Лотус и Юникс воспользовались наработками Павлина и Disaster Research Laboratory и попытались пойти дальше: к симуляции эмоций и бихевиористских комплексов, свойственных человеку. Например, особенностей полового поведения или чувства противоречия. Главными «гвоздями» их коллекции стали Нарцисс — робот-гомосексуалист и У Так — робот-кунгфуист, названный в честь одного из Пяти Тигров Шаолиня, которые основали триады в 1674 году от Рождества Христова, после того как маньчжурская армия разрушила знаменитый монастырь. Лотус объяснила все это Торопу, пока Нарцисса знакомили с его копией, Нарциссом III, перепрограммированным усилиями Лотус и Юникса.

— Их нейронные сети пока находятся в рудиментарном состоянии, — сказала Лотус. — Но нам удалось добиться того, чтобы роботы строили собственные индивидуальности в относительно автономном режиме. Гомосексуализм — это трудноуловимая переменная, поскольку она, судя по всему, не поддается определению с использованием привычных категорий. Но дело как раз в том, что категории, которые интересуют нас, не назовешь обычными.

Лотус изрыгала проклятия — вполголоса, без остановки. В противоположном конце комнаты Юникс заканчивал с общепринятыми процедурами знакомства. Наконец он предоставил роботам возможность самостоятельно продолжить беседу и заняться выстраиванием своей «жизни» нейропрограммируемых машин.

После чего присоединился к прочим наблюдателям и принялся напряженно следить за действиями машин, сгорая от нетерпения и любопытства.

Это был коротконогий пухленький человечек тридцати лет от роду. Внешне он напоминал монаха с бородкой — этакий бесенок, любящий удовольствие и веселье. Его бритый череп покрывала татуировка с изображением схемы процессора, обладающего высокой тактовой частотой.

— Нам уже удалось добиться гетеросексуальных связей между двумя роботами, но если это сработает, Лотус, мы наконец получим окончательное доказательство, — выдохнул он, вне себя от возбуждения.

Тороп на мгновение задумался над тем, что за доказательство имеется в виду.

Но тут у него в голове закружился целый вихрь вопросов.

— Я… Вот черт… Как роботы могут… заниматься сексом? — недоверчиво пробормотал Тороп.

Юникс засмеялся:

— Роботы — живые существа, господин Тороп. И, как всяким живым существам, им достаточно иметь для этого соответствующие детали механизма. Снабдить их такими деталями — наша забота. Мы предлагаем роботам разные чертежи и с их помощью выбираем те устройства, которые кажутся наиболее эффективными. На сегодняшний день существует три разновидности мужского полового органа и шесть — женского. Но мы еще не пробовали экспериментировать с гомосексуальными связями… Если все получится, это будет первый подобный опыт.

Тороп несколько секунд смотрел на двух ряженых роботов «Хонда», которые беседовали в глубине комнаты. До него доносились невнятные обрывки цифровых голосов. Рядом короткими фразами переговаривались Лотус и Юникс: они обсуждали проект киберпорнографического шоу, запланированного на конец года. Если сегодняшняя операция пройдет удачно, они смогут представить на суд публике полномасштабное шоу. Юникс как раз заканчивал составлять особую программу для робота «Хитачи», чтобы представление пополнилось еще несколькими видами извращений: фетишизмом, садомазохизмом…

— Надеюсь, мои новые программы возбуждения лимбической системы ^[134]окажутся более эффективными, чем в прошлый раз, — сказал он, уставившись на Лотус. Его похотливые глазки сияли.

— Что еще за прошлый раз? — спросил Тороп, по-прежнему зачарованно наблюдая за двумя роботами-гомиками, которые рассказывали друг другу что-то смешное.

— Нарцисс второй, — ответил Юникс. — В прошлом месяце у него крышу снесло. Покончил с собой.

— Покончил с собой?! — не веря собственным ушам, повторил Тороп.

— Тяга к жизни неразрывно связана с влечением к смерти, — прошипела Лотус. — Это хрупкое равновесие не так-то легко нащупать в рамках полового поведения человека. А теперь оцените сложность задачи применительно к машинам экспериментального типа.

