Отношения, конечно, были неравными: с одной стороны, лицо, стоящее выше по положению, проявляющее добросердечие, чья собственная честность ограничивала его власть, с другой стороны, лицо, занимающее более низкое положение. В семье существовали три вида отношений, имевших первостепенное значение, даже друзья включались в семейные отношения. Чужестранцы и другие государства, в том числе военные союзники, находились вне сферы этики. Конфуцианское общество видело семью как обнесенный стеной замок, с сотрудничеством внутри, за пределами чего все является законной добычей.

Конфуцианство не имеет четкого учения о загробной жизни. Счастье в потустороннем мире достигается косвенным путем: самый добродетельный человек будет страдать, если его потомки не будут почитать мемориальную доску в его память и посещать его могилу. Величайший позор – равносильный исчезновению навсегда – это не иметь потомков мужского рода. Несомненно, желание иметь максимальное число сыновей способствовало перенаселению в каждом конфуцианском обществе. Семейная солидарность препятствует проявлению смелых самостоятельных действий, привязывая их к родовому участку земли, и те, кто отправился за рубеж, могли заранее договориться о доставке своих тел на семейное кладбище.

Почти полностью был противопоставлен строгой обрядности Конфуция анархический индивидуализм Лао-цзы, которого традиционно считали современником и знакомым Конфуция[11]. Даосистское учение, названное даосизмом (от дао, или «путь вещей»), с пренебрежением относилось к обрядности и подчеркивало натурализм и свободу от ограничений. Последователи Лао-цзы презирали высшую власть и так мало думали об ответственности перед семьей, что один из них странствовал по Китаю, сопровождаемый двумя слугами, один из которых нес кувшин с вином, а другой – лопату, чтобы похоронить этого последователя Лао-цзы, где бы тот ни умер. С точки зрения даосизма ни один цивилизованный институт не был достоин восхищения; дворы были посмешищем и армии – просто бандами разбойников. Даосы рано стали придерживаться монастырской жизни, выбирая красивые и уединенные места. В их деятельности акцент делался на паломничестве и уходе в святыни и священные горы. От мистицизма они легко перешли к магии, эликсирам, занимаясь поисками философского камня и продавая талисманы легковерным.

В равной степени контрастировало с учением Конфуция учение Сунь-цзы, жившего около трех веков спустя после Конфуция. Сунь-цзы, убежденный материалист, не верил в бессмертие, отрицал человеческую доброту и утверждал, что закон, кодифицированный и строго реализуемый, был более ценным, чем пример человека, занимающего более высокое положение. Он был назван легалистом[12].

Китай имел своего Эпикура в лице Ян Чжу, который в наслаждениях встретил свою смерть, так как она закрывает все счета. Был также альтруист Мо Ти, который выступил против бессмысленной бойни своего времени, заявляя, что люди должны любить, а не ненавидеть друг друга, что наступательная война является просто убийством и любовь – истинным законом вселенной. Так как его сторонники не могли сражаться, пока на них не нападали, они были побеждены и в значительной мере уничтожены до объединения «Воюющих царств».

Это объединение было осуществлено государством Цинь, которое захватило Сянь и низложило императора Чжоу после разгрома вражеской коалиции. Армия Цинь овладела военным искусством, пройдя суровую школу на северо-западной границе, и ее конница оказалась более эффективной, чем архаичные бронзовые колесницы. Управление страной находилось в руках централизованной тоталитарной монархии, основанной на легалистской философии. Конфуцианское учение было объявлено вне закона – некоторые его приверженцы умерли мученической смертью, и, чтобы покончить со всеми еретическими взглядами, все книги, находившиеся в частных руках, подлежали уничтожению, за исключением практических трактатов по медицине и ремеслам[13].

Правитель государства Цинь, объединивший Китай в 221 г., принял титул Цинь Шихуанди – «первого императора Цинь». Убежденный легалист, он издал детальные предписания, стандартизуя веса и размеры оси для повозок, которые везли зерно в качестве дани по широким дорогам[14] в его столицу Сеньян. Ради увеличения государственных доходов Цинь Шихуанди учредил государственную монополию на соль и железо. Он поразил население империи великолепием царского двора, крыши которого покрывали площадь в тридцать акров. Чтобы остановить варваров пустыни, он построил самое колоссальное фортификационное сооружение в истории человечества – Великую стену[15]. Его армии прошли Южный Китай до Гуандуна, за исключением гор на юго-западе и фьордов на юго-восточном побережье. Утверждают, что Цинь Шихуанди торговал с Европой, и название его династии и государства постоянно ассоциировалось в Западной Европе со всей Китайской империей – China. Однако власть династии Цинь пережила смерть императора всего на три года – до 207 г. до н. э. После пятилетней гражданской войны Лю Бан, крестьянского происхождения, провозгласил себя императором, положив начало династии Хань[16].

Период Хань длился четыре столетия, два до и два после начала новой эры, включая междуцарствие (9–23 н. э.) с правлением так называемого «социалистического» императора Ван Мана. Ван Ман, родственник императрицы, стал популярным, ведя скромный образ жизни, предоставляя большие суммы денег для распределения среди бедноты, и основал высшее учебное заведение. Он низложил малолетнего императора и основал династию Синь, или «Обновленную» династию. Ван Мин национализировал землю, упразднил рабство и расширил государственную монополию. Он раздавал беспроцентные ссуды на похороны и жертвоприношения. Ван Ман натолкнулся на сопротивление богатых и влиятельных групп, объединенных в тайном обществе «Красных бровей», был убит в 23 г. н. э., и род Лю вернулся к власти (согласно «Истории Востока», т. 1, «Восток в древности». М., 2002, с. 452, в движении «Красных бровей» принимали самое активное участие обездоленные и эксплуатируемые массы. – Пер.).

Ранние императоры Хань проявляли кипучую энергию, ведя успешную войну против кочевых племен сюнну. Они также оттеснили южноманьчжурские племена и продвинулись, обогнув Чжилийский залив, чтобы захватить Северную Корею. Хотя правители Хань не заняли Фуцзянь и Юньнань, они покорили дельту Кантона и северное побережье Вьетнама. Они проникли в Центральную Азию, торговали с Персией и в Прикаспии имели контакты с аванпостами Римской империи[17]. Хотя Хань воздерживались от тяжелого бремени общественных работ, способствовавших падению Цинь, все же они оставили после себя такой памятник, как первые 500 миль (800 км) Великого канала, по которому в их столицу в Лояне (Хэнань) доставлялся рис из хозяйств в долине Янцзы. Почти таким же триумфом строительного искусства была система дамб, контролирующая воды Желтой реки.

В эпоху Хань появились первая работа по национальной истории, написанная Сымой Цянем, и обширный юридический кодекс Ли Куэя. Позже правители Хань покровительствовали культу Конфуция, выгравировав три конфуцианских произведения на камне в Лояне в 175 г. н. э. – один из старейших классических литературных текстов в мире. После безуспешных попыток правления на основе фаворитизма и семейных отношений Хань учредили конкурентные экзамены для желающих работать на гражданской службе для рекрутирования «более способных претендентов», о которых писали в стихах в конфуцианской философии. Эта система превалировала до 1907 г.