Уже не рассчитывая на победу, а попросту от отчаяния ударил я князя кинжалом в живот.

Охнув, Афанасий Федорович оттолкнул меня плечом и врезал мне кулаком в подбородок. Я прокатился вниз по лестнице и, чудом не свернув себе шею, опрокинулся на спину на площадке перед баней, ударился головой об стену и — самое обидное — выронил кинжал. Свалив меня мощным ударом, невзирая на рану, князь ринулся за мною следом, и не успел я подняться на ноги, как он бросился на меня. Я отбрыкнулся. Моя левая нога скользнула по правому боку Афанасия Федоровича, не причинив ему никакого вреда, зато правым каблуком я попал прямо в рану. Князь заревел от боли и свалился на меня. Мое лицо оказалось в зарослях его отвратительной бороды. От него несло какой-то мерзостью с луком. Он мог бы задушить меня, но вместо этого потянулся за кинжалом. И это было ошибкой, которой я сумел воспользоваться. Я вывернулся и выскочил из-под Афанасия Федоровича. Он поднимался на ноги, и я ударил его коленом в лоб. Мой удар не опрокинул его. Но он как-то дернулся, его правая рука, упиравшаяся в самый край ступени, соскользнула с нее, князь потерял равновесие и растянулся животом вниз. Я подхватил кинжал, бросился на противника и с размаху вонзил лезвие в спину. За время схватки мы не произнесли ни слова, князь только ревел, да где-то над нами верещала Аннет.

Но теперь, навалившись на Афанасия Федоровича, я дал волю словам.

— Вот тебе, скотина! Вот тебе! Получай за все!

Я еще несколько раз ударил его кинжалом. Он захрипел и обмяк.

— Ты убил его, — послышался шепот.

Я выдохнул, поднялся на ноги и обернулся. Надо мной на ступенях, ведущих наверх, стояла женщина.

Это ее видел я через подзорную трубу за столом с князем Дуровым. И она была похожа на Аннет так, как могла быть похожа родная сестра или мать в юные годы. Но это была не та женщина, которую в Москве увезли у меня из-под носа.

Это была не Аннет.

Глава 36

Вот так форшмакъ!

Я убил князя Дурова, но ни на шаг не приблизился к своей возлюбленной. Не говоря уж о том, что искать ее, оставаясь незамеченным, мне больше не удастся. Если вообще у меня будет еще возможность кого-либо искать. Теперь я сомневался, что Лерчик находится в Шлосс-Адлере.

— Ты убил его, — по-французски повторила незнакомая, но очень похожая на Аннет женщина.

— Кто вы? — я тоже перешел на французский язык.

— Серж, ты что, с ума сошел? — прошептала она.

— Вы знаете мое имя?! — удивился я.

— Да тише ты! — шикнула она.

Она спустилась и прикрыла мне рот рукой. Внизу послышались торопливые шаги. Раздался голос горничной.

— Что случилось, ваша светлость?!

— Черт, Лизхен, оставь нас в покое! Мы играем в маркиза де Сада! — с раздражением выкрикнула женщина, любовника которой минуту назад убили.

— Ненормальные, — не стесняясь, ответила горничная.

Ее шаги стихли.

Женщина в белом опустила руку. Она не огорчилась, что ее милый погиб, ее не шокировало зверское убийство, произошедшее у нее на глазах, и она, не задумываясь, принялась выгораживать убийцу. И она так похожа была на Аннет, что я не сомневался: ее фамилия — де Шоней. Похоже, этот род состоял сплошь из авантюристов. По крайней мере, по женской линии.

— Как ты здесь оказался? — прошептала она.

Будучи уверен, что рядом со мною сестра Аннет, я решил рассказать все как есть. Тем более, что она уже взялась помогать мне.

— Я ищу Аннет, ей грозит смертельная опасность! — сказал я. — Сюда едет инкогнито цесаревич Александр. Я случайно узнал, что князь Дуров намеревался выдать Аннет как шпионку.

— Cochon! ^[71]— воскликнула женщина и ножкой пнула бесчувственное тело князя Дурова.

— Где она? — прошептал я. — Наверху нас ждет монгольфьер. Нужно найти ее поскорее и бежать отсюда! Где она?

— Кто? — спросила она.

— Аннет, — ответил я.

— Серж, что с тобой? Ты что, бредишь? — спросила она. — Ты меня узнаешь?

— Не узнаю, — признался я. — Простите, я выпил воду забвения и многое до сих пор не могу вспомнить.

