И только когда Стивен дотронулся до ее плеча, Шелли, вздрогнув от неожиданности, подняла глаза на мужчину, склонившегося над ней.

— Я ведь не все тебе сказал, — тихо произнес он. — А ты уже убежала. Так что предлагаю продолжить наш разговор... но не на улице.

— Как ты нашел меня? — еле слышно спросила Шелли.

— Ты недалеко ушла — этот сквер виден из моего окна. А теперь поднимайся быстрее и поедем куда-нибудь, хотя бы ко мне домой. Это здесь рядом.

Шелли внимательно посмотрела на уверенного в себе, хорошо одетого мужчину, и глубокое отчаяние вдруг сменилось яростью. С какой стати ей слушать Стивена, раз и так уже все ясно? Дальнейшие разговоры принесут ей еще больше страданий. Или он как раз этого и добивается? Шелли скинула руку Стивена со своего плеча и поднялась со скамейки.

— Вот уж нет! — воскликнула она. — По-моему, все уже сказано. Нам нет никакого смысла продолжать разговор. Поэтому сейчас я направляюсь в аэропорт, и скоро духу моего не будет в этой чертовой стране!

Она сделала несколько шагов, но Стивен догнал ее и, схватив за плечи, развернул к себе.

— Ты никуда не пойдешь, — заявил он.

— Отпусти меня! — На морозном воздухе Шелли стало жарко от пылающей внутри нее ярости. Еще минута — и она бы ударила Стивена, настолько сильна была в этот момент ее ненависть к нему. Ненависть, рожденная любовью.

— Я не отпущу тебя, пока ты не успокоишься.

— Неужели ты полагаешь, что я успокоюсь, видя твою наглую рожу. Проваливай отсюда, да поскорее! — Шелли ожидала, что после таких оскорбительных слов Стивен повернется и уйдет. Но вместо этого он заглянул ей в глаза и мягко произнес:

— Пойми, в твоем положении вредно волноваться. Может, я и кажусь тебе монстром, от которого нужно немедленно бежать, но я никогда не позволю беременной женщине идти куда-то в такой холод. Тем более лететь на другой конец страны. Так что сейчас ты поедешь со мной, выпьешь чаю...

— Я не хочу чаю! Я хочу домой! — Но Шелли уже начала сдавать позиции. И все это сделали простые слова Стивена. Впервые после того, как она узнала, что ждет ребенка, кто-то захотел позаботиться о ней, отнесся к ней так, как обычно относятся к женщинам в ее положении. И простое человеческое сочувствие сделало чудо — растопило лед отчуждения в измученной душе Шелли.

Она подняла усталые глаза на Стивена. И он, прочитав во взгляде согласие, взял ее под руку и повел к машине.

В полном молчании они сели в лимузин. По-прежнему не говоря ни слова, вошли в роскошные апартаменты Стивена. Здесь, усадив Шелли на белый диван в огромной гостиной, потолок которой терялся в полумраке, он позвонил в ближайший ресторан и заказал ужин. Когда принесли блюда, Стивен сам приготовил чай и накрыл на стол.

Поев, Шелли поуютнее устроилась на диване, наслаждаясь ощущением тепла и относительного спокойствия. Молчание затянулось, и не потому, что им нечего было сказать друг другу. Просто никто из них не знал, с чего начать тяжелый разговор.

Шелли, во всяком случае, находилась в некоторой растерянности. С одной стороны, из-за всей этой гадкой истории с Ритой хотелось встать и гордо уйти, не унижая себя дальнейшим общением со Стивеном. С другой стороны, ради ребенка стоило выслушать его соображения, поскольку этот ветреный и эгоистичный человек как-никак приходился ему отцом.

Но все сомнения отступали на задний план, когда она смотрела на Стивена. Пусть реальный мужчина оказался далек от сказочного принца, пусть его сердце никогда не будет принадлежать ей, пусть надежды на счастье нет, но она не может перестать любить его. Чувствам не прикажешь. И, глядя на мужественное лицо своего неверного возлюбленного, Шелли понимала, что не сможет уйти от него по собственной воле. Даже если он прогонит ее, как надоевшую собачонку, все равно ее кровоточащее сердце будет принадлежать этому мужчине.

