Она взглянула на него, потом в сторону.

— Ты должен был жениться на мне.

Он оцепенел. Что?! Что это ей взбрело в голову?! Но выражение ее лица было таким напряженным, таким несчастным, что он сразу понял и поверил — это не выдумки.

— Объяснись, пожалуйста.

— Отец говорил, что ты будешь моим мужем. Он говорил, что мне надо дожидаться тебя.

У Нараяна Бахадура упало сердце. Что же такое он сотворил с ней? Почему испортил жизнь молодой женщине? Но потом очнулся и понял, что напрасно винит себя. Он не делал ей ничего плохого. Всегда обращался с ней как с членом своей семьи. Конечно, в стране были приняты браки между двоюродными или троюродными братьями и сестрами, особенно в королевских семьях в целях укрепления власти, но в его случае даже разговоров таких не велось.

— Все были уверены, что мы поженимся.

— Все? Но кто?

— Мои родители. Твои родители.

— Но я ни разу даже не слышал об этом.

Она устало пожала плечами.

— Мой отец говорил, что твой согласился. Это должно было сохранить и приумножить богатство семьи, власть, упростить наследование. Я выросла с мыслью, что ты и я...

— И поэтому приняла две пачки снотворного?

Ранита снова пожала плечами и поникла, сгорбилась под тяжестью происшедшего.

— Я не могла понять, почему ты решил искать невесту на стороне, когда я тут, рядом, одинокая, жду тебя...

И внезапно он все понял. Не только ее боль, но и стыд.

На Западе Ранита считалась бы молодой — всего двадцать семь. Но по меркам Непала слыла уже старой. Мужчины Востока ценили в девушке чистоту, но никто не верил, что можно сохранить невинность до такого возраста. И то, что он нашел себе другую невесту...

Нараян Бахадур снова сел, взял ее руку в свои.

— Я не отдавал себе отчета... — начал он и замолчал.

А правда ли это? Он ведь всегда знал, что Ранита рассчитывает выйти замуж за члена королевской семьи. Но за него? Нет! Или...

Принц сжал ее ладонь, пытаясь согреть. Он пришел сегодня к ней, намереваясь довести до ее сведения, что она опозорила семью. И сейчас до него вдруг дошло, с каким стыдом она жила последние годы. Люди, естественно, судачили, почему Ранита не выходит замуж, потом почему он, принц Нараян Бахадур, отправился искать будущую жену в другой стране... И делали из этого только один вывод.

Ранита опустила голову и снова прошептала:

— Прости меня.

Он ощутил ее дрожь. Неудивительно, что ее так обидело присутствие Гвендолин во дворце. Она чувствовала себя отвергнутой, ненужной.

— Конечно, я прощаю тебя.

— Что... что ты сказал маме?

Ничего, благодарение богам.

— Только то, что ты заболела и чтобы они скорее прилетали.

— О! — Ранита освободила руки. — Когда они будут здесь?

— Сегодня днем.

— Ты расскажешь маме, что я... сделала?

Он сам не раз задавал себе этот вопрос. Как ему поступить в подобных обстоятельствах?

— Нет, — моментально ответил принц и тут же понял, что нашел верное решение. Нет смысла подвергать ее или семью еще большему позору. — Но ты должна знать, что такое... гмм... поведение совершенно неприемлемо. Ты сделала неправильный выбор. Тебя все любят. Твоя жизнь бесценна...

— О, пожалуйста, — взмолилась Ранита с заново навернувшимися на глаза слезами, — не надо! Я не сделаю этого второй раз, клянусь. Мне было так стыдно из-за того, что случилось вчера на рынке. Я не собиралась причинять леди Беатрис вред, и все же... — Она замолчала, потом расплакалась и с трудом продолжила: — Может, я все же специально потеряла ее. Сейчас мне трудно сказать...

Нараян Бахадур обнял ее. Ее страдание причиняло ему боль. Члены его семьи не должны мучиться.

— Леди Беатрис вернулась невредимой. Не волнуйся и не вини себя. Тебе необходимо отдохнуть.

Ранита печально улыбнулась.

— Может, я потом уеду с мамой за границу. Возможно, перемена места...

— Хорошо, я все устрою. — Нараян Бахадур наклонился и поцеловал ее в лоб, потом поднялся. — Тебе не надо ни о чем беспокоиться, Ранита. Просто отдыхай. Все образуется.

