— Я все узнала, — деловито сообщила девушка. — Значит, так: родился в 1955 году. После школы поступил в медицинский институт. В армии не служил. По состоянию здоровья, разумеется. Работал в Первой градской больнице. Последнее место работы до бегства за границу — НИИ трансплантологии…
— Что? — невольно вырвалось у Турецкого.
— НИИ трансплантологии и искусственных органов. Повторить еще раз, Саша?
— Спасибо, я понял, — и он задумчиво положил трубку.
Выходит, сын профессора Ленца был специалистом в области пересадки органов?! Даже работал в соответствующем уникальном институте? Поразительное совпадение! Неужели это была просто случайность? Возможно. А возможно, и новое звено преступной цепочки…
Лихорадочно прокручивая в голове самые необычные версии, Турецкий отыскал в своей записной книжке нужный телефонный номер и стал звонить. Он уже давно собирался это сделать.
— НИИ трасплантологии и искусственных органов, — ответил приятный женский голос.
— Здравствуйте, девушка. Мне нужен Горелов Лев Яковлевич.
— Это по другому телефону. Записывайте, мужчина…
Турецкий поспешно записал и тотчас принялся звонить по указанному номеру. На сей раз трубку снял сам Горелов.
Изрядно удивившись тому, что им интересовался прокурор из Генеральной прокуратуры, он поначалу был не очень расположен к беседе. Но при упоминании имени Семена Моисеева сразу оттаял и согласился на приватную встречу, которую назначили на час дня возле проходной института.
До места Александр Борисович добрался без особых приключений. По логике вещей за ним вполне мог увязаться «хвост». И его отсутствие скорее насторожило, нежели успокоило бывалого «важняка».
Горелов оказался точен, как часы. В назначенное время он вышел из дверей института и уверенно направился к стоявшему во дворе Турецкому, точно они были старыми знакомыми. Пожимая руку этому пожилому интеллигентному человеку, Александр Борисович сразу понял, что может быть с ним совершенно откровенен.
— Как вы меня узнали, если не секрет? — спросил он.
— Никаких секретов, — улыбнулся Горелов. — Не сочтите за оскорбление, но сразу после нашего разговора я позвонил Сене, и он, как говорится, дал мне вашу краткую характеристику… Очень рад познакомиться.
— Я тоже, — кивнул Турецкий и бегло огляделся, выбирая место для беседы.
— Вы не возражаете, если мы с вами немного пройдемся? — предложил Горелов. — Скажем, до ближайшего кафе? Я, в некотором роде, отлучился пообедать. Надеюсь, вы составите мне компанию?
— С удовольствием, — согласился Турецкий, которому меньше всего хотелось бы разговаривать в помещении института. В случае необходимости он еще успеет нанести туда официальный визит.
Вскоре оба уже сидели в небольшом зале прохладного тихого кафе и негромко беседовали. Благодаря телефонному разговору с Моисеевым Горелов оказался в курсе интересующей собеседника проблемы, а посему никаких предисловий не потребовалось.
— Для начала, уважаемый Александр Борисович, я должен вас предупредить, — начал он. — Все, что я сейчас скажу, является сугубо моей личной точкой зрения. И мне бы не хотелось, чтобы мое имя фигурировало…
— Не беспокойтесь, — деликатно перебил Турецкий. — Никаких протоколов я не веду. Так что нашей с вами встречи как бы и не было.
Горелов удовлетворенно кивнул и, невольно подхватив тон собеседника, перешел к делу:
— Проблемы, которой вы интересуетесь, уважаемый Александр Борисович, на официальном уровне тоже как бы не существует. То есть существует масса всяческих слухов о нелегальной торговле человеческими органами. Но принято считать, что данная область медицины всецело находится под контролем государства. По крайней мере у нас. И никакая преступная деятельность тут просто невозможна…
— Но в действительности это не так?
— Скажем, не совсем так, — уточнил врач. — Хирургические операции по трансплантации органов на практике чрезвычайно сложны, и вероятность их успешного осуществления, так сказать, в домашних условиях относится скорее к области фантастики. Но ведь ни для кого не секрет, что государство, которое якобы контролирует подобную деятельность, это прежде всего люди. А люди, как мы знаем, далеко не безгрешны…
— Значит, теоретически нелегальные операции возможны?