Но Стивен явно не собирался поступать подобным образом. Наоборот, Шелли чувствовала, что его настроение изменилось по сравнению с тем, что она наблюдала в кабинете. Да и неожиданное предложение продолжить разговор свидетельствовало о том, что Стивен оказался не настолько черствым, чтобы просто выставить за дверь женщину, ждущую от него ребенка.

Стивен первым нарушил затянувшееся молчание.

— И когда же родится ребенок? — спросил он.

Шелли, слишком погруженная в свои размышления, ответила не сразу.

— Еще не знаю. — В черных глазах Стивена зажглось изумление, и, пока оно не переросло в недоверие, Шелли поспешно объяснила: — Просто я сама не уверена насчет времени последних... последних месячных, — наконец выговорила она это слово. — Но скорее всего где-то в середине мая или чуть раньше.

— Значит, летом я уже точно буду отцом.

— Необязательно. — Шелли увидела, как исказилось лицо Стивена — видимо, он совершенно неправильно истолковал ее слова. — Нет-нет, — поспешно произнесла она, — я не это имела в виду. Просто если ты и знать не хочешь ничего о ребенке, то я не буду настаивать на принудительном отцовстве.

Он задумчиво посмотрел на Шелли.

— Но тогда мне совершенно непонятно, зачем ты здесь. Насколько я понимаю, ни денег, ни обручального кольца тебе не нужно. Л ведь любая другая на твоем месте обязательно потребовала или одно, или другое.

— Просто я подумала, что будет неправильно и эгоистично не сообщить тебе о ребенке. — Внезапно перед мысленным взором Шелли всплыл образ Риты, и она опять почувствовала, что совершенно напрасно теряет время, разговаривая со Стивеном. Поэтому вздохнула и неожиданно резко продолжила: — И запомни, мне ничего не нужно от таких людей, как ты! Я сообщила тебе о ребенке, выпила чаю, а теперь ты можешь со спокойной совестью отпустить меня и бежать к своей ненаглядной Рите!

Но Стивен опять не ответил ударом на удар. Вместо этого он поднялся, подошел к Шелли и, наклонившись, тихо сказал:

— Я не хочу, чтобы недоразумение в виде сегодняшнего появления Риты так волновало тебя. Это может принести вред ребенку.

— И ты называешь все происшедшее в твоем кабинете недоразумением? — бледнея от негодования, спросила Шелли. — Да та статья, за которую ты решил со мной поквитался — и надо сказать, довольно жестоко, — меркнет по сравнению со всей той ложью, которую ты нагородил, чтобы обелить себя!

— Тише, Шелли, не волнуйся, — все так же мягко произнес Стивен. Он взял ее ладони в свои и успокаивающим жестом сжал их. — У нас обоих масса претензий друг к другу, мы оба вели себя далеко не лучшим образом. Но теперь все изменилось, и нам — и тебе, и мне — стоит забыть о ненависти, мести и взаимном презрении во имя будущей жизни.

Легко тебе рассуждать, с горечью подумала Шелли. Равнодушное сердце не знает той боли, которое сердце любящее испытывает, узнав о предательстве и измене.

— И если это тебя хоть немного успокоит, — после небольшой паузы продолжил Стивен, — то могу сказать, что появление Риты было для меня такой же неожиданностью, как и для тебя. Я действительно сказал ей, что разрываю наши отношения сразу после того, как мы вернулись из Швейцарии. Но она продолжает преследовать меня. В отличие от тебя Рите нужно слишком много и побыстрей. — После этих слов Стивен как-то странно посмотрел в глаза Шелли, словно бы пытаясь разгадать загадку, таящуюся в глубине ее души, и тем самым освободиться от мучающих его сомнений. — Все-таки ты необыкновенное создание, Шелли. И если бы не статья...