– Им не понравилось твое очередное мошенничество?

– Ты говоришь о невинной попытке слегка подзаработать на людской глупости? – Открытой улыбке, появившейся на лице хитреца, мог бы позавидовать любой политик. – Лазарь! Лазарь!

В дверях появился секретарь, с неизбывной тоской уставившийся на патрона.

– «Миракл Филд» почила в бозе, – уведомил его Рамиааль. – Блаженная ей память. Мы эвакуируемся.

Не сказав ни слова, человек кивнул и скрылся, словно его и не было.

– Мой новый принятой, – запоздало представил опустевший дверной проем старший дханн. – Я провел ритуал два месяца назад. Молодой человек разыскивается спецслужбами восьми стран, Интерполом и двумя колумбийскими картелями. Стоило мне услышать об этом уникуме, как я понял – он судьбой предназначен мне в финансовые советники.

– Моя принятая, Алла. Первая из тех, кто разделит мой путь.

Рамиааль улыбнулся в ответ на устаревше-каноническое представление, но ничего не сказал. Просто склонил голову в вежливом приветствии и заинтересованно спросил:

– И как тебе живется в новом качестве?

– Пока что я не определилась, – вежливо улыбнулась женщина. – Мне сложно судить.

Рыжий слегка прикрыл глаза и принялся цитировать по памяти:

– Тело стало сильнее и крепче, болезни отныне не страшны. Взгляд подобен орлиному, слух лучше волчьего, руки разят врагов, словно копья. Вижу я духов, и богов, и демонов ночных, и помыслы смертных открыты мне. Тайны грядущего открылись, и нет сокрытого. Все по воле твоей, господин! Дар твой щедр!

– Шумеры всегда отличались излишним славословием, – вставил Шурик. Он расположился в кресле перед столом и зачем-то с сосредоточенным видом гладил кожу похожими на сосиски пальцами.

– О да! Я ведь сократил речь вдесятеро, если не больше. Знаешь, Алла, первые полгода изменения почти незаметны, но потом… Как давно вы связаны?

– Месяца четыре, – пожала она плечами.

– Скоро тебя ждет незабываемый шквал ощущений, – утешил ее дханн. Он, не отрываясь, наблюдал за толстяком, который окончательно расслабился, прикрыл глаза и вроде бы даже заснул. – Ассомбаэль, сколько мы не виделись? Год, наверное. Давно ты в Москве?

– Сложно сказать. Я уезжал из города, сейчас мы живем в области. У меня нет желания общаться с семьей, сам понимаешь. Но столицу я навещаю часто, и мне не хотелось бы в следующий приезд оказаться в центре конфликта.

Алла заметила, как изменился Шурик. Общаясь с малознакомыми людьми, парень мямлил, отводил глаза, часто путался в словах и не знал, куда девать ставшие неуклюжими руки. Сейчас он стеснения не испытывал, словно чувствовал себя на знакомой территории с мощной поддержкой за спиной.

– Не беспокойся, – улыбнулся Рамиааль. – Мои дела со святошами вреда никому не причинят. Всего лишь небольшое расхождение во мнениях относительно судьбы одного общего знакомого. Здесь неподалеку живет мистик, обладающий кое-каким потенциалом, довольно приличным, по меркам смертных. Церковь надеется пополнить свои ряды, ну а я стою за свободу выбора. Искушаю невинную душу.

Шурик кивнул, ощутимо расслабившись. Объяснение его удовлетворило.

– Чем теперь собираешься заняться?

– Лимеррад звала погостить у нее. Я подумываю принять приглашение.

– Твои принятые отправятся с тобой?

– Думаю, да. Ты о чем-то хотел меня попросить?

– Скорее, одолжиться, – внезапно смутился Шурик. – Мне нужна консультация по структурам узлов сил. В местности, в которой мы нынче проживаем, находятся два, и будет глупо их игнорировать. Нет ли у тебя литературы по данному вопросу?

– Вообще-то я мало интересуюсь подобными вещами, но попробую поискать в библиотеке. Возможно, найдется что-нибудь полезное, – слегка поклонился его кузен. И, глядя на женщину, проворковал грудным, бархатным тоном: – Не думаешь же ты, что я способен отказать родичу, представившему меня столь очаровательной даме?

