Бенджамин уже ждал ее, потягивая у стойки виски. Увидев Патрисию, он встал и окинул ее внимательным взглядом с головы до ног.

— Что будете пить? — спросил он, сев на место только после того, как Патрисия пристроилась на высоком табурете.

Патрисия заказала сухой мартини. Бенджамин оказался приятным собеседником, он заставил ее несколько раз от души смеяться. Посидев полчаса в баре, они отправились в ресторан.

Когда подали горячее, Патрисия и Бенджамин увлеченно обсуждали новый кинофильм, который они оба, как оказалось, уже успели посмотреть. Бенджамин вдруг замолчал и, внимательно глядя в лицо Патрисии, вдруг спросил:

— Вы еще встречаетесь с Уилсоном?

Патрисия в свою очередь пристально посмотрела на Бенджамина, стараясь понять, что кроется за его вопросом.

— Время от времени, — ответила она наконец, чувствуя, как по ее спине пробежал холодок при мысли о том, что Бенджамин продолжает подозревать ее в непорядочности.

— И как поживает этот господин? — спросил он.

— У нас с ним уговор: никогда не говорить о работе, — сказала Патрисия, отвечая на незаданный вопрос, который, как она предполагала, обязательно должен был последовать.

Бенджамин усмехнулся, и у Патрисии упало сердце. Она уже знала, каким непримиримым может быть ее шеф, если ему что-нибудь не по нраву. Бенджамин некоторое время сверлил ее изучающим взглядом.

— Какую сумму он предложил вам? — наконец снова заговорил он.

— Сумму? — растерянно переспросила Патрисия.

— Только не говорите мне, что он не предлагал вам занять место его секретарши! — раздраженно воскликнул Бенджамин.

— Вам вовсе нет причин опасаться, что я уйду от вас, — заявила она твердо и увидела, как дрогнули уголки его губ.

Отлично! Она попала прямо в цель, хотя хотела просто пошутить.

— Значит, вы отказались от его предложения? — вырвалось у Бенджамина, но он тут же понял, что совершил ошибку, задавая подобный вопрос, и, откинувшись на спинку стула, насмешливо спросил: — Однако этот человек, с которым вы, по вашим словам, видитесь «время от времени», предлагал вам не только работу, не так ли?

О Господи, подумала Патрисия, я ведь только работаю на Бенджамина Рейвена, а не являюсь его собственностью! Она положила нож и вилку на тарелку и отодвинула ее.

— Мясо было просто восхитительным.

— Значит, вы отказались и от другого его предложения? — не унимался Бенджамин.

Патрисия внимательно взглянула на сидевшего напротив нее мужчину, спрашивая себя, как ему удается вызывать у нее столь противоречивые чувства, как обожание и раздражение. Зачем он заговорил вдруг о Робби Уилсоне и этим испортил прекрасный вечер, которым она от души наслаждалась?

— Послушайте, — сказала Патрисия, глядя Бенджамину в глаза, — я не собираюсь оправдываться перед вами, потому что не чувствую своей вины. Если вы хотите выжить меня из компании своими бесконечными придирками, то не надейтесь, что у вас это получится. Я не уйду по собственной воле. Что же касается Робби Уилсона, то я уже говорила вам на собеседовании и повторяю вновь: я не собираюсь выходить замуж. Брак вообще не интересует меня.

Патрисия осознала, что проговорилась только в тот момент, когда глаза Бенджамина стали круглыми от изумления.

— Брак! — воскликнул он. — Так Уилсон предлагал вам выйти за него замуж?!

— Черт возьми! А что другое, по-вашему, он мог мне предложить?! — возмутилась Патрисия, не на шутку разозлившись.

Бенджамин смотрел на Патрисию с таким видом, как будто видел впервые в жизни.

— О, конечно, Патрисия, — с улыбкой сказал он. — При взгляде на вас у какого мужчины не возникнет мысль о браке? — И, увидев, как у нее вытянулось лицо от удивления, поспешно добавил: — Само собой разумеется, я не говорю о себе. Я рад, что нас связывают чисто деловые отношения.

В этот момент к их столику подошел официант, чтобы убрать посуду и подать десерт. К Бенджамину вновь вернулось хорошее настроение, и до конца ужина он был вежлив и предупредителен с Патрисией. Они больше не говорили о делах и коротали время за легкой непринужденной беседой.