И Лотус бесцветным голосом ответила на вопрос, который Тороп не осмелился задать.

— Он выбросился с девятого этажа. Когда его нашли, он выглядел как остатки манекена после краш-теста.

Тороп закрыл глаза. Роботы-гомосексуалисты, которые кончают самоубийством, выбрасываясь в окно… Да, эта байка в кругу ветеранов будет пользоваться сокрушительным успехом.

Позже, ночью, видеокамеры, установленные в спальне Нарцисса, зафиксировали долгожданный акт. Два робота-гомосексуалиста предались тому, что можно было назвать совокуплением. Это было так причудливо, так странно, таинственно и трогательно и оставляло странное впечатление, которое производит на человека зрелище соития животных. Тороп пришел в то беспокойное состояние духа, когда злобная ухмылка борется с чем-то вроде обезоруживающей нежности.

Позже эти видеокадры были распространены по кодированной внутренней сети здания. Доступом к этому ресурсу обладали только Homo sapiens.Юные «киборги» с экспериментальными нейрофизическими устройствами-«бугорками» на затылках подключились к «локалке», и нейроматрица, ИИ ^[135]по имени Джо-Джейн, произвела «нейрозарядку», ретранслировав в их мозг опыт, испытанный роботами-гомосексуалистами.

— Мы экспериментируем со всеми возможными способами подключения нашего сознания к разным телам и объектам, — как-то вечером объяснил Торопу Юникс. — Мы можем стать конвейером по выпуску промышленных роботов в Японии, биосферой чисел в одном из местных компьютеров или в винчестере какого-нибудь сумасшедшего из Фриско! Цифровым дельфином, восстановленным в Массачусетском технологическом институте, или обычным простейшим организмом, оцифрованным в Университете Карнеги — Меллон. Вопреки тем, кто полагает, что «тело уже устарело» или что «это всего лишь кусок мяса» (если использовать широкоупотребительные выражения), суть искусственного интеллекта состоит именно в изобретении новых типов слияния сознаний. Но никакой разум не может обойтись без тела, без плоти. Никакой искусственный интеллект не рождается из обычной цифровой копии, в некоем абсолютно абстрактном пространстве… это глупые, гнилые грезы идеалистов, Гегеля, Платона, всех этих старых дураков!

Вечером того же дня Тороп составил реестр имевшихся у него вопросов метафизического характера, немного помолчал, после чего спросил без малейшего намека на улыбку:

— Кстати, коль скоро зашла об этом речь, объясните мне, как парочка роботов-геев поможет нам отыскать Мари.

Ответом стало ледяное безмолвие — с легким оттенком укоризны и безразличия.

Юникс и Лотус остались в мастерской. Вернувшись в свою комнату, Тороп вынужден был признать очевидный факт. Его одолевало плотское желание. В это состояние Торопа привело не столько киберпорнографическое зрелище, сколько простое упоминание слова «секс», царившая в здании тропическая жара и все более приятные ощущения от присутствия рядом этой латино-какой-то-там-еще телки с хромированными волосами.

Пришлось прибегнуть к обычному запасному варианту в виде ручного самоудовлетворения. С той лишь разницей, что Тороп не привык заниматься этим левой рукой.

Однажды, незадолго до приезда пресловутых «Шерпов», к Торопу явился Вакс. Он принес лазерную распечатку разворота англоязычной газеты, выходящей в Британской Колумбии. Групповая фотография мужчин и женщин в роскошных, ослепительно-белых костюмах и платьях для вечерних приемов. Шампанское. И макет чего-то вроде большого искусственного спутника. «КОСМИЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ НОВОГО ВОСКРЕШЕНИЯ ГОТОВА ПРОПОВЕДОВАТЬ ЕВАНГЕЛИЕ В ОТКРЫТОМ КОСМОСЕ».

— Посмотрите-ка, что Джо-Джейн нашла в Сети. Совсем свежая статья, вышла сегодня утром.

Тороп прочел заметку и озадаченно уставился на Вакса.

То, что наемнику удалось понять, можно было сформулировать всего в нескольких строчках.