А лицом к лицу с ней сидел огромный властный мужчина и смотрел на нее так, будто хотел ее съесть.

Она почти вжалась в окно. Этому нужно положить конец. Расправив плечи, она переменила положение ног, мечтая о возможности их распрямить. Но тогда они окажутся между ногами лорда Паркхерста. Вздернув подбородок, Ребекка прямо встретила его взгляд и попыталась все-таки выпрямиться. Он выгнул бровь, продолжая слегка улыбаться, но не сделал попытки физически вторгнуться на ее территорию.

В этот момент маленький мальчик решил устроить истерику, которую его покрасневшая мать никак не могла прекратить. Казалось, он позабыл, где находится, и, вырвавшись из рук матери, споткнулся о ноги лорда Паркхерста. Малыш упал как раз между Ребеккой и графом, и они оба наклонились, чтобы ему помочь. Их головы крепко стукнулись друг о друга. Она выпрямилась, приложив руку к голове, чтобы поправить шляпку, а граф взял мальчика в свои большие ладони. Лорд Паркхерст удара не заметил, а у нее было ощущение, что она стукнулась о скалу.

— О Боже! — воскликнула миссис Сеймур, ломая руки. — Милорд, мне так неловко!

К удивлению Ребекки, лорд Паркхерст посадил мальчика к себе на колени и указал на свое окошко.

— По эту сторону поезда все почти такое же, — умиротворяюще промолвил он. — Мы сейчас проезжаем через Чилтерны. Ты знаешь, что они собой представляют?

И Ребекка, раскрыв рот, как, впрочем, и родители мальчика, слушала рассказ графа о меловых холмах. У него не было своих детей. Почти десять лет он занимался делами и обязанностями, налагаемыми титулом. Находил ли он время для своих братьев и сестер? Она думала, что нет, видя, какое напряжение царит между ним и близнецами.

Может ли человек, который так легко общается с ребенком, быть связан с грабителем, похитившим ее сегодня? Что ей делать с ним и теми двумя мужчинами, что на каждой станции поджидали ее выхода?

Джулиан заметил, как Ребекка в конце концов расслабилась, отдаваясь сну. Они путешествовали уже почти три часа и еще ни разу не заговорили друг с другом. Она ни на минуту не покидала поезда, даже ради туалета на станции. Она наверняка проголодалась… ему самому страшно хотелось есть. Какой смысл был в ее поведении, если она просто сбежала из Лондона, скрываясь от пари?

Он никак не мог стереть из памяти ее побледневшее от ужаса лицо. Что-то произошло… что-то изменилось… и ему очень и очень не нравилось, что он не понимает происходящего. Он не привык ничего оставлять на волю случая. Он проверял и перепроверял все обстоятельства. И вот теперь он сосредоточил внимание на Ребекке Лиланд. Он знал, что она замерзла, — сквозняки гуляли по купе, забираясь ей под юбку, — но она была слишком горда, чтобы обратиться за помощью или просто купить плед на очередной станции.

Несколько раз он видел, как рука ее невольно ложится на верх лифа платья и перебирает что-то пальцами под плащом. На приеме у леди Терлоу алмаза на ней не было. «Так почему же она надела его в путешествие?» — размышлял он.

Потому что он всегда доверял своей интуиции.

Они достигли большой станции в Уорикшире, и все семейство Сеймуров вышло из вагона, оставив на местах плащи и перчатки. Ребекка с задумчивым видом посмотрела в окно.

Он скрестил руки на груди.

— Так куда же вы отправляетесь без служанки?

Её взгляд метнулся к нему, настороженный, холодный и в то же время… нерешительный. Услышит ли он в ответ что-либо похожее на правду?

— Вы преследовали меня, — тихо промолвила она.

— Я отношусь к пари очень серьезно. А вы намеренно рассказали мне о предполагаемом путешествии. Вы хотели, чтобы я последовал за вами.

Она сделала глубокий вдох и наклонилась к нему с неожиданно серьезным видом.

— Вы не единственный, кто меня преследует.

Он застыл, внимательно глядя на нее. Может быть, это игра? Часть плана — получше скрыть ее секреты?

