– Лети!

Ласточка на мгновение замерла, потом взмыла вверх и полетела на север.

– Кому это ты письма через птиц передаешь?

Озас резко обернулся, за его спиной стоял Монту и внимательно наблюдал за происходящим.

– Я? Родителям в деревню.

– Твои родители владеют приемами жрецов?

– Бабушка, она училась когда-то при храме Исиды, ну и меня немного…

– А-а-а… А то я думаю, откуда у тебя такие навыки, вас ведь этому не обучали.

– Вас Владыка просил зайти…

– Так чего ты сразу не сказал, олух?!

– Простите.

– Осирис простит.

Смотритель махнул рукой и засеменил к кабинету Небмаатры. «Слава Богам, вроде не понял, – подумал Озас, – нужно быть осторожнее». Пройдя по галерее храма, он остановился и посмотрел на двери. Ему показалось, что вот сейчас он переступит этот порог, и начнется некий новый этап в его жизни. То же самое он ощущал, отправляясь из своей деревни в столицу и когда Владыка взял его с собой на Совет одиннадцати. Подойдя к дверям, Озас стукнул ладонью о флюоритовый кристалл, стоящий при входе.

Неожиданно камень треснул, и от него откололся кусочек в виде двух пирамид, соединенных основаниями. Озас наклонился и поднял его. Обломок был идеальной формы, с гладко отполированной одной из сторон.

– Ну, влюбленный олух, что Владыка сказал? – раздался сзади голос Бараки.

– Не ори!

– Успокойся! Нет никого. Так куда тебя отправили?

– В школу Анубиса, – вздохнул Озас.

Барака положил другу руку на плечо и произнес сочувственным тоном:

– Значит, все-таки тебя сожрут крокодилы. Ну что же, мои соболезнования! Впрочем, после обучения в школе Анубиса крокодилам мяса достанется мало.

– Спасибо за поддержку!

– Всегда рад, дружище! Ладно, пошли, я провожу тебя, влюбленный хорек.

– Пошли.

Монту закрыл дверь и тихо прошел к столу Верховного жреца. Владыка стоял у окна и, подняв голову, смотрел в небо.

– Вызывали, Светлейший?

Небмаатра вздрогнул и обернулся на голос. Сгорбленный жрец поклонился со смирением и отступил на шаг от стола.

– Никогда не привыкну к твоей бесшумной походке.

– Простите, Владыка.

– Пустое.

Небмаатра махнул рукой и указал посетителю на кресло напротив. Монту сел на край, всем своим видом демонстрируя внимание. Верховный жрец взглянул на смотрителя и усмехнулся:

– Хватит, Монту. Здесь никого нет.

– Нынче даже в великой пустоте кто-то присутствует, – тихо произнес смотритель и откинулся на жесткую спинку кресла.

– Ты знаешь, друг мой, зачем я тебя позвал?

– Судя по выражению лица и по тому, что ты уже две недели молчишь, произошло нечто серьезное.

– Более чем.

Монту удивленно поднял правую бровь:

– Пророчество начинает сбываться…

Хранитель резко подался вперед и выпрямился, как мог.

– Этого не может быть!

– Мы ошибались.

– И что?

– Мы не знали пророчества полностью.

– Хочешь сказать, мы – Совет одиннадцати?

– Совет одиннадцати?! Нет больше такого Совета, – неожиданно тихо произнес Небмаатра.

– Как это?

– Вот так… Из Совета вышли двое и вынесли свои направления.

– Фараону известно об этом?

– Да.

– И?..

– Он тоже больше не будет иметь к Совету отношения. Он тоже вышел.

– Это был второй Эхнатон?

– Нет. Нам удалось отправить в царство Анубиса отступника, но не его идеи.

– Раскол. Поистине, пророчество начинает сбываться…

Монту подобрал под себя ноги и, сложив руки на животе, глубоко вздохнул. Верховный жрец подошел к нему и опустился в соседнее кресло.

– Как ты думаешь, почему это произошло при нашей жизни?

Смотритель поправил свою одежду и, повернувшись к Небмаатре, тихо произнес:

– Видимо, мы это заслужили. Или ты всерьез думал, что все деяния жрецов и правителей в последние годы пройдут вот так, без последствий?

– Почему именно сейчас?

– А ты когда хотел, – расхохотался смотритель, – в прекрасном завтра? Так кто вышел из Совета?

