда, что нам с тобой не хватает на жизнь.
— Нет, вы кричите, — всхлипнула Мунис. — И на кого? На жену, которая, едва лишь заслышит ваши шаги, бежит навстречу. А кто дома в одиночестве сидит, вас поджидаючи? Кто вас обстирывает? Кто ухаживает за вами? А вы — кричать. За что, спрашивается? За то, что попросила колечко. Конечно, вам куда выгоднее, если жена будет ходить вот в таких побрякушках…
Мунисхон сорвала с пальца кольцо и швырнула его.
— Довольно! — кричала Мунис сквозь слезы. — Кончилось мое терпение. Ухожу! Мама права — надо это делать, пока не поздно. Ухожу!
И она громко разрыдалась.
Как всегда при виде слез жены, Рахим растерялся. Он пытался успокоить, утешить ее. Но Мунис ничего и слушать не хотела.
На работу Рахим ушел подавленный. Из института несколько раз звонил домой. Мунис не подходила к телефону.
В те дни в лаборатории проводились химические анализы нового препарата против вилта. Опыты ставились под непосредственным руководством Рахима Саидова. Результатов этих опытов все ждали с нетерпением. Если они будут положительными, наука обогатится новым ценным вкладом. Урожайность хлопчатника значительно возрастет. От Рахима как от руководителя требовалась полная отдача. А он, как назло, без конца возвращался мыслями к их утренней ссоре.
От внимания сослуживцев не укрылось то, что Рахим был сегодня необычно рассеян. В обеденный перерыв к нему подошел заведующий лабораторией Хафиз Абдуллаев, бывший однокурсник Рахима по институту.
— Что… опять поскандалили? — спросил он.
— Да. Кажется, действительно нет иного выхода — придется нам расстаться…
— Тебе виднее, — сказал Хафиз, подумав. — Только познать душу женщины — тоже великая наука. Это тебе не какой-то там вилт.
После работы Рахим зашел в ювелирный магазин. Перстней, подобных тому, о каком просила Мунисхон, не оказалось. Продавец, молодой симпатичный парень, поинтересовался:
— Хотите кольцо выбрать?