Домой возвращались нагруженные добычей. Ассомбаэль порывался читать прямо в машине, но его принятая не отставала и тормошила парня до тех пор, пока он со вздохом не отложил книги в сторону. Как ни парадоксально, после истории с эликсиром общаться обоим стало значительно проще. Прежде в их отношениях чувствовалась напряженность, причем в основном по вине Шурика – его бесконечные и, по мнению Аллы, ничем не обоснованные претензии на лидерство выводили женщину из себя. Сам толстяк считал, что действует необыкновенно мягко, но его принятая думала иначе. Однако, выпустив пар и как следует покогтив самозваного повелителя, она успокоилась. Сложно сердиться на человека, прячущегося от тебя за дверью, даже если он демон.

Ассомбаэль, что еще более странно, не рассердился. Злился он на себя. Власть дханна над принятыми должна основываться на любви и уважении, а ни того, ни другого он внушить не сумел. Да, связь обеспечивала ему привязанность Аллы, но в основе ее лежали магия и жалость. Жалость ему не нужна. Ему даже власть не нужна. Он просто хочет, чтобы к нему не относились как к вечному неудачнику, проваливающему любые дела, за какие бы ни брался. Хотя, если честно, как-то плохо у него все складывается…

Инстинкты требовали от Аллы помогать и защищать своего принявшего. Хозяин может принудить принятого выполнить любой его приказ, превратить спутника в слугу или даже в раба, только зачем? Сколько у тебя рабов, столько у тебя врагов.

– Я тут немного по окрестностям пошарил… – Шурик понял, что придется открыть часть карт и рассказать о дальнейших планах. – Надо же знать, что вокруг делается и кто обитает. Нашел два узла. Планета, если говорить упрощенно, покрыта сетью энергетических жил наподобие параллелей и меридианов, только они не идеально прямые, а искривляются под действием внешних факторов. В местах пересечений образуются всякие странности – полезные или опасные, как повезет.

– Тебе-то они зачем?

– Пригодятся, – уверенно заявил дханн. – Хотя бы для того, чтобы местных ведунов на коротком поводке держать.

Алла неприятно удивилась:

– У нас есть свои колдуны? Я-то думала, ты один такой.

– Во-первых, знающие люди везде найдутся, только знание их по степени сильно разнится. Многие даже о существовании дханнов не подозревают, да мы им и не рассказываем – какой с малосильных толк? Во-вторых, колдун в городке один, и с ним придется что-то делать. Оставлять его без присмотра никак нельзя.

– Почему это?

– Гончую смерти помнишь? – вопросом на вопрос ответил Шурик. Его принятая непроизвольно сглотнула. – Он с такими существами постоянно дело имеет.

– Жуть.

– Еще в городке Славомира живет. Я вас потом познакомлю, ты с этой старой ведьмой наверняка общий язык найдешь.

В устах любого другого прозвучавшая фраза была бы намеком на оскорбление. Алла же давно поняла – Шурик говорит именно то, что думает, только не всегда думает, что говорит. Поэтому уточнила:

– Это почему?

– Она тоже командовать любит.

– Так что вы за мужики такие, что позволяете собой командовать? – отпарировала женщина. – Вернемся к нашим баранам. В смысле к колдунам.

– Ведунам. Не путай.

– Хорошо, ведунам. Какой тебе от них толк? У меня сложилось впечатление, что ты… э-э-э… безуспешно пытаешься вести отшельнический образ жизни.

Первоначально Алла собиралась сказать «при первой же возможности стараешься избежать ответственности», но избрала более мягкую формулировку. Пока что шпынять парня не за что.

– Случись что в округе – первым делом придут ко мне, – насупился толстяк, мигом став похожим на обиженного мишку. – Святоши считают, что если рядом есть демон, он как минимум что-то знает о творящемся, а как максимум – является организатором.

– С чего бы такое мнение?

Шурик почесал лохматую голову и принялся объяснять:

– Ну если дханн живет в местности долго, он поневоле обзаводится связями. Ведающие идут к нам за советами, поддержкой, просят о помощи в сложных ситуациях. Они считаются нашими потомками и, кроме того, служат буфером между обычными людьми и могущественными, нашей опорой. Мы обязаны им помогать. К нам стекаются абсолютно все новости и слухи, приезжие ведуны – те, кто чего-то стоит, – первым делом представляются дханну. Опять же скрыть прошлое от нас сложно. Есть способы, позволяющие считывать информацию с предметов или пространства, и могущественные владеют ими намного лучше смертных.