История учит определенно – чересчур щепетильные, слишком приличные люди редко оказываются способными захватить власть, а тем более удержать ее. Василий Голицын попросту был не способен использовать представившийся ему шанс – для этого ему пришлось бы переступить через себя и совершить нечто такое, которое он считал гадким, подлым и недостойным.
Отметим еще одно обстоятельство – а что мешало Софье с Голицыным устранить своего основного конкурента, Петра? Например, напоить его ядом или подослать наемных убийц? Тогда проблема бы решилась сама собой! Что им стоило, умным и сильным людям, один из которых водил стотысячные армии, а другая одним своим видом останавливала взбунтовавшихся стрельцов, сделать подлость? Ответ прост – а вот на подлость они были не способны, ни Василий, ни Софья. Совершив такое, они перестали бы быть самими собой. Эта пара и через триста лет вызывает к себе уважение.
А пока Софья укрепляла свою власть. В документах она стала называться «Великой Государыней», расправилась с главой Стрелецкого приказа князем Хованским по прозвищу Таратуй (болтун), который хотел, используя бунт, сам стать царем (этот период в истории России получил название Хованщины, то есть стрелецкого беспредела), укротила раскольников. Ее имя с 1684 года начали чеканить на монетах, с 1686 года ее стали называть самодержицей, а в январе этого же года за ней этот титул был закреплен официально.
Василий Голицын был пожалован званием воеводы и удостоен титула «Царственные большие печати и государственных великих посольских дел оберегатель», что было равнозначно титулу канцлера. Его заслуги перед Россией неоспоримы – он руководил дюжиной приказов, добился от Швеции подтверждения Кардисского мирного договора, заключил в 1686 году «Вечный мир» с Польшей, который положил конец столетним раздорам двух славянских государств, прославился во время Крымских походов 1687 и 1689 года. Будучи главой Посольского приказа (министерства иностранных дел по-нынешнему), он поддерживал отношения со всеми государствами Европы, азиатскими империями и ханствами, интересовался африканскими и даже американскими делами.
А еще он задумал широкомасштабный план преобразования России – освобождение крестьян, создание регулярной армии, введение подушной подати, учреждение постоянных посольств за границей, предоставление свободы вероисповедания и прочего. И еще – Голицын был убежденным западником и выступал за сближение России с европейскими государствами. Заметим, что планами Василия Голицына, а также его начинаниями в полной мере воспользовался его противник Петр I. Жалкий плагиатор!
Если же говорить в общем плане о правлении Софьи с Голицыным, то дадим слово князю Б. И. Куракину, кстати сказать, апологету Петра I; тем оно и ценнее: «Правление царевны Софьи началось со всякой прилежностью и правосудием и к удовольствию народному, так что никогда такого мудрого правления в Российском государстве не было. И все государство пришло во время ее правления в семь лет в цвет великого богатства, также умножились коммерции и ремесла, и науки почали быть латинского и греческого языку… и торжествовала тогда вольность народная». А о самой Софье Куракин писал: «Великого ума и самых нежных проницательств, больше мужеска ума исполненная дева». Вот так – не зря же Софью называли Премудрой.
Время Крымских походов для Василия Голицына с Софьей стало переломным. Василий был командующим русской армией во время этих операций. Ему потом вменяли в вину эти «неуспешные» походы. Да, Крым, из которого постоянно вырывались татарские грабительские полчища, тогда завоеван не был. Однако при этом Россия выполнила свою сторону обязательств, взятую на себя по международным договорам, – 150-тысячное войско крымских татар не смогло больше оказывать помощь туркам в войне с Польшей и Австрией. Международный авторитет России неимоверно вырос, как державы, способной остановить такого опасного врага, как крымский хан. Кроме того, Московское государство с того времени перестало платить дань Крыму, как наследнику Золотой Орды, что тоже сказалось на его международном авторитете. Крым тогда завоевать было невозможно, и это было сделано только через сто лет – в 1783 году! Петр I, кстати, тоже пытался завоевать Крым, но потерял ВСЮ свою армию во время первого Азовского похода и ПОЛОВИНУ – во время второго. Голицын же привел назад из второго Крымского похода практически ВСЮ 122-тысячную армию!