– Жрецы Хатхор и Анубиса.

– А Бастет?

– Колеблется или, как все кошки, выторговывает себе особые привилегии.

– Лучше явный враг, чем колеблющийся союзник.

– Да, ты прав, но, главное, фараон вышел, и это очень скверно, – задумчиво произнес Владыка.

– Что решили оставшиеся девять?

– Взяли время на размышление – на двадцать один день.

– Цивилизация на краю, а они думают. Что ты, Светлейший, намерен делать?

– Забрать хотя бы часть энергии у школы Анубиса.

– Для этого мальчишку туда отправил?

– В том числе.

– Кстати, ты знал, что он умеет посылать письма через птиц?

– Нет. Когда это он научился?

– Вот и я удивился. Значит, его ты выбрал в Избранную Жертву?

– Да. Талантливый мальчик, не зря я его взял в личные ученики, – улыбнулся Верховный жрец.

– Да, скажи, у тебя есть хоть какая-то стратегия?

– Есть.

– Поделишься?

– Может быть.

Небмаатра встал и подошел к своему столу. Взяв странный папирус, он медленно открыл его и что-то прочитал на непонятном языке.

– Прости, Светлейший, я не понял.

– Нашу цивилизацию нужно закрывать, пока не поздно, – тихо произнес Верховный жрец, – вопрос только, как это лучше сделать. И когда.

Вот уже две недели ум не желал подчиняться своей хозяйке. В голове роились мысли о чем угодно, только не о новом храме. «Нет, ну это же надо. – Хэпри бросила папирус с планом на кровать. – Влюбилась – ив кого?! Мальчишка из деревни! Даже не жрец, и неизвестно, станет ли им вообще. Да еще на пять лет моложе! А как он прикоснулся первый раз, и какие у него руки нежные!» Молодая жрица невольно издала стон. «Все, достаточно! Если так дальше пойдет, добром это не кончится. О Боги, ну а сейчас что? – Хэпри подошла к столику и взглянула на себя в зеркало. – Правая рука Верховной жрицы сошла с ума из-за послушника. Да, такое долго будут обсуждать во всем Египте». Хэпри села в кресло и откинулась на спинку. Это самое удивительное приключение в ее жизни и самое опасное. Приключение? Да, собственно, и не было ничего. Просто во время того, как накрывали стол, к ней подошел молодой послушник и помог переставить тяжелое блюдо. И когда он взял ее за руку, то она поняла, что он ее уже не отпустит.

Какое-то помешательство, а ведь это просто рука молодого мужчины, он всего лишь коснулся ее руки, и все! Нет, не все. Потом по телу пробежала странная дрожь или истома. Что-то внутри сжалось, в животе вспорхнули несколько бабочек. О Боги, кто бы знал, что они там вообще водятся. А потом? Потом этот мальчишка не выпускал ее из своего поля ни на секунду, да она и не хотела никуда выходить.

Единственное, чего ей хотелось, – чтобы этот сумасшедший с горящим взглядом просто был рядом. Хотелось обнять его и просто быть с ним. Просто быть. Ну и, конечно, этот юноша не нашел ничего лучше, как ночью пробраться к ней в спальню. Через всю охрану, через энергию жрецов и просто через окно на третьем этаже! Псих ненормальный! Воистину, Боги помогают детям, дуракам и влюбленным. А дальше… Дальше было нечто среднее между счастьем и ужасом. Счастье в объятиях любимого и ужас оттого, что может произойти в любой момент. Правда, счастья – больше.

И каких усилий ей стоило выстоять перед напором этого сумасшедшего. Его прикосновения, слова, дыхание… Нет, слияние скрыть будет невозможно, Хэпри это хорошо понимала. А потому дальше – сухое официальное прощание. Боль. И его глаза. Как он смотрел… Эгоист! Он и не подумал, сколько ей потребуется усилий, чтобы не смотреть на него. Ведь всего лишь один ее взгляд, и жрецы сразу поймут, что происходит. Лишь когда садились в паланкины – последний мимолетный взгляд и волна его любви, захлестывающая через край и обволакивающая каждую клеточку.

– Как же мне тебя не хватает, – тихо простонала Хэпри.

В следующее мгновение у левого окна появилась ласточка. «Любимая, я вынужден уехать в школу Анубиса. Увидимся после посвящения», – уловила жрица знакомые нотки. «О нет! Только не к