Ее голос остановил его у самых дверей.

— Нараян.

— Да?

— Я хотела бы попросить тебя об одном одолжении. — Она вопросительно взглянула на него, и он кивнул. — Не мог бы ты на несколько дней отвезти леди Беатрис в Бармалу?.. Пока мама здесь. Тогда мне проще будет собраться в дорогу, не опасаясь все время, что она что-нибудь скажет. Понимаешь, мама ведь... тоже надеялась, что мы с тобой... И она еще не знает о твоей помолвке с леди Беатрис.

Принц снова кивнул.

— Да, конечно. Я и так планировал свозить ее туда через несколько дней, так что мы просто поедем чуть раньше. Ты придумаешь, как объяснить матери мое отсутствие?

Ранита слабо усмехнулась.

— Да. И спасибо тебе, брат.

Нараян Бахадур лично заглянул к Гвендолин и сообщил, что они отправляются в летнюю резиденцию. Она сразу уловила его усталость и напряженность.

— Как госпожа Ранита? — Принц в ответ молча покачал головой. Тогда Гвендолин продолжила: — Если она больна, может, нам не стоит...

— Она скоро поправится. Не беспокойся о ней. У тебя хватает собственных тревог.

— Но...

— Нет! — На сей раз в его тоне прозвучал приказ, не просьба. — Я не хочу обсуждать это. Прикажи Рапати собрать вещи. Скажи, что мы едем в Бармалу!

Спустя несколько часов Гвендолин и принц покинули душный людный Катманду и направились на запад в новеньком внедорожнике, отделанном внутри кожей и оснащенном кондиционером, с затемненными стеклами и роскошной стереосистемой.

Первый час Нараян Бахадур вел машину молча. Гвендолин знала, что не она причиной его сумрачного состояния. В его душе шла внутренняя борьба.

Но потом она решила, что пора прекратить это. У него уже было достаточно времени на самобичевание. Теперь надо дать ему возможность выговориться.

— Я никогда еще не видела такого роскошного внедорожника, — заявила она, нарушая тишину.

— Будущий король имеет право на несколько игрушек, — чуть раздраженно ответил он.

Она склонила голову, вслушиваясь в его интонации — ярость и ненависть. И они были направлены не на нее. Что же произошло прошлой ночью? Что случилось с его сестрой?

— Пожалуйста, расскажи мне о госпоже Раните.

— Тут не о чем рассказывать, — ответил он с такой тоской в голосе, что у нее заболело сердце.

— Я беспокоилась о ней, — мягко сказала Гвендолин. — Я знаю, как ты ее любишь.

Но Нараян Бахадур продолжал смотреть прямо перед собой. А дорога ползла все выше и выше в горы.

— Она скоро поедет за границу, проведет так какое-то время со своей семьей. Ранита считает, что ей необходима смена обстановки.

— А до тех пор мы бросили ее в одиночестве?

— Ранита будет не одна. Ее мать и сестры прилетают сегодня днем.

Гвендолин быстро оценила ситуацию и поняла, что ее специально убрали из дворца еще до приезда матери Раниты.

— Ты не хочешь, чтобы я встретилась с ее родными.

— Она сама пожелала избежать возможных проблем.

— Встреча с ее матерью могла создать проблемы?

Нараян Бахадур повернул голову и кинул на нее быстрый взгляд.

— Тетка хотела, чтобы я женился на Раните, поэтому ваша встреча могла бы быть не совсем приятной. И Ранита мудро решила избавить и тебя, и себя от неловких моментов.

Так вот в чем причина ее враждебности! Гвендолин глубоко вздохнула, вспоминая прошедшие дни, все то время, что они вынужденно провели вместе. Ранита должна была чувствовать себя ужасно униженной.

— Я не знала.

— Я тоже.

Гвендолин уже собиралась вслух высказать свое изумление, но боль, отразившаяся на его лице, остановила ее. Даже сейчас он казался потрясенным до глубины души. Она еще не видела его таким мрачным, таким замкнутым.

Должно быть, прошлой ночью произошло что-то очень плохое.

— Мне так жаль, Нараян. Очень жаль.

— Мне тоже.

Гвендолин вдруг пришло в голову, что, возможно, приехав сюда, она совершила нечто гораздо ужаснее рискованного маскарада. Разрушила чьи-то судьбы, чье-то будущее...