Но у Патрисии на душе остался осадок. Она подумала о том, что не уснет, если начистоту не поговорит с шефом. Но только в кабине лифта Патрисия осмелилась произнести:

— Я не хотела говорить о предложении, сделанном мне Робби. Это нехорошо... нечестно по отношению к нему.

— Вы очень добрая и славная, — мягко, без тени насмешки сказал Бенджамин. — Я обещаю вам сохранить в тайне все, о чем мы говорили сегодня.

Патрисия знала, что он не нарушит свое слово.

— Спасибо, Бенджамин, — промолвила она тихо и, выйдя из остановившегося лифта, направилась к своему номеру.

Уже открыв дверь, она обернулась к Бенджамину, который вставлял ключ в замок своего номера. Патрисия хотела пожелать ему спокойной ночи. Но он опередил ее, неожиданно спросив:

— А почему вы столь решительно настроены против замужества?

— Меня пугает статистика разводов.

— Вы уже были замужем?

— Нет! Я насмотрелась на семейную жизнь окружающих и решила, что это не для меня.

— Ваши родственники несчастливы в браке?

— У меня две сестры, и обе постоянно ругаются со своими мужьями, они уже давно на грани развода, но никак не могут сделать решительный шаг. Это не жизнь, а мучение. Впрочем, извините, мне не следовало говорить вам об этом.

— Почему же? Я вас отлично понимаю, — возразил Бенджамин. — А как ваши родители? Их семейная жизнь удалась?

— Она висит на волоске, — ответила Патрисия и тут же пожалела. Ей не следовало откровенничать с Бенджамином, как-никак он ее шеф. И, чтобы перевести разговор на другую тему, она сказала: — Мой номер, как видите, рядом с вашим, поэтому, если я вам понадоблюсь ночью, стучите, не стесняйтесь.

Смысл произнесенных ею слов дошел до Патрисии только тогда, когда она взглянула на Бенджамина. Тот стоял как громом пораженный. Она тоже застыла, почувствовав, что краснеет.

— Я имею в виду по работе! Если я вдруг понадоблюсь вам по работе!

Из рассказов Кристины Патрисия знала, что та всегда во время командировок селилась на одном этаже с шефом, чтобы быть у него под рукой, поэтому она и заказала соседние номера.

— У вас лицо пошло красными пятнами, моя хладнокровная леди, — заметил Бенджамин.

— Спокойной ночи, — быстро сказала она и, войдя в свой номер, захлопнула дверь.

Сев на диванчик, Патрисия глубоко задумалась, прижав ладони к пылающим щекам. Нет, она не виновата в том, что Бенджамин превратно истолковал ее слова. Патрисия полагала, что шеф после сегодняшних переговоров будет работать далеко за полночь и ему может понадобиться ее помощь.

Но, как ни успокаивала себя Патрисия, она чувствовала, что в ее отношениях с Бенджамином что-то не так. До сих пор она никому не делала таких признаний о своей жизни, как ему сегодня. Так что же подтолкнуло ее к откровенности с Бенджамином Рейвеном? Может быть, уверенность в том, что ему можно доверять?

Патрисии было трудно ответить на этот вопрос. Да, она знала, что во многом может положиться на Бенджамина. Но вместе с тем этот человек, как никто другой, способен мгновенно вывести ее из себя, разозлить и даже... заставить покраснеть до корней волос.

4

На следующий день они первым же рейсом вернулись в Сидней. В офисе, как всегда, бурлила жизнь, и Патрисия, не теряя ни минуты, взялась за дело. Она разобрала корреспонденцию и подготовила на подпись шефу целую папку документов. Бенджамин тоже работал, не поднимая головы. Ближе к вечеру он заперся в кабинете с двумя другими директорами, которые, как знала Патрисия, поддерживали Бенджамина в стремлении занять место председателя компании, и что-то долго обсуждал с ними. А затем все трое отправились на заседание совета директоров.

Зная, что заседания всегда затягиваются на несколько часов, Патрисия закончила работу и собралась уходить домой. Время позднее, а Бенджамин еще не обедал... — мелькнула у нее мысль. Остается только надеяться, что директорам подадут хотя бы кофе с печеньем. О Боже, испугалась Патрисия, о чем я только думаю! Бенджамин взрослый человек и не нуждается в моей заботе.