Было между ними что или не было — теперь это не представляло интереса. Молчанов намекал, что было, она говорила о нем во множественном числе — «Владимир Иванович сказали, звонили, заходили». Ну и пес с ними.

Как бывало обычно? Очень просто. Из Самары следовал звонок с указанием рейса самолета — он предпочитал летать — и времени прибытия в Москву. Затем добавлялся час с небольшим на автомобиль. К этому времени его номер был уже готов. Это ж гостиница, объяснила Моргунова, мы не имеем права держать номера пустыми, значит, требуется и определенное время, чтобы освободить его, перевести постояльца в другой номер. Молчанов был старым и уважаемым клиентом «России», к таким людям администрация всегда относится с особым почтением.

Вот и в этот раз, кажется накануне, ну да, в субботу он позвонил и сказал, что прилетит в воскресенье на какое-то важное совещание. Просил приготовить номер еще и своему помощнику. Обычно он сразу приходил сам. Валентина Петровна не сдержала на губах легкой таинственной улыбки — да, понял Турецкий, ох уж эти женские воспоминания! А тут, впервые за долгие годы, так можно с уверенностью сказать, явился не он, а его помощник, которому она сама и вручала ключи от номера. Обычно они хранятся на этаже, у горничной. Но с Молчановым, в порядке, так сказать, исключения, было иначе. Моргунова сама вручила ему ключи.

Красиво, подумал Турецкий: распростершаяся у ног победителя столица вручает ему ключи... от чего? Ах вы, грешные мысли!

— Ну хорошо, — уточнил он, — а кто еще знал или интересовался, когда приедет Молчанов?

Моргунова задумалась. Ей и в голову не приходило, что появление в гостинице Молчанова может быть связано с какими-то тайнами, а тем более — с убийством. Буквально снег на голову!

— В тот же день, раньше? — настаивал Турецкий.

— Постойте, постойте! — Моргунова кокетливо приложила кончик мизинца к губам. — Я, кажется, вспоминаю. Да-да, был у меня один гражданин, он интересовался...

— Кто такой, как выглядит?

—Как выглядит? Что я могу сказать — представительный такой, с залысиной, стрижен коротко, но... по-современному, даже симпатичный. Средних лет. Высокий. Одет — обычно, как сейчас мужики-то днем одеваются? В куртках в основном. А вот кто он? Это можно проверить. У нас ведь запросто так сведения о жильцах не выдаются. Значит, если я сказала, то, он должен был представиться, документ предъявить. Сейчас...

Она грузновато поднялась, опираясь обеими руками на стол, и ушла в прихожую к телефону. Долго дозванивалась на работу, попросила какую-то Катю посмотреть в ее столе блокнот с записями. Найти страницу за воскресенье, ну да, то самое. Там фамилия должна быть... Как? Спасибо...

— Нашли, конечно, я такие вещи обязательно записываю. Кузьмин — фамилия того гражданина. Он интересовался. Я вспомнила, он говорил, что его шеф... нет, хозяин, он так и сказал: хозяин интересуется, когда ждать Владимира Ивановича.

Вот и снова появился этот Кузьмин. Начальник охраны Сучкова. Ничего не понятно. Неужто заказчик работает на таком уровне?

Саша перебежал через Комсомольский проспект и дворами прошел к своему дому. Ирина была не удивлена, нет, она была поражена тем, что Турецкий впервые за всю их совместную жизнь в рабочее время пришел домой обедать. Если бы она только знала! Она бы уж постаралась, наготовила! Но в самом деле, что сделать на обед? Бульонные кубики или что-нибудь поплотнее?

— Сейчас разберемся, — успокоил ее Саша, — только сначала мне нужно выдать один звонок.

Он набрал номер приемной Сучкова и, услышав женский голос, снова заглянул в свою записную книжку.

— Это, простите, Серафима Григорьевна? Здравствуйте. Вас побеспокоил из российской прокуратуры следователь по особо важным делам Турецкий Александр Борисович, если помните. Могу ли я срочно переговорить с Сергеем Поликарповичем? Повторяю, дело безотлагательное. Благодарю.

Отстранив трубку от уха, шепнул Ирине:

— Ба-альшая птица!

Соединяю, — только что не пропела секретарша. И тут же раздался резкий и властный голос Сучкова:

— Сучков у аппарата. Слушаю.

— Сергей Поликарпович, — в противовес ему, неторопливо начал Турецкий, — у нас возникла одна немаловажная деталь в связи с покушением на известного вам Молчанова.

— Слушайте! — загремел в трубке голос Сучкова. Что вы в самом деле с чепухой-то возитесь? Не убили ж его! А вот Дергунова — убили! И Генку Суханова взорвали! Вот чем вам надо заниматься, понимаешь!

— Все, к сожалению, взаимосвязано, Сергей Поликарпович, — так же спокойно и примирительно продолжал Турецкий. — Именно поэтому я вынужден оторвать вас от дел и задать вопрос. Вы слушаете меня?

— Ну, — уже потише отозвался Сучков.

— Вспомните, вы давали задание начальнику вашей охраны Кузьмину узнать, когда прилетает и приезжает в гостиницу Молчанов. Поверьте мне, это очень важно.

— Откуда ж я могу вспомнить? Когда это было! Да и спросить сейчас не могу — выгнал я его. Ко всем чертям!

— Быть того не может! — сыграл удивление Турецкий. — И за что же, если не секрет? Объясню свой вопрос: он мне будет нужен для уточнения ряда фактов. Так в чем же причина?

— А черт его знает, — возможно пожалев уже о сказанном, ответил Сучков. — Разве я обязан перед вами отчитываться в своих поступках?

— Ни в коем случае, — заторопился Турецкий. — Но я думаю, вашим подчиненным известно, где его найти теперь. Я бы попросил вас дать им такое указание.

— Серафима даст его адрес и телефон. Это все?

Нет, вы не ответили о вашем указании по поводу Молчанова. Вот вспомните, у нас уже была подобная ситуация. Вы подтвердили, что интересовались распорядком дня Мирзоева. Было? Кузьмин интересовался и сказал, что делал это по вашей просьбе. Причина сейчас не очень важна, личные мотивы и так далее. Как форму спортивную сохраняет, да? А вот почему вас Молчанов интересовал? Ваш помощник Кузьмин заявил в гостинице, и это было записано администратором, что он выполнял ваше поручение. Было?

— Не знаю, зачем мне был нужен Молчанов... А Василий что, специально ездил в «Россию» и интересовался этой чепухой, что ли? Он трубку не мог снять? Чушь!

— Не чушь. Гостиница по телефону таких сведений не дает.

— Да? Вообще-то он хоть и наглец и... ладно, что теперь, но, сколько помню, самостоятельности не проявлял. Если справлялся о Молчанове, значит, я давал такое указание. А зачем — не помню.

— Подтверждаете?

— Подтверждаю.

Не смею больше вас отвлекать от дел. Пожалуйста, распорядитесь, чтоб мне представили его адрес и телефон. Всего доброго. — Турецкий повесил трубку и повторил: — «Распорядитесь!» Поняла, Ирка, не «скажите», «попросите», а именно «распорядитесь». Иначе эта серьезная публика выражаться не умеет. Ладно, сделаем короткую паузу. Перестань суетиться и слушай меня. Сейчас я буду учить тебя есть расколотку по-байкальски. Поняла? Ты этого никогда не пробовала, а следовательно, можешь загадать любое желание, и оно обязательно исполнится. Только мне пока не говори, а морозилку отчиняй!