Условия боя диктовали кхешийцы. Все больше валузийцев первой сотни гибло в окружении. Еще немного — и участь Кулла была бы решена.

Когда смерть, казалось, уже протянула к ним руки, на лестнице послышался топот и в коридоре наконец появились воины Фарамия. С криком «Кулл! Кулл!» воины бросились на противников и оттеснили их от короля.

— Окружай их, ребята! — закричал Кулл.

Валузийцы пытались незаметно прокрасться вдоль стен, за спинами сражающихся, в глубь коридора. Им удалось преодолеть почти половину расстояния, когда кхешийцы, опьяненные успехом, с удивлением обнаружили, что они окружены. 11ачалась резня, и исход боя стал ясен. Кулл подавал пример своим воинам, круша врагов направо и налево.

Наконец он вышел из боя и взял на себя командование.

— Сомкнуть ряды! Вперед! — Его громкий голос перекрывал шум битвы.

Валуэийцы напирали на оставшихся в живых воинов Сатха, постепенно вытесняя их в противоположный конец коридора. В общей давке никто не мог в полной мере воспользоваться оружием.

Кхешийцы отступали, отчаянно сопротивляясь. Некоторые хотели улизнуть в комнаты, но никому не удалось открыть двери. Вскоре остатки первой сотни валузийцев, прорвав окружение, слились с главными силами.

Кулл обратился к воинам Сатха:

— Сдавайтесь. Клянусь Валкой, я не сделаю вам ничего плохого.

— Кто ты такой? — услышал он в ответ.

— Кулл, король Валузии.

По рядам кхешийцев прокатился удивленный ропот. В голосе атланта звучала властная сила, и никто не усомнился в его словах.

— Мы сдаемся, — послышался тот же голос.

Валуэийцы расступились. Кхешийцы по одному подходили к Куллу, бросали к его ногам оружие и отходили в сторону. Их брали под охрану.

Когда последний кхешийский воин сдался в плен, Кулл приказал проверить все комнаты. Воины бросились выполнять приказ.

— Сотник, живо по двое вниз, к каждой двери, выясни обстановку. Двоих пошли в подвалы — узнать, как дела там. Посчитай потери.

Кулл подошел к пленным:

— Кто командир?

Вперед вышел плечистый воин:

— Я командую храмовой сотней.

— Пойдем, расскажешь, что здесь произошло.

Из разговора с пленным Кулл узнал следующее. Когда наступил рассвет и колдовской сон рассеялся, двое воинов пошли сменить дозорных у задней двери. На лестнице было тихо, не слышалось обычного утреннего шума, и это их насторожило. Обычно жрецы встают очень рано, бегают по всему храму, всюду суют свой нос — житья от них нет.

Кхешийцы осторожно поднялись наверх, заглянули в коридор и увидели там чужих воинов, охранявших связанных жрецов. Воины вернулись назад и подняли тревогу. Была выслана разведка, которая подтвердила слова дозорных. Кхешийцы решили, что небольшой отряд валузийцев ночью забрался на стену и по деревянным мосткам проник в покои жрецов На четвертом этаже. Общей тревоги командир поднимать не стал.

При этих словах рассказчика Кулл возблагодарил богов за самонадеянность кхешийцев.

Когда они уже собирались идти освобождать жрецов — продолжал пленный, — лазутчики донесли, что сотня валузийцев идет наверх. Командир кхешийцев сразу понял, куда они направляются, и решил устроить засаду, благо у него было две сотни воинов. Численное преимущество и внезапность нападения должны были обеспечить победу.

Кхешийцы затаились в комнатах, а когда валузийцы разбрелись по коридору, выскочили из укрытий и окружили врагов. Но боги в этот день отвернулись от Кхешии, победа обернулась поражением.

Дальнейшее было известно Куллу, и он стал расспрашивать пленного об устройстве храма. Тот отвечал неохотно, но не врал.

Тем временем к Куллу выстроилась целая очередь его подданных с донесениями. Он отпустил пленника и занялся текущими делами.

Первым оказался сотник, который доложил, что из потери составили тридцать человек убитыми и сорок ранеными, причем серьезные увечья получили только пятеро, остальные после перевязки будут снова в строю. Кхешийцы потеряли пятьдесят человек убитыми и сорок ранеными. Воины Кулла тщательно обыскали комнаты и обнаружили с десяток противников, больше там никого.