Царевна Софья Романова с Василием Голицыным правили уже семь лет – с 1682 по 1689 год. Недоброжелателей у них хватало, да и клан Нарышкиных не дремал – «законный, второй» царь Петр-то подрастал. То в сани к Голицыну прыгал наемный убийца, и слугам Василия с трудом его удалось скрутить. То у ворот его дома находили гроб, а в том гробу записка, что если новый Крымский поход будет таким же безуспешным, то этот гроб ждет Голицына. То однажды поймали некоего Ивана Бунакова, который «вынимал» след у Голицына, то есть вырезал его след на земле ножом. Так делали колдуны, что «испортить» обладателя следа. Под пытками Бунаков врал, что он-де сделал это по болезни: «и прежде бывало, что де ухватит меня болезнь, там землю и беру». Странная болезнь…
Однако больше всех правлению их обоих навредила сама Софья. Во время второго Крымского похода она нашла себе нового фаворита-любовника Федора Шакловитого. Шакловитый был ближайшим сподвижником Голицына, можно сказать его другом. Вместе с Голицыным они являлись ближайшими советниками Софьи по всем важнейшим вопросам управления государством. После казни Хованского именно его Софья назначила главой Стрелецкого приказа – военного ведомства, так сказать. Высокий, стройный, с выразительными чертами лица, он отличался той энергетической красотой, которая так нравится женщинам. Он сумел завоевать сердце Софьи и залезть к ней в постель. В то же время Федор был полнейшим ничтожеством, по замечанию современников.
Причем Софья сделала это неожиданно, внезапно – еще в мае 1689 года, во время второго Крымского похода она писала Голицыну выше цитированное письмо, в котором были слова «как увижу тебя в объятиях своих», а уже в июле ее любовником стал Шакловитый.
Сказать, что для Голицына эта новость была шоком, – это значит ничего не сказать. Он был унижен, раздавлен и морально потрясен. Василий страдал и терзался. Он все задавал и задавал себе вопросы – почему она так с ним жестоко и бессердечно поступила? Но ответа на них не находил. За эти годы Василий успел искренне полюбить Софью и привязаться к ней. Жена давно умерла. Если в первое время это была плотская любовь, желание обладать понравившейся ему женщиной, то потом эта любовь переросла в дружбу: дружбу, освященную великим чувством. Чувством великой, неземной ЛЮБВИ. С Софьей Василий был счастлив. Счастлив от сознания того, что она была рядом, был счастлив ловить ее взгляды, счастлив от интимной близости с ней, наконец. Голицын был всеобъемлюще счастлив! А когда человек влюблен – у него все получается: и государственные дела, и военные, и дипломатические. Да и вообще любые.
Предательство, казалось бы, верной ему возлюбленной сломило его дух. Он пребывал в растерянности и искренне не понимал, что случилось. Как она могла так поступить? ЕГО Софья в объятиях другого! Да и кого – ближайшего друга! Голицын этого пережить не мог. Его душа плакала кровавыми слезами.
А что же сама Софья? Чем она думала, предавая своего единственного друга? Явно не «мужеским умом», а женским. Ведь кругом были враги, завистники и недоброжелатели! Ох как трудно понять поступки женщин! Порой они совершают такие необъяснимые поступки, что просто оторопь берет от нелогичности и непоследовательности их действий. Бывает, что горячо любимые женщины вдруг, без всякой видимой причины бросаются на шею совершенно неизвестному им мужчине. Бывает и такое! Поменять старого друга, которого она знала как облупленного (я не сомневаюсь, что Голицын был с ней предельно искренен), неизвестно на кого! На красивого хлыща, который и в подметки Василию не годился! Может, он понравился ей в сексуальном плане? Очень даже может быть, ведь все интимные подробности своей жизни с Голицыным она уже познала. А теперь ей захотелось чего-то новенького, неизведанного. Как он будет ухаживать за ней? Какие знаки внимания оказывать ей? Каким он будет в постели и на что способен – наверняка Софья с замиранием сердца задавала себе эти вопросы. То, что она действовала спонтанно, необдуманно не вызывает никаких сомнений. Это с ее стороны была безнравственная авантюра. Или она уверовала в свою всесильность, как в будущем Екатерина II, которая меняла своих любовников как перчатки? Или она изначально использовала Василия для удовлетворения своих политических амбиций? А после боярского возмущения «неудачными» Крымскими походами Голицына легко отвернулась от него и назначила своим новым фаворитом Шакловитого? Не знаем, не знаем… Якобы потом, после Федора Шакловитого, она вступила в интимную связь с еще одним своим приближенным, монахом и священником Сильвестром Медведевым. Скорее всего, это все выдумки петровского времени, чтобы опорочить Софью в глазах общества. Да и времени на это у нее уже не было. События развивались стремительно.
