– По-моему, всё справедливо. У защиты есть доводы, могущие повлиять на решение суда?

Льер Датим медленно покачал головой.

– Новобранец Ладар Рикс проявил инициативу, смётку и недюжинные способности. Именно благодаря ему наши военные разработки не попали в руки врагу. Его бы следовало наградить, а мы судим. Я хотел бы видеть его в рядах своих солдат!

– Льер, опустите эмоции. – Голос судьи был бесстрастным. – Вы располагаете ещё какими-нибудь фактами в защиту обвиняемого?

Полковник встал и медленно расстегнул китель. Достав нож, он подошел к замершему Риксу и, полоснув себя по руке, протянул ему нож – и окровавленную ладонь. Ладар торопливо подхватил клинок, резанул запястье – и вот уже кровь двух людей смешивается, а в зале слышатся торжественные слова:

– Я, полковник особого отдела гвардии его величества Родерика Пятого, беру на себя часть проступка этого юноши. А именно – всю его будущую вину. Если он сделает что-то, недостойное моей чести, я умру от собственной руки. Дабы убедиться в силе моей клятвы, прошу сохранить ему жизнь и возможность действовать.

– Хорошо. – Судья наклонил голову. – Клятва принята и записана. – Обвинению есть что добавить?

Маг растерянно откашлялся.

– Хм… Обвинение снимает предыдущее требование и просит назначить в качестве наказания штрафной батальон сроком не менее пяти лет.

– Защита просит ограничить срок пребывания в штрафном батальоне до года. За всю его историю дольше там никто не продержался.

Парень в судейской мантии задумался. Затем встал и ударил о стол жезлом. Едва увидев его, Ладар застонал от бессилия: его судил член королевской семьи! Только им разрешено использовать в качестве знака власти королевские магические жезлы!

– Поскольку подсудимый признался в умышленной государственной измене, суд приговаривает его к смерти. Однако, в связи с косвенными смягчающими обстоятельствами и личным ручательством Льера Датима, чьи заслуги корона высоко ценит, суд счёл возможным изменить приговор. Отныне минимально лёгкое наказание за государственную измену – десять лет в штрафном батальоне. Отменить сей приговор может лишь король. Дело закрыто.

Телега тряслась, подпрыгивая на ухабах. Холщовый верх, отгораживающий штрафников от остального мира, мерно колыхался, словно бока какого-то животного. “Сытого и довольного, проглотившего десяток штрафников и теперь неторопливо их переваривающего. Словно я в желудке у самой войны”. Мысль мелькнула и пропала, заглушённая разговором.

– И заснул! Вы представляете! Умотала она меня! В части тревога, а я на бабе сплю! – Дружный хохот подстегнул рассказчика – рябого, вертлявого паренька к продолжению диалога. – А ведь меня в гвардию пророчили! Гляньте на мой меч – в бою добыл!

Рассказчик вытащил из ножен меч – длинный, блестящий, с отливающий синью сталью, тщательно отполированный, он производил впечатление грозного оружия.

– Офицерский, – завистливый шепот пробежался по фургону – и замер. Довольный произведённым впечатлением, рябой заливался соловьём.

Ладар опустил руку на грудь и нащупал небольшую ракушку на простом тёмном шнурке. Вспомнив вкрадчивый голос мага-обвинителя, улыбнулся.

Судья, встав, из-за стола, удалился в особые двери, полковник, представлявший защиту, торопливо двинулся по проходу, обсуждая что-то с двумя лейтенантами в поношенной форме, конвоиры двинулись к скамье подсудимых, когда туда же небрежно подошел маг, столь старательно требующий эшафот для обычного новобранца.

– Молодой человек, поскольку в будущем мы вряд ли увидимся, позвольте полюбопытствовать: ваш учитель, перед тем, как встретиться с вами, совершил одну очень дерзкую кражу. Он залез в хранилище гильдии магов в одном небольшом городке. Слава всем богам, там не было ничего ценного… Однако, не показывал ли он вам амулет в форме глаза?

– Нет. – Ладар ответил быстро, не давая себе возможности подумать. Все мысли – потом!