— Воду забвения!

Она застыла, пристально глядя в мои глаза.

— С минуты на минуту сюда прибудет поручик Мирович. Его сопровождает велетень. Они едут впереди, — сообщил я, чтобы поторопить женщину.

— Серж, ты правда ничего не помнишь? — спросила она.

— Почти ничего, — поправил я. — Давайте поторопимся.

— Серж, тебе не надо больше никого искать, Аннет — это я, — вымолвила женщина.

Как быстро соображают эти авантюристки, подумалось мне в тот момент: выяснив, что я ничего не помню, эта дама выдала себя за объект моих поисков, видимо, чтобы побыстрее спастись.

— Черт! И не стыдно вам так откровенно лгать! — зарычал я. — Уж Аннет-то я прекрасно помню, она моя возлюбленная.

Женщина рассмеялась и потрепала меня по щеке.

— Серж, у тебя все перепуталось в голове, — сказала она. — Я никогда не была твоей возлюбленной. Вот смотри.

Она вытащила из карманчика карточку и протянула мне. И на аккуратном кусочке картона я прочитал витиеватую, украшенную вензелями надпись «Annette de Choneille».

— У тебя был сумасшедший роман с моей сестрой Валери, — продолжала говорить женщина. — Ты как-то смешно, на русский манер, называл ее — Лершик.

Лершик, сказала она, с ударением на букву «и».

— Лерчик? — переспросил я.

— Вот-вот. Лершик! — обрадовалась женщина. — Видишь, ты помнишь это! Вы, как затворники, два месяца провели в горах вблизи Меербурга. А потом уехали в Россию. Кстати, как она?

Я не ответил.

Чтобы хоть как-то передать мое состояние в эти мгновения, пожалуй, можно сказать, что целое озеро Тохувабоху расплескалось у меня в голове. Я уже не сомневался в том, что если на карточке значится фамилия de Choneille, то податель ее окажется величайшим лжецом и мистификатором. Но подозревал, что теперь слышу правду.

«А это называли вы так ее — Лерчик», — припомнились мне слова Варьки, свояченицы однорукого Фрола. И я додумал, что Лерчик — это производное от эклера.А в действительности никакого кулинарного изыска здесь не было. Лерчик — всего лишь ласкательно-уменьшительное от Валери. Выходило, что она, опоив меня водой забвения, подстроила так, чтобы в дальнейшем я считал, что ее зовут Аннет. Зачем? Вывод напрашивался один: чтобы я отправился спасать ее сестру, настоящую Аннет, от князя Дурова. Я вспомнил, как Афанасий Федорович поглаживал ее по заду. Непохоже было, чтоб она тяготилась его обществом. Впрочем, и смерть любовника ее не опечалила.

Но кто же в таком случае похитил мою любимую? Или это был ловкий розыгрыш? Я ничего не понимал. Славное озеро Тохувабоху шумело в моей голове.

— А где же тогда она, Лерчик? — спросил я.

— Откуда мне знать! Я думала, ты мне скажешь! Я же говорю, что в последний раз видела ее в прошлом году! А потом вы уехали вместе в Россию! Ладно, вспомнишь все со временем!

Я не знал, что и думать! В голове шумело Тохувабоху, поднимались волны.

— Так ее здесь нет? — спросил я.

Не мог же я, проделав столь сложный и опасный путь, убежать, не убедившись в том, что ее действительно здесь нет.

— Да нет же, нет! А нам надо торопиться! — прошептала женщина (я все еще не мог заставить себя думать о ней как об Аннет). — Мы заберем бумаги князя и улетим на твоем монгольфьере!

Она схватила меня за руку и увлекла вниз. Не знаю, почему, но я последовал за нею. Когда до выхода в холл перед покоями князя и домовой церковью остался один поворот, она остановилась и показала мне жестом, чтобы я обождал на месте, а сама прошла в покои князя.

— Лизхен, пошла отсюда! Мы сами разберемся! Ты свободна на сегодня! Ступай! Давай-давай, ступай себе! — послышался ее голос.

Я следил из-за колонны. Горничная отправилась вниз. Аннет выглянула в холл и поманила меня. Я вошел в спальню Афанасия Федоровича.

Господи, ну почему я попросту не убежал наверх и не улетел с Мэри-Энн?! Ведь я знал, что той, кого я люблю, как бы ее ни звали — Валери или все-таки Аннет, в Шлосс-Адлере не было. Нужно было бежать, спасаться, но вместо этого я пошел за женщиной, которую даже не помнил.