— Безусловно. Но лишь при соблюдении ряда весьма жестких и обязательных условий. Прежде всего это касается технической стороны дела: наличия специального оборудования, а также высокого профессионализма самих исполнителей. Проще говоря, чтобы успешно проводить такие операции, нужна целая клиника с солидным штатом сотрудников. А при таких условиях ни о какой тайне не может быть и речи.
Турецкий озабоченно сдвинул брови. Даже не будучи особым знатоком медицины, он самостоятельно пришел к тому же выводу.
— Однако это вовсе не отвергает возможности проведения так называемых промежуточных операций, — продолжал Горелов. — И большинство слухов основаны именно на таком предположении.
— Вы имеете в виду своеобразное разделение труда?
— Совершенно верно! — подтвердил врач. — Сама операция по пересадке органов может осуществляться при полном соблюдении всех необходимых условий в одном месте. Например, в клиниках Швейцарии, а подготовительный этап, то есть забор у донора конкретных органов, — в другом. В принципе, это возможно и в нелегальных условиях, хотя требует высочайшей организации дела.
— Поточный метод с участием зарубежных партнеров?
— Именно! И я не исключаю, что подобный «бизнес» вполне может иметь место…
— Но для этого потребуется, как минимум, наличие хорошо отлаженных международных связей?
— Безусловно. И не просто хорошо отлаженных, но и весьма оперативных. Учитывая, что срок «жизни» любого донорского органа жестко ограничен, для его доставки под рукой должен быть по меньшей мере собственный воздушный транспорт…
Турецкий молча кивнул, вспомнив недавний рассказ Кулика. Похоже, международная мафия по торговле человечиной действительно наладила в России свой преступный «бизнес».
— Не секрет, что на Западе трансплантация органов успешно практикуется уже давно, — продолжал Горелов. — И далеко не всегда законными методами. Главная проблема заключается в наличии высококачественного человеческого «материала». Для этого функционируют специальные центры по его забору. Но все они не в состоянии полностью насытить этот своеобразный рынок. Конечно, формально торговля донорскими органами в цивилизованных странах запрещена. Но это не исключает возможность их приобретения в странах слаборазвитых, например в Индии, где подобное деяние отнюдь не считается преступлением. Или здесь, в России, где, как известно, все продается и покупается…
— И насколько же велик спрос?
— Чрезвычайно велик. И у нас, и за рубежом. Соответственно высока и цена подобных операций. А поскольку спрос неизбежно рождает предложение, неудивительно, что интерес к подобному «бизнесу» должны проявить и криминальные структуры… Полагаю, ваш визит ко мне связан именно с этой проблемой?
— Вы правы, — кивнул Турецкий. — Но велики ли доходы от такой нелегальной торговли?
— Разумеется, наркотики или оружие могут приносить гораздо большие доходы. Но в торговле донорскими органами присутствует еще один немаловажный аспект. Интерес не столько материальный, сколько перспективный. Понятно, что позволить себе такого рода операцию могут лишь очень обеспеченные больные. Зачастую довольно известные и влиятельные люди в мире бизнеса, финансов, политики… Представим, что заинтересованные структуры выходят на таких людей, негласно обеспечивают их необходимыми высококачественными «запчастями», приобретая в качестве благодарности значительно более ценные неофициальные связи, источники информации, даже определенное влияние… Уверен, вы меня понимаете.
— Разумеется, — ответил Турецкий. — А каковы критерии качества «материала»?
— Критериев очень много. В принципе для пересадки пригоден орган любого здорового человека. Естественно, при соблюдении определенных специфических параметров. Но и тут присутствует одна тонкость. Эталон качества, если хотите. Как вы, наверное, знаете, образ жизни каждого человека неизбежно сказывается на состоянии его внутренних органов. Не только возраст, но и любое важное событие, в том числе и эмоционального характера, тоже оставляет след в организме в виде своеобразной «информации», как положительной, так и отрицательной. Поэтому потенциальный донор должен быть не только сравнительно молод и физически здоров. Необходимо еще, чтобы в его органах «отпечаталось» как можно меньше отрицательной информации, которая, в свою очередь, непременно передастся и организму их нового владельца. Такой информацией может быть, например, страх, если операция производится без согласия донора или под принуждением. Впрочем, даже при наличии добровольного согласия страх все равно имеет место. Очень важны и моральные качества донора, продолжительность и интенсивность его половой жизни, что вообще считается отрицательным фактором… Таким образом, нетрудно сделать вывод, что идеальным донором может быть ребенок или подросток, причем не успевший вступить в половую жизнь, а также не испытавший серьезных эмоциональных потрясений…