– Жаль. – Маг выглядел разочарованным. – Вам он всё равно без надобности, остаток своих дней вы проведёте в увлекательной должности пушечного мяса. А найдись амулет – я мог бы поспособствовать, похлопотать за вас. И в штрафной роте есть тёплые места.

– Благодарю, но там я задерживаться не намерен.

Маг удивлённо прищурился:

– Вот как? Надеетесь взломать эмблему штрафной роты? Это не под силу и архимагу! Хотя я был бы не против, давно пора льеру Датиму указать на его место, чтобы не ручался за всяких воришек.

– Вот на это я не стал бы надеяться. – Ладар был серьёзен. – У меня другие планы.

Маг промолчал, однако слова запомнил – это стало понятно тут же, во дворе, где двое сержантов, сняв с обвиняемого рубаху, приготовили его к изменению войсковой эмблемы. Ладар не сопротивлялся. Обвиснув на руках крепышей, он отрешился от всего, внимательно наблюдая за магическими изменениями, вносимыми в его тело. Первое правило удачного взломщика – чтобы понять структуру действия охранных чар, нужно проследить за их наложением.

Сеть чужой магии чуть подрагивала, когда вносили изменения – полк, рота, отряд. Но внезапно в ней возникли новые ветви, обвивающие жизненные токи, превращающие человека в безвольную куклу. Рикс торопливо открыл глаза:

– В связи с особыми, опасными способностями рядового, наложите на него ещё запрет использования магии, запрет самостоятельных действий, безусловный запрет неподчинения приказу! Это решение совета магов!

Ладар с ужасом смотрел, как свиваются жгуты чужой магии вокруг тонких линий его разума.

– Правильное решение! Но только не забудьте внести “Действия во благо короны”. Или вы хотите оспорить? – Оба мага – прокурор и полковой трудяга, корпящие над плечом новобранца, замерли. Около них, улыбаясь, стояли полковник – и молодой парень, исполнявший роль судьи. И солнце играло на его петлицах, где в круге навек переплелись три розы.

– Нет, конечно, сир! – Маг отступил, разводя руками, и полковник торопливо вышел вперёд.

– Значит, так. Запрет использования магии, если это идёт во зло короне, и возможность черпать дополнительную мощь, если во благо. Запрет самостоятельных действий – на тех же условиях. Безусловный запрет неподчинения приказу короля – его истинному смыслу. Выполняйте!

Ладар вновь скользнул в транс, чтобы увидеть, как расплетаются сковывающие его оковы, изменяя положение. Более того – у него появились возможности черпать силы из этого клубка магии. Пусть чуть-чуть и только в экстренных случаях, однако и это было подарком небес. Рикс так увлечённо изучал новые построения, что совсем забыл о грядущей боли. Когда она нахлынула, его выгнуло дугой, он застонал, но упрямо продолжал изучать процесс магической привязки чужих структур к его собственным.

– Упорен, сир.

– Вижу. Что ж, ваш выбор и ваш риск, полковник. Поглядим, чего стоит этот мальчик. Время покажет.

Ладара шатало. Тёмный шнурок выпал из ворота рубахи, и небольшая ракушка, окаймленная чёрным, заблестела на солнце. Раскрытые створки и вставленная внутрь крохотная жемчужина придавали ей вид прищуренного глаза, но Ладар не волновался. Он не видел за подарком учителя магических свойств, свойственных амулетам, зато твердо знал – никто, никогда, даже во время самого тщательного обыска, не мог увидеть этой безделушки…

– Эй, деревня! Проснись! – Рябой солдат, ухмыляясь, толкнул его в ток, заставив вынырнуть из омута воспоминаний и судорожно схватиться за край телеги. – Сколько назначили?

– Чего назначили? – Ладар недоумевающее осматривал улыбающиеся лица.

– Сколько в штрафбате служить говорю, деревня! Фролу – вон сидит, меньше всех, всего две недели. А так, кому месяц, кому – два. А мне – полгода, я, получается, самый отъявленный нарушитель. – Рябой скорчил гримасу, долженствующую изобразить страшного, опасного для своих и чужих громилу и продолжил. – Ну а тебе, небось, дня три?

– Угу. Почти. Слушай, иди, трави свои байки дальше, не мешай людям отдыхать.