Но она вновь посмотрела в окно и снова побледнела. Неужели Ребекка говорит правду? Он напомнил себе, как она оставила экипаж у парадного входа в Мэдингли-Хаус, а сама выскочила с заднего хода и помчалась прочь в маленьком кабриолете.

— Вы с ними? — кивнула она на окно.

Он посмотрел в окно. Платформа была переполнена народом, но через минуту он понял, что большинство людей не стоит на месте, а ходит, разминая ноги или сходя с платформы либо поднимаясь на нее.

Однако двое грубо одетых мужчин неподвижно стояли около вагона первого класса и смотрели прямо на купе Ребекки и Джулиана.

Он вопросительно выгнул бровь:

— Давно они следуют за вами?

Видимо, кто-то еще установил связь с картиной, алмазом и Ребеккой. Любопытно, сама она понимает, что происходит?

А может быть, это наследники магараджи, подарившего «Скандальную леди» его отцу, так и не потеряли интереса к сокровищу?

Она внимательно изучала выражение его лица.

— Вы даже не спросили, не придумала ли я это? Не дала ли разыграться женским нервам? И я не могу сообразить, ведете ли вы себя так, потому что считаете меня разумной взрослой женщиной, или потому что вам известно, что они меня преследуют?

— Вы обвиняете меня в том, что я в сговоре с ними? — спокойно осведомился он. Ему хотелось показать, как оскорбило его это предположение, но он боялся спугнуть ее откровенность. — Как вам такое могло прийти в голову?

Она сцепила пальцы на коленях, и он не мог не восхититься ее выдержкой.

— Но ведь вы все преследуете меня, — промолвила она с сарказмом.

Он ответил ей сдержанной усмешкой:

— В этом вы правы. До некоторой степени. Но ведь вы знаете, почему я следую за вами. Имеете ли вы какое-нибудь представление, кто эти люди?

Она колебалась, покусывая нижнюю губку. Потом, видимо, решившись, выдохнула:

— Один из них прятался в моем экипаже, когда я ушла с приема.

Джулиан выпрямился и резко спросил:

— С вами все в порядке? Она растерянно заморгала.

— По-вашему, я выгляжу не в порядке?

— Вы достаточно горды, чтобы скрыть то, что хотите. Отвечайте на мой вопрос!

— Со мной все хорошо, — ответила она, глядя на него с напускным удивлением.

— Расскажите мне все, что он делал с момента, как вы сели в экипаж.

И она подробно, шаг за шагом, рассказала ему о своем дневном приключении. Гнев Джулиана нарастал с каждой ее фразой. Она вела себя так, словно алмаз, который носила, не стоил таких решительных действий.

— Вы раньше не видели этого второго мужчину? — спросил он.

— Нет, — покачала она головой, — пока не увидела его перед посадкой в вагон. Если вы не привели этого грабителя с собой…

Он невольно зарычал, удивив самого себя и ошеломив ее.

Она поспешно продолжала:

— Значит, он приехал на станцию вместе с тем первым.

— И вы просто сели в поезд, а не обратились к властям, — недоверчиво заметил граф.

— А вы бы хотели, чтобы я им рассказала? — пожала она плечами. — Да, офицер, на мне был вышеупомянутый алмаз, когда я позировала голой. Должна ли я теперь показать вам эту картину, чтобы вы могли продемонстрировать ее всему Лондону?

Ну конечно! Она думала не о своей безопасности, а о скандале и его последствиях для ее семьи.

Она защищала свою семью, уводя воров подальше от Мэдингли-Хауса. Он старался подавить восхищение ею и раздуть гнев, вызванный тем, что она подвергла себя такой опасности.

— У вас вообще был какой-нибудь план действий? — потребовал он ответа, широко раскинув руки.

Она вздернула подбородок.

— Я бы что-нибудь придумала. Но вы все время меня отвлекаете.

Он пропустил эту ценную мысль без возражений и крепко провел рукой по лицу.

— Ваши друзья возвращаются, — внезапно промолвила она, напрягаясь.

Джулиан увидел в окно Сеймуров, подгоняющих детей к вагону.

— Мы не сможем разговаривать, — торопливо сказал он. — Я выведу вас из этой ситуации. Будьте готовы. И ради Бога, делайте то, что я скажу, немедленно… не задавая никаких вопросов.