Валуэийцы осторожно выглядывали из окон — дозорные на стенах не обращали на храм никакого внимания. Кхешийцы привыкли к ночному шуму в храме и не подняли тревоги. Теперь цитадель погрузилась в тишину.

К Куллу подошел десятник и сообщил, что на втором этаже никого не нашли.

Послышался шум. Кулл обернулся: к ним поспешно поднимались воины. Их было около полусотни. Они принесли неутешительную весть: подземный ход обрушился. Путь к отступлению был отрезан.

Вокруг Кулла по-прежнему толпились люди. Десятника сменил посыльный от сотника третьего отряда:

— Мой король, в подвале обнаружили пятерых охранников. Там полно рабов, но некоторые загоны пустуют. В них можно запереть пленных.

Кулл отдал распоряжение, и кхешийских воинов, связанных веревками друг с другом, повели в подвал. Туда же атлант велел отправить и жрецов.

Рабов король приказал не выпускать, чтобы на радостях они не испортили все дело.

— Пусть еще пока посидят, — заключил он.

Вернулись воины, проверявшие входы. Их отчет был кратким. У входа во двор цитадели все тихо. Задний вход стерегли двое кхешийцев, пришлось перерезать им горло. Теперь там тоже спокойно. Кулл выслушал их и отправил обратно — охранять заднюю дверь.

Потом он отрядил сотню воинов обыскать храм еще раз. Вскоре ему доложили: храм Сатха полностью в руках валузийцев.

Король приказал отрядам спуститься в центральный зал и отнести к Рамдану раненых. Оставшиеся без командира воины Присоединились к поредевшей сотне Фарамия. Затем Кулл распорядился расставить посты у всех входных дверей и выставить стражу в подвале, где теперь содержались пленные жрецы и воины, и, закончив дела, попросил проводить его к Усирзесу.

— Скажи мне, Усирзес, мы ведь страшно шумели. Почему же еще не поднялась тревога?

— Ты забываешь, мой король, где мы находимся. Здешние обитатели видели и слышали такое, что ко всему привыкли. Так что ваш шум никого не удивил.

— Очень хорошо. Валка, все было бы просто отлично, если бы подземный ход не обрушился.

— Тебя это не остановит.

— Да, ты прав, не стоит отчаиваться. Я привел с собой Нутхеса. Не хочешь составить мне компанию и посетить сокровищницу местного храма?

— С радостью. Только обрати внимание на этот кристалл. Он пульсирует уже очень долго, и его свет стал ярче.

— Ну и что?

— Нас ищет храм Сатха в Ханнуре.

— Ну и пусть, мы не будем отвечать.

Кулл, пристально разглядывавший кристалл, был заворожен необычным светом, ему даже показалось, будто из глубины кристалла на него смотрят удивленные глаза, и вздрогнул, когда почувствовал, как кто-то трясет его за руку. Он помотал головой — наваждение пропало.

— Мой король, я думаю, смотреть так пристально на кристалл небезопасно, — сказал Усирзес, отпуская руку Кулла.

— Валка и Хотат! Клянусь, я там видел чьи-то глаза! Ну ладно, пошли. Десятник, оставайся здесь.

В сопровождении Усирзеса и двух воинов, которые привели Нутхеса, Кулл отправился в путь. Проход вел их вниз, огибая стороной комнаты рабов и темницу. Вокруг было чисто, стены украшали яркие фрески. Этим путем ходили высокопоставленные жрецы. Теперь здесь шел король Валузии, злейший враг жрецов Сатха.

Глава восьмая

Наутро валузийский лагерь, со стен города напоминавший большой муравейник, проснулся с первыми лучами солнца, и сразу закипела работа — шли приготовления к форсированию Таиса. Люди готовили переправу, сколачивали плоты, надували мехи, подтаскивали к воде осадные орудия, спускали на воду легкие челны. Воины строились в колонны и направлялись к реке. В лагере оставался только обоз.

Место для переправы выбрали на расстоянии двух полетов стрелы от города. Здесь Таис медленно катил свои воды и был очень широким.

День обещал быть безоблачным. На противоположном берегу гарцевали отряды конницы Кандия, готовые прикрывать переправу.