– Да, верно. Хорошие были деньки. Но ты же сама прекрасно знаешь, какая у меня изматывающая работа. Все время развлекать клиентов, вечеринки для сотрудников устраивать. А что для себя? – Он посмотрел на нее поверх очков. – Кстати, о вечеринках для сотрудников. Стараешься, из кожи вон лезешь, а некоторые их упорно игнорируют. Кейт театрально закатила глаза:

– Опять ты о своем! Мы уже много раз об этом говорили. Я не могла найти сиделку. Понимаешь?

– А твоя мама пошла в клуб веселиться и отказалась тебя подменить?

Его сумасшедшее предположение не могло не вызвать у Кейт улыбку. Невозможно было представить ее мать танцующей в ночном клубе. Она отрицательно покачала головой:

– Предположение интересное, но нет. Я же не могу постоянно обращаться к ней. Она и так сидит с Александром, пока я работаю.

– Конечно, она ведь без ума от внука. Ты сама знаешь, что после гибели Уилла…

– Знаю, знаю, – прервала его Кейт. – Малыш напоминает ей о том счастливом времени, когда и Уилл, и мой отец были еще живы. Но мне не хочется ее обременять. Я сама виновата в сложившейся ситуации и должна отвечать за свои поступки, а не перекладывать ответственность на чьи-то плечи.

Доминик, скривив губы, сделал очередной глоток.

– Ошибаешься, ты не одна виновата в сложившейся ситуации, – сухо заметил он. – Или это было непорочное зачатие?

Воспоминания унесли Кейт в бассейн одного из престижнейших отелей Монако. Она помнила все подробности проведенной на Лазурном Берегу ночи. Волшебная ночь! Но в принципе ей не с чем сравнивать свои впечатления. Ни до Кристиано, ни после него мужчин у нее не было, и едва ли кто-то появится, поскольку если она куда-то и выходила после работы, то только вместе с сыном.

«Пора купить приличную одежду, чтобы присоединиться к Мэри и другим коллегам, когда они куда-нибудь соберутся, – подумала она. – Но пригласят ли они меня с собой? Или они уже поставили на мне крест?»

– Эй! – прорвался сквозь ее мысли голос Доминика. – Ты меня слушаешь?

– Прости, – пробормотала Кейт, отводя взгляд от окна с серым дождливым небом. – Именно – непорочное зачатие. Я сама во всем виновата.

Доминик тяжело вздохнул:

– Нет, послушай, Кейт. Это важно! Чтобы зачать ребенка, нужны двое. И этому есть причина. Быть родителем – работа наисложнейшая. Вот к чему я веду: тебе не следует решать все проблемы в одиночку.

Сердце Кейт сжалось, когда она поняла, к чему клонит Доминик. Ей не очень хотелось, чтобы разговор развивался в выбранном им направлении.

– Я делаю все, что в моих силах. И считаю, что справляюсь, – обиженно сказала она. – Без ошибок, конечно, не обходится, но я стараюсь…

– Не надо на себя наговаривать. Ты потрясающая мать! И отлично со всем справляешься, – мягко прервал ее Доминик.

Кейт осторожно поставила кружку на край стола. Сердце у нее вдруг начало биться быстрее, и она почувствовала ноющую боль в груди.

– Ты хочешь сказать «но»?

– Кейт! Прошло уже четыре года, а ты все еще… надеешься, что статный итальянский гонщик прикатит… Нет, лучше не так. Что статный итальянский рыцарь прискачет к тебе на зеленом коне и заключит в свои объятия.

Она резко поднялась и широко ему улыбнулась:

– Думаю, что мне пора вернуться к работе. Кофе кончился, а значит, и перерыв тоже подошел к концу. С удовольствием бы еще поболтала, но у меня куча работы, так что…

– Прости! Прости! – Доминик тоже встал и подошел к краю стола, чтобы иметь возможность при необходимости перегородить ей путь к отступлению. – У меня не очень получается, да? Но Лиззи и я, мы беспокоимся за тебя. Ты давно никуда не ходишь. Такое ощущение, что твоя жизнь замерла.

– Почему? – вырвалось у Кейт, хотя она предпочла бы не продолжать неприятный разговор, который становился все труднее и труднее.

Доминик встретился с ней взглядом, как будто подготавливал себя и ее к своим последующим словам. Было видно, что он давно хотел высказаться, но только сейчас готов решиться на это.

– Ты все еще ждешь его, хотя и сама не веришь в то, что он снова появится в твоей жизни. Тебе не хочется расставаться с надеждой.

Она резко опустила голову, чтобы Доминик не смог увидеть боль в ее глазах, потому что у нее в ушах вдруг прозвучали последние сказанные ей слова Кристиано: «Мы обязательно продолжим разговор. Прошлая ночь была лишь началом. Жди меня».

– Можете не волноваться, – собрав силы, ответила она. – Я решила в новом году окончательно забыть эту историю. Больше я ни на что не надеюсь.

Доволен?

– Кажется, что и в прошлом году ты уже давала подобные обещания. Разве нет? – пошутил Доминик, но, почувствовав ее недовольство, тут же добавил: – Думаю, проблема в том, что ты не можешь обо всем забыть, пока не поставлена точка. Тебе необходимо до конца прояснить ситуацию, рассказать ему о том, что у него есть сын.

– Ты же знаешь, Доминик, я пыталась. – Она устало рухнула в кресло. – Дважды.

– Знаю, но тебе ведь неизвестно, получил ли он твои письма или нет. Дошли ли они или попали кому-нибудь из его окружения, и он ничего о сыне не знает. Я считаю, что ради Александра ты должна еще раз попытаться. В этот раз у тебя не должно остаться сомнений. Чтобы наверняка.

Кейт сжала руки так, что у нее побелели костяшки пальцев.

– Я не собираюсь загонять его в угол, – очень тихо возразила она Доминику. – Не хочу заставлять его признавать Александра.

– Но он обязан взять на себя часть ответственности за воспитание сына.

В голосе Доминика послышалось раздражение, которое он быстро подавил. Однако Кейт это придало сил.

– Мне все равно, – твердо сказала она. – Мне не нужна его помощь. Нам с Александром прекрасно живется и без его участия. Конечно, когда я узнала о беременности, то была в шоке. Но теперь я рада, что у меня есть Александр. Конечно, отец не помешает. Однако этот мужчина должен стремиться быть отцом и мужем.

Доминик решил выдержать паузу, а заодно избавиться от остатков чая, которые он безжалостно вылил в стоящий на подоконнике горшок с цветком. Теперь Кейт знала, почему цветок выглядел таким больным.

– Но ты не можешь быть уверена на сто процентов, что он не хочет быть отцом для Александра.

– Думаю, что могу. – Кейт сухо рассмеялась и, взяв свою пустую кружку со стола, принялась вертеть ее в руках. – Когда я брала у него интервью, он заявил, что не желает иметь детей. Именно поэтому я и не удивилась, не получив ответа на свои письма. Только не забывай, что я пыталась с ним встретиться. Я два дня простояла у больницы, хотя меня постоянно подташнивало и компанию мне составляли агрессивные журналисты и фанаты.

Слезы подступили к ее глазам, когда она вспомнила душные июльские дни, постоянную тошноту по утрам и нарастающую душевную боль от осознания того, что она напрасно теряет время, пытаясь связаться с Кристиано.

– Ему тогда несладко пришлось, – заметил Доминик. – Шутка ли, десять дней находился в коме.

Кейт слегка передернуло, потому что она вспомнила Кристиано, лежащего без сознания в больничной палате. Этот образ мучил ее до тех пор, пока не появились новости о том, что его жизнь находится вне опасности.

– Знаю. Но он уже давно вышел из больницы. И если верить газетам, он даже в лучшей спортивной форме, чем до аварии. Будь у него желание со мной связаться, он давно бы это сделал.

– А как же Александр? – мрачно поинтересовался Доминик. – Скоро он захочет узнать, кто его отец. Ему пока только три года, но он уже любит машины и скорость. Рано или поздно…

– Что ты хочешь, чтобы я сделала, Доминик? – устало спросила Кейт. – Я пыталась. Писала ему. Хотела с ним встретиться, но к нему так просто не подойти. Он же звезда – у него охрана имеется. Предлагаешь мне пойти в какую-нибудь желтую газетенку и продать им свою историю? Тогда он точно обратит на меня внимание.

Доминик молча потянулся к верхнему ящику своего стола, вытащил большой серебристый конверт и протянул его ей:

– Думаю, тебе надо с ним встретиться еще раз и лично